– Я думал… помогите мне любые Силы, я думаю так до сих пор!.. что вы с Йоханной переиначили самое важное. Что-то действительно произошло в Высокой Лаборатории. Что-то очень скверное, но я знаю, что лучше наших ученых на всем Страумлианском Просторе не было. Они просто не могли повести себя так глупо, как ты воображаешь.

– Я никогда не называла их глупцами.

– Да, в точности этого слова ты не использовала. Но, Равна, дети остро чувствуют такие нюансы. В первые годы ты была всем нам так же близка, как Лучшие Друзья. Мы кое-что улавливали в твоих недомолвках. Ты никогда не говорила прямо, какого ты мнения о наших соплеменниках из Высокой Лаборатории… но мы знали, что ты о них думаешь.

Этого Равна не могла отрицать.

Джефри удовлетворенно кивнул и продолжал:

– Невил сложил два и два. Он убедил меня оболгать тебя, и это непростительно. Но, Равна! Я помню Высокую Лабораторию. Мы, страумлианцы, знали, что делаем. Мы все становились чем-то… удивительным. И Контрмера отняла у нас это. Она все отравила.

– Йоханна в это не верит.

– Я люблю Йоханну, но она мало что смыслит в технике. Она видела в Высокой Лаборатории меньше, чем многие Дети. А теперь она, в общем-то, ничем не лучше этих Ларсндотов. Она отвернулась от своего предназначения.

– Так. Значит, ты Отрицатель.

– Не зови меня так! Ты не можешь залезть в головы Детям и понять, о чем они на самом деле думают, когда ты с ними болтаешь о Высокой Лаборатории. Большинство из них со мной согласны. Они просто слишком тебя уважают, потому и сидят тихо.

– А хоть бы и так, Джефри. Ты отдаешь себе отчет в том, что Невил несет зло?

Джефри отвернулся, точно затрудняясь с ответом. Амди сказал:

– Ты знаешь это, Джефри. Он злой.

Наконец Джеф отозвался:

– Я очень сильно старался поверить в противоположное. Возможно, тем странным вещам, какие мы с Амди видели в погоне за тропическими, и найдется разумное объяснение. Невила мог ввести в заблуждение какой-нибудь прожженный негодяй вроде Проныры. Так я думал. Но когда Ганнон разбил тебе лицо о задок фургона… – Его взгляд переместился обратно к Равне. – Каждый новый день я внимательно слушал его бред. И знаешь, что я заключил из услышанного? Почти все, что натворил Ганнон, было сделано по прямому приказу Невила. Так что я вынужден согласиться. Невил несет зло.

Да, да, да, – закивал Амди.

Но Джефри еще не закончил:

– Теперь я намерен всячески содействовать тебе в безопасном возвращении обратно в Домен. Потом мы должны как-то разобраться… с… Невилом. А когда все счета будут оплачены… – вид у него был одновременно вызывающий и отчаянный, – на первый план снова выступят Основные Угрозы. Боюсь, что в этом вопросе мы так и останемся непримиримыми противниками.

О Силы! Случалось Равне за последние десять лет воображать будущее долгим подъемом к открытому столкновению с Врагом. А это всего лишь пригорки, и даже они оказались смертельно опасны!

– Ну ладно, Джефри, давай решать проблемы по мере их возникновения. Не беспокойся, я оставляю за тобой право когда-нибудь стать моим врагом.

О, славненький Амди, он тут же просиял и вмешался:

– Да, и пускай будущее само о себе позаботится! – Он вскочил на все лапы и закрутился вокруг Джефри, пытаясь сесть так, чтобы оба человека были в его непосредственном окружении. Над восьмеркой роились тучи комаров. Никак этим кровопийцам Когти показались вкуснее людей. – Но здесь и сейчас у нас тоже серьезные проблемы.

Равна подалась вперед и пересчитала носы.

– А где остальные твои элементы, Амди?

– О, я отправил их в кусты, вон там, – он показал мордой направление, – чтобы проследить, все ли в порядке с Винтозубом. Он не подпускает меня ближе, но я слышу, как он там плещется. Если ему станет плохо, мы успеем помочь. А пока давайте подумаем, как быть дальше. – Он поюлил вокруг Равны, провел лапой по ее руке. – Прежде всего устроим опись снаряжения.

Амди оказался прав. Раздумья о насущных проблемах следующего дня и ближайшей десятидневки принесли чуть ли не облегчение. Их могли схватить или даже убить, но, по крайней мере, груз подозрений во взаимном предательстве спал с плеч.

Дальше в первый день они так и не продвинулись. Равну это беспокоило: фрагменты погибших стай все еще могли их преследовать. Но керхоги устали, а день был ясный и теплый. Лес впереди не обещал надежного укрытия – по крайней мере, там, где проехали бы фургоны. Несколько дней назад она бы все отдала за пролет аэролета из Домена над головой, а теперь нестерпимо ужасалась при мысли, что воздушное пространство контролируется Невилом.

Когда Винтозуб вернулся и обсох, Амди спросил его, насколько безопасно разбивать здесь лагерь. У Равны сложилось впечатление, что фрагмент превосходно понял заданный вопрос. Вид у него был почти такой же лукаво-многозначительный, как и до гибели пятого элемента, и он рассмеялся стайным ворчливым смехом – что ж, так тому и быть.

Амди попытался вытащить из него еще какие-то сведения, но добился лишь согласия постоять на страже, пока остальные спустятся к потоку. Стая удалилась. Оставалось надеяться, что она исполнит просьбу.

Купаться было еще слишком холодно, но Равна уже не могла больше ни о чем думать, кроме как смыть с себя кровь и пот битвы. Джефри настоял, что пойдет окунется первым, а Амди вызвался выставить кордон между речкой и фургонами.

– Ты просто постой вот с этого конца вместе с Амди, хорошо, Равна?

– Ладно, – пожала она плечами. Она знала эту парочку с тех пор, как они еще были совсем детьми. Стесняться было некого. Когда Джеф вернулся, все элементы Амди сопроводили ее к воде и встали начеку. Она встала на колени и отпила из стремительного потока, держась подальше от стоячих заводей и комарья. Потом долгое мгновение смотрела в воду на своего зеркального двойника. Впервые с тех пор, как Ганнон раскроил ей лицо, она видела свое отражение. Выглядела Равна хуже, чем могла судить, ощупывая раны. Ну что ж, ничего странного – удар ведь чуть не прикончил ее. Не стоит удивляться, что видок у нее кошмарнее не придумаешь.

Она стянула жуткие вонючие лохмотья. Штаны и рубашка были перепачканы, перекроены и плохо сидели – такое впечатление, что их шили Когти, пытаясь грубо подогнать под человеческую фигуру. Некоторые похитители явно намеревались оставить ее в живых. Славные ребята. Она намочила одежку и постаралась ее отстирать – безуспешно, пришлось мочить снова. Отмыть собственную кожу было куда легче, хотя ощущения были такие, словно она скреблась острыми ледышками. Амди забрал рванье и использовал его для повязок и полотенец. Равне стало совсем хорошо. Удивительно, как резко может улучшить внешность столь простой уход.

Вернувшись в лагерь, она обнаружила, что Джефри, глядя в пространство, наматывает круги вокруг своего спальника. Амди некоторое время косил взглядами на них обоих и наконец сказал: