такие сильные, смогли вырваться из замка в первый раз, смогут и второй, заодно и вас освободят. Вроде бы и обещание не нарушите, и сбежите. Потому я и не показывал тебе дочерей раньше. Считай это небольшим испытанием. Они своё провалили. Добрались до порта, и побоялись пойти дальше, покинуть эту сторону материка. И я их не виню, не многие отважатся на такой шаг. Но из-за страха Белое знамя выследило и схватило их. Вечно так с вами, людьми. На каждый разумный поступок совершаете пять глупостей. И этой глупостью ты провалила своё испытание. Ты нарушила уговор, вершители сбежали, и теперь последует наказание. Я подумывал убить принца, но потом мне в голову пришло кое-что получше. Я убью одну из твоих дочерей, на твой выбор.

Дари застыла, надеясь, что ей послышалось. Тилья тихо вскрикнула.

— Если ты никого не выберешь, я убью обоих, — продолжал Налесар. — Если убьёшь себя — они отправятся за тобой. В следующий раз осторожнее выбирайте сторону. Аларни не означает самый сильный, это всего лишь титул. Так же, как у вас король не означает самый умный или сильный. Сейчас полночь. Я даю тебе времени до рассвета. И не пытайся бежать, в таком случае их тоже постигнет смерть.

Дари стояла склонив голову, плечи содрогались в беззвучных рыданиях. Тилья и Селина прижались друг к дружке, не отрывая полных ужаса глаз от своего палача.

— Я хочу понести наказание вместо Дари, — произнёс Клард. — Это я подбил её на эту затею, мне и расплачиваться. Я сказал ей…

— Оставь свои игры в благородство, — перебил Налесар. — Ты ещё можешь пригодиться. И да, ты тоже не пытайся убить себя, иначе, угадай, что случится? Попрощайся с дочкой, Дарианна. Одной, на твой выбор. Я вернусь на рассвете.

Глава 37

Воспоминания

Калин шёл по коридорам замка Террады, погружённый в свои мысли. Когда перед ним возникла дверь, он, не задумываясь, толкнул её и вошёл в комнату, и только тогда сообразил, что добрался до зала собраний. Он остановился, задумчиво оглядывая просторное помещение.

Ему нравился вечный полумрак, что окутывал помещение и отражал саму суть планов, составленных так давно, что память не могла удержать в голове все события прошлого. Направлять, подталкивать непокорных и своевольных людей к собственной цели. Невообразимо медленно тянулись столетия, превращаясь в тысячелетия, но теперь план близился к концу. А затем, наконец, удастся вернуться в Летар.

Далеко не всем нравился их родной мир. Не зря же обычные летары так часто нарушали контракт, предпочитая недолгое существование в людском теле вечному томлению. Да, существовать, подобно духу, не имея никаких чувств, общаться и ощущать только души из собственной семьи, клана, как часто называли себя летары одного вида. Такое нравится не всем. Зато есть шанс возродиться животным.

А пробыв в человеческом теле пять тысячелетий родной мир вспоминался с особенным наслаждением. Нет нужды что-то делать, суетиться, спешить, пытаться разобраться с очередным делом, решать всё новые и новые проблемы. Люди зачастую отвергают покой, ставя его на одном уровне со смертью. Если ты ничего не делаешь, не творишь — значит, тебя всё равно, что нет. Но спустя столько времени он заслужил покой, как никто другой.

— Так и будешь стоять в дверях?

Мелодичный голос прервал размышления. Калин отогнал воспоминания, взор прояснился, и он посмотрел на женскую фигуру за столом. Голубые глаза с любопытством разглядывали его, длинные тонкие пальцы едва слышно барабанили по карте, накрывавшей весь стол. На девушке, как и самом Калин, был чёрный плащ, но капюшон она откинула. Сколько же лет этой традиции? Кажется, две-три тысячи лет наберётся. Тогда, во время встреч с кейиндарскими силт ло, им приходилось скрывать внешность, а потом всё как-то вошло в обычай.

— Давно ждёшь, Кипра? — Калин опустился в соседнее кресло.

— Да уж давненько. Ты там уснул что ли, пока шёл сюда?

— Задумался.

— Опять былое вспоминал?

Калин вздохнул и кивнул.

— Не поделишься очередным рассказом?

— Всё тебе мало, — скорее для порядка проворчал Калин. — И так много чего рассказал.

Он откинулся на стуле, жёлтые глаза скользнули по собеседнице. А вот этой традиции всего полторы тысячи лет. Летары, не потерявшие себя, редко заводят друзей среди людей. Но одиночество порой сводит с ума, а силт ло, стремящиеся познать мир и узнать прошлое, отлично подходят на роль внимательного слушателя. Они с жадностью ловят каждое его слово. К тому же разговор помогает держать мысли в порядке. Порой Калину казалось, что голова совсем опустела, воспоминания ушли, и осталось одна телесная оболочка. И цель, давным-давно навязанная призвавшим его силт ло. В такие моменты и помогали разговоры. Вспомнить, как он оказался в таком положении.

— И, тем не менее, от ещё одного рассказа я бы не отказалась, ты же знаешь, — сказала Кипра.

— Рассказа, — задумчиво повторил Калин, разглядывая длинные каштановые волосы собеседницы, обрамляющие тонкие черты ещё юного лица, столь редко встречающегося среди силт ло. Девушка сразу выделилась среди прочих учеников Орнила. Её прабабку изнасиловал принц из династии Алдренов, с Запада. Бабка и мать ничем примечательным не выделялись, а вот в ней взыграла древняя кровь, да ещё как. Орнил не мог нарадоваться, заполучив такого силт ло в подчинение. — Я тебе рассказывал, как появилась ваша легенда о Малакарте?

— Упоминал мимоходом, но без деталей, — с готовностью отозвалась Кипра, обратившись в слух.

— Это случилось спустя двести лет после… События, да?

Кипра согласно кивнула.

— Ну, так вот. Я шёл по пустыни. Люди только начали восстанавливать и возводить города, всