— Вы врач? — спросила я, с глухим стуком ставя пустую кружкуна кофейный столик. Затем я подумала, что мне обязательно надо раздобыть рецептэтого заговора. Прямо сейчас я нигде ничего не чувствовала.

— Нет. — Скомкав пропитанные водой и кровью полотенца, Кизлибросил их на пол.

— Тогда откуда у вас все эти инструменты? — поинтересоваласья.

— Не люблю больницы, — кратко ответил старик. — Маталина?Почему бы мне не наложить внешние швы, а тебе не закрыть кожу? Уверен, твояработа еще глаже моей. — Он грустно улыбнулся. — Ручаюсь, Рэчел по достоинствуоценит меньший по размеру шрам,

— Очень помогает, когда находишься в дюйме от раны, —заметила Маталина, явно обрадованная тем, что ее попросили помочь.

Кизли натер мне шею каким-то холодным гелем. Я внимательноизучала потолок, пока он брал ножницы и подравнивал, как мне подумалось, рваныекрая раны. Наконец, удовлетворенно хмыкнув, старик выбрал себе иголку и нитку.Я ощутила нажим на шею, затем за нее что-то потянуло, и я втянула в себяглубокий вдох. Затем мои глаза переметнулись на Айви, когда она вошла вгостиную и наклонилась к самой моей шее, почти перекрывая Кизли свет фонаря.

— А как насчет вот этой? — спросила Айви, указывая пальцем.— По-моему, она сильней всего кровоточит.

— Нет, — сказал Кизли, делая очередной шов. — Вскипяти-калучше еще кастрюлю, ага?

— Может четыре кастрюли? — предложила Айви.

— Если не трудно, — протянул старик, продолжая менязашивать. Не сводя пристального взгляда с часов, я считала, сколько раз онпротягивает нитку. Шоколад укладывался у меня в желудке далеко не так хорошо,как я ожидала. Швов мне не накладывали с тех самых пор, как один мой бывшийдруг спрятался в моем школьном шкафчике и прикинулся верлисом. День закончилсятем, что нас обоих выгнали из школы.

Айви немного поколебалась, затем подобрала ворох влажныхполотенец и унесла их на кухню. Зашумела вода, и из душевой послышался еще одинкрик, за которым последовал глухой стук.

— Может, прекратишь это делать? — заорал разъяренный Ник, ия не смогла удержаться от лукавой улыбочки. Очень скоро Айви вернулась вгостиную и опять принялась висеть у Кизли за плечом.

— По-моему, этот шов недостаточно плотный, — заметила она.

Я неловко зашевелилась, увидев, как Кизли нахмурилморщинистый лоб. Старик мне нравился, а Айви вела себя как чертова зануда.

— Послушай, Айви, — пробормотал Кизли, — почему бы тебе непроверить территорию по периметру?

— Там Дженкс. У нас полный порядок.

Кизли стиснул зубы, и жесткая кожа вокруг его рта тут жепошла складками. Не отрывая глаз от работы, он медленно вытянул зеленую нитку.

— Ему может понадобиться помощь, — заметил старик.

Айви резко выпрямилась. Затем сложила руки на груди, и еекарие глаза стала туманить чернота.

Крылышки Маталины превратились в смутное пятно, когда Айвиопять наклонилась поближе, перекрывая Кизли свет.

— Уходи, — негромко сказал Кизли, не двигаясь с места. — Нестой над душой.

Айви подалась назад, и рот ее сам собой раскрылся, как будтоот шока. Затем ее широко распахнутые глаза обратились на меня, и я изобразилаизвиняющуюся улыбку, соглашаясь с Кизли. Тогда Айви оцепенела и резкоразвернулась. Ее сапожки громко застучали по деревянному полу коридора,удаляясь в святилище. Я вздрогнула, когда по всей церкви разнесся громкий гулот бешено захлопнутой двери.

— Извините, — вымолвила я, чувствуя, что кому-то здесьследует попросить прощения.

Кизли мучительно выпрямил спину.

