Но даже они в ходе судебного разбирательства демонстрировали хоть какие-то эмоции. Пусть это было всего лишь сожаление, что их поймали, страх перед наказанием, которое я собирался им определить, или недовольство тем обстоятельством, что они никому не нравятся, – многим социопатам, в силу их чудовищного нарциссизма, пережить это трудно – я видел, что они так или иначе испытывают чувства.

Но не в этом случае. Узнав, что один из заговорщиков его сдал, что мы знаем о страшном преступлении, организатором которого он выступал, что его прогнившая сущность не внушает нам ничего, кроме ненависти и отвращения, Энди Уиппл в ответ только чуть повернул голову.

– Если хотите, можете меня пристрелить, – ровным голосом произнес он, – но знайте, какой бы вред вы мне ни причинили, ваша дочь понесет за это наказание в двойном размере. Убив меня, вы убьете и ее. Это я вам гарантирую. Если я перестану выходить на связь, наши македонские джентльмены без колебаний перережут ей горло.

Ноздри Элисон трепетали. Ее палец лежал на курке, но я знал, что она не станет стрелять. Уиппл не блефовал. Ему не просто так удалось сколотить огромное состояние. Конечно, этому способствовала его бесчеловечность, но также и умение предвосхищать непредвиденные ситуации и вносить коррективы.

– Я предлагаю вам предельно простую сделку, – произнес Уиппл, – если честно, ту же самую, что и раньше: ваша дочь в обмен на вердикт. Ну, что скажете?

По лицу Элисон катились слезы. Пистолет в ее руке закачался из стороны в сторону. Она разразилась потоком оскорблений и под конец выкрикнула: «…чудовище! Эмма тебе не товар, чтобы ею торговать!»

– Эмма вполне себе товар, – сказал Уиппл. – И если вы ненадолго это признаете, будет только лучше. Вам станет ясно, что это лучшее решение. Вы получите обратно дочь, вернетесь к обычной жизни. Для вас это выигрышный вариант. А я заработаю немного денег. Этот вариант выигрышный и для меня.

– Скорее украдете, – отозвался из туалета Марк, – каждый раз, когда вы реализуете контракт на короткую продажу, кто-то теряет миллионы долларов. Вы аферист.

– А ты теперь безработный, – ответил ему Уиппл, – хотя я не думаю, что это тебя так уж огорчит. Позволь напомнить тебе, Марк, что на нашем деле ты заработал шесть миллионов долларов. Три миллиона на короткой продаже и еще столько же, когда акции «АпотеГен» откатились до первоначального уровня. Видите? Я же сказал – все в выигрыше.

С этими словами Уиппл повернулся ко мне и добавил:

– Кстати, не советую вам обращаться в полицию, когда все закончится. Я предусмотрел подобную возможность и оформил, так сказать, страховой полис, реализовав еще один контракт на продажу ста тысяч акций «АпотеГен». Выписан он на имя Скотта Сэмпсона. А у банка есть действующая на постоянной основе инструкция переводить средства с вашего счета в «Уиппл Элайанс» в один из банков на Карибских островах.

– Но у меня нет счета в «Уипл Элайнс», – возразил я.

– Как это нет? Есть. Вы открыли его в самом начале этой истории. Если бы все прошло гладко, я просто снял бы эти деньги в любой удобный мне момент. Все коды у меня. Но в критической ситуации они могут стать рычагом, чтобы противник проявил сговорчивость. На тот случай, если вам не нравится пряник, у меня припасен и кнут: я всегда могу заявить властям, что вы были со мной в сговоре и знали о моих планах. Надо полагать, что вам придется хуже, чем мне, – с вас как минимум спросят за злоупотребление служебным положением.

– Вы не сможете доказать этого в суде.

– Смогу, еще как! – засмеялся Уиппл. – Вы даже представить себе не можете, насколько увязли, судья Сэмпсон. У Карен Лоу есть ключи от вашего дома. Она смогла раздобыть ваш паспорт, номер социальной страховки – словом, все, что требовалось. Что же до подписей, то уверяю вас, их невозможно отличить от вашей. Я нашел в Нью-Йорке лучшего фальсификатора, и он проделал изумительную работу. А что тут удивляться – образцов у него было достаточно. Вы хоть представляете, сколько чеков подписали в последние несколько лет своим племянникам и племянницам на дни рождения?

Вы, конечно же, полагаете, что это ваше «я судья, меня подставили, я ни в чем не виноват» подействует на прокурора. Но это ваше слово против документов, а документов у меня столько, что хватит на десять таких тяжб. Я могу отправить их в Судейский совет хоть сейчас, если захочу.

Вполне возможно, он импровизировал. Но я почему-то был уверен, что это правда.

Подобного рода методы вполне соответствовали самой сути хедж-фонда и его названию. Идея подобных структур сводится к тому, чтобы зарабатывать деньги даже на падении рынков – с помощью коротких продаж, деривативов и других финансовых инструментов, которые должны были приносить доход вне зависимости от ситуации на рынке. Они все созданы для страхования рисков.

Что, собственно, Энди Уиппл и сделал.

– Ну что, – спросил он, – по рукам или нет? Стоит вам сказать «да», и уже через час вы обнимете дочь.

– Хорошо, – сказал я. – По рукам.

У меня просто не было выбора.

Братья думали, что все будет предельно просто: ответить на звонок, убить девочку, бросить ее в могилу, закопать и свалить.

Конечным пунктом их назначения была Венесуэла. Там они могли скрываться бесконечно, там было полно пляжей и рома, зато не было договора с США об экстрадиции преступников.

У них все было готово, поэтому когда зазвонил телефон и старший брат снял трубку, младший потянулся к сумке, где у него лежал охотничий нож. Горло девочке он перережет у края могилы, чтобы не пришлось потом убирать.

– Да, – ответил старший.

– План меняется, – донесся по громкой связи голос Энди Уиппла. – Ручка есть?

– Есть, – ответил старший.

– Отлично. Привезите девочку по этому адресу.

Уиппл продиктовал название улицы в округе Глостер, номер дома и имя.

– Хорошо. Когда?

– Сейчас.

– Что потом?

– Вы ее отпустите.

Старший брат немного помолчал и сказал:

– Мы не так договаривались.

– Знаю. Но я сказал, планы меняются.

– Мы здесь еще не убрали. Я не хочу оставлять за собой следы.

– Плачу еще сто тысяч сверху, – сказал Уиппл.

Старший брат посмотрел на младшего, но тот только пожал плечами.

– Двести тысяч, – ответил он. – Девочка много раз видела наши лица и может нас опознать. Мы не предполагали, что будет такой риск, вы должны его компенсировать.

– Без проблем, – ответил Уиппл с такой легкостью, что старший брат тут же пожалел, что не запросил пятьсот, – но вы должны выехать сию же минуту.

– Выезжаем.

Старший положил трубку.

– Выходит, я зря копал? – спросил младший.