Еще тридцать дней пути до старой столицы Древорезчицы. После этого жизнь и смерть Йоханны с друзьями будет всецело определена тем, как быстро она оценит положение дел в Домене. Возможных сценариев было так много, что на некоторое время Йо впала в полное замешательство. Так прошло несколько дней. Потом она поняла, что разобраться в них не сможет, не получив хотя бы отрывочных указаний на исходный пункт назначения флота. Надо было взломать грузовые ящики. Но как преодолеть сопротивление толпы?

К тому моменту Йоханна уже побывала на всех плотах, исходила каждый закуток. На каждом творился своеобычный тропический бардак, но ничего подобного хламу, какой фрагменты любили собирать у себя в Домене, она не заметила. Кто-то основательно потрудился над дизайном плотов. Так, мачты, снасти и рангоут выглядели почти как на судах Древорезчицы. Упаковочные ящики были одинаковы и ровно расставлены, что для Хора было совсем уж нетипично. Улучив момент обследовать их тщательнее, девушка увидела, что клеймо, проставленное на каждом ящике, представляет собой разновидность логотипа Магната – Стаи Стай.

Если не считать инцидента с грузом, толпа Йо вполне привечала. Она часто оказывала тропическим реальную помощь, пользуясь ловкими пальцами и острым ножом. В каком-то смысле с толпой ей было легче, нежели со слитными стаями. Существа были всецело заняты собой, играли и дрались, как дети малые… ну, оставляя в стороне периодические приступы коллективного помешательства и табу на груз.

Иногда они бросали сколь угодно серьезную работу, рассыпались на мелкие стайки и начинали игру с упругими мячиками, за которыми явно не водилось никакой полезной функции, кроме как служить развлечением. Мячи то и дело вылетали за борт, и, хотя они плавали на воде, каждый день несколько штук терялось. Источник веселья был явно ограничен.

В другое время, особенно часто по ночам, Когти собирались плотной сворой на самой высокой надстройке плота. Насколько хватало глаз, на других плотах творилось то же самое. Они рычали и шипели все вместе, иногда сбиваясь на страумлианскую музыку, которой наслушались за годы, проведенные в Домене. С рассветом концерт обычно прерывался и Когти приступали к обычным, не таким шумным делам. Некоторые свешивали морды и лапы с краев плота и так ловили рыбу. Йоханна без устали экспериментировала, изучая их поведение. Она почти десять лет имела дело со стаями, синглетами, фрагментами всех сортов и размеров, но было это под присмотром заводчиков, на севере, где бытовали свои правила хорошего тона. Здесь же она откровенно терялась. Хор отличался от нормальных стай, как те – от людей.

На плоту было укромное, но вместе с тем высокое и затененное местечко. Она могла взобраться туда и оказаться в поле зрения почти всей команды своего плота. Когда она для пробы кричала им, некоторые морды поворачивались в ее сторону. Тех, кто понимал самношк, было мало, но достаточно, чтобы свора восприняла суть ее слов. Конечно, до сверхинтеллекта им было очень далеко, но своеобразным интеллектом толпа, несомненно, обладала. Хотя и тупее собаки во многих вопросах, с задачами поиска и оптимизации Хор справлялся лучше всякой стаи или немодифицированного человека. Она задавала им вопрос:

– Где игровые мячики?

И уже через пару секунд, казалось, все имевшиеся на борту мячи взлетали в воздух, даже те, что она заблаговременно припрятала. Она глядела через сотни метров морской глади на два плывущих поблизости плота. И там в воздухе мельтешили желтые мячики! Хм. В локальной оптимизации Хор вытворял чудеса, но свора не могла воспринимать картину в целом, обозревать все поисковое пространство и координировать результаты. Все равно что армада поисковых роботов без агрегатора. Это ограничение присутствовало везде: от восприятия пространства до… ловли рыбы. Когда Йоханне явилась идея заставить весь Хор слушаться себя, она потратила в среднем почти десятидневку, чтобы по ее знаку все своры на всех плотах обращались в слух. Часто они вообще не хотели с ней играть и слушать ее проповеди. Флотилия продвигалась на север, воздух и море постепенно остывали, бури становились мощнее и опаснее. Вода уже так охладилась, что даже Когтям было неудобно ловить рыбу. Толпа захандрила, но день за днем Йоханна добивалась новых результатов. Наконец на каждом плоту возникли местные эквиваленты Дара Божьего, которые умели карабкаться вверх по мачтам и воплями на межстайном или самношке уведомлять свору о проходящих мимо косяках рыбы. Действуя аналогично, она образовала что-то вроде настоящих, хоть и спорадических, парусных команд, и теперь фрагментам удавалось наловить достаточно рыбы, окунаясь в воду лишь на непродолжительное время.

Для Хора такое понятие, как кредит доверия, было почти непостижимо, но Йоханне нравилось думать, что Когти после этого успеха стали доверять ей больше. Они явно прилагали недюжинные усилия, пытаясь понять ее слова и вопросы, но зачастую угадывали то, что она только собиралась сказать. Наверно, настало время взломать груз Магната.

Из предыдущих хитро спланированных экспериментов она знала, что ящики довольно прочные, не предназначенные для частого открывания и закрывания. Ее ножа тут могло оказаться недостаточно. Ладно. Ей повезло найти в одном из шкафчиков под мачтами невесть каким чудом завалявшийся там стальной рычаг. Он очень напоминал устройства, применяемые для поднятия и вращения тяжестей северными стаями. Пользуясь рычагом и имея вдоволь времени, она могла поддеть и свернуть крышку ящика.

После утренней бури, настоящей мясорубки, унесшей жизни нескольких Когтей, прежде чем натасканные Йоханной матросы сноровисто развернули плоты и приняли меры безопасности, она заметила, что один из ящиков ветром выбило из ряда грузов, и тот соскользнул по палубе от центральной пирамидки. Как обычно, свора попыталась воспрепятствовать дальнейшим перемещениям груза. Как обычно, для этого они применяли наспех сплетенные сети, в которых веревки соединялись узлами разной степени сложности. Она увидела, что из пролома в деревянной стенке ящика сочится вязкая черная жидкость. Влагоизолирующая?

Толпа суетилась вокруг ящика, Когти трясли головами и с трудом сохраняли равновесие. Вид у них был растерянный. В другое время они, может, и не заметили бы, что ящик поврежден, но не сегодня. Йоханна дождалась, пока основная толпа схлынет и сгрудится вокруг частично открепившегося паруса на подветренной стороне плота. От холода тропические страдали больше всех, но и бывшим пациентам Фрагментария приходилось нелегко. «Простите, ребятки. Если б я не заставила вас угнать этот флот…»

На этой стороне плота почти не осталось Когтей. Йоханна подняла свою железяку и прокралась к поврежденному грузу.

– Я просто попробую его починить, – сказала она. Ее слова были слышны всем на плоту и обеспечивали хоть какую-то защиту, по крайней мере от стай, которые понимали самношк. Она пристроила рычаг к разломанной стенке и помедлила. Звук ломающегося дерева мог спровоцировать свору.

Но возможности проверить свои предположения у нее так и не появилось: откуда-то сзади раздалось сердитое ворчание. Она обернулась через плечо – о Силы! Это были Когти с другого плота. Забравшись на рангоут, они рычали и шипели так громко, что она их ясно слышала. Может, это и чрезмерно рьяный рыбосмотрщик, но сейчас стайка смотрела прямо на девушку и подавала сигнал тревоги!