— Она очень за тебя тревожится, но не знает, как этопоказать, не укусив тебя в шею. Либо так, либо ей просто не нравитсясобственная неуправляемость.

— Айви здесь такая не одна, — сказала я. — Я уже начинаюсчитать себя полной неудачницей.

— Неудачницей? — выдохнул Кизли. — И как ты, интересно, ктакому выводу пришла?

— А вы получше на меня посмотрите, — сказала я. — Я же сущаяразвалина. Я потеряла столько крови, что даже стоять не могу. С тех пор, как яуволилась из ВБ, сама я ничего толком не сделала. Если, конечно, не считатьтого, что я позволила Тренту Каламаку себя поймать и чуть было не сделатькормом для крыс. — Я уже больше не чувствовала себя сыскным агентом. «Папа былбы жутко разочарован», — подумала я. Мне следовало остаться там, где я была, целойи невредимой. И спятить там от тоски.

— Ты жива, — сказал Кизли. — Это не такой легкий фокус, еслиучесть, что ВБ вынесла тебе смертный приговор. — Он взялся поправлять лампу,пока она не стала светить мне прямо в лицо. Я закрыла глаза и вздрогнула, когдастарик промакнул холодным тампоном мое распухшее веко. Дальше мою шею сталазашивать Маталина. Я даже не чувствовала, как она тянет за нитку. Нас с КизлиМаталина игнорировала с натренированной сдержанностью профессиональной мамаши.

— Если бы не Ник, я бы уже дважды успела загнуться, —заметила я, бросая взгляд в сторону незримого душа.

Я Кизли нацелил лампу на мое ухо. Я слегка дернула головой,когда он промакнул его мягким квадратиком сырого хлопка. Квадратик отошелчерным от старой крови.

— Рано или поздно ты бы все равно сбежала от Каламака, —сказал Кизли. — Вместо этого ты рискнула и помогла спастись Нику. Никакойнеудачи я тут не вижу.

Здоровым глазом я с прищуром на него глянула.

— А откуда вам известно про крысиные бои?

— Мне Дженкс по пути рассказал. Удовлетворившись этимответом, я вздрогнула, когда

Кизли промакнул мое рваное ухо какой-то дурнопахнущейжидкостью. Ухо тут же запульсировало тупой болью под тремя болеутоляющимиамулетами.

— Больше мне твою боль умерить нечем, — сказал старик. — Извини.

Я чуть было не запамятовала про свое ухо. Маталинаперелетела на уровень моего взгляда, водя глазами с Кизли на меня и обратно.

— Со швами делу конец, — сказала она голосом фарфоровойкуколки. — Если вы сможете сами все как следует закончить, мне бы хотелось...э-э... — В глазах Маталины читалось очаровательное рвение. Сущая ангелица,приносящая радостные известия. — Мне бы хотелось рассказать Дженксу опредложении насчет сдачи сада в субаренду.

Кизли кивнул.

— Можешь лететь спокойно, — сказал он. — Здесь почти ничегоне осталось, кроме ее запястья.

— Спасибо, Маталина, — поблагодарила я очаровательную фейку.— Я даже ничего не почувствовала.

— Пожалуйста. — Крошечное существо метнулось к окну, затемвернулось обратно. — И вам спасибо, — прошептала Маталина, прежде чем наконецвылететь через окно в темный сад.

Гостиная совсем опустела, если не считать нас с Кизли. Сталотак тихо, что мне было слышно, как на кипящих в кухне кастрюлях с водойподпрыгивают крышки. Кизли взял ножницы и срезал пропитанный кровью тампон смоего запястья. Как только тампон оторвался, в животе у меня мигом взбурлило.Мое запястье по-прежнему там было, но все в нем казалось не на месте.Неудивительно, что феечная пыльца Дженкса не смогла как следует остановитькровотечение. Кусочки белой плоти собрались в комки, и миниатюрные кратеры былиполны крови. Если так выглядела кисть, на что же была похожа шея? Закрыв глаза,я целиком сосредоточилась на дыхании. Иначе мне было не миновать обморока. Этоя точно знала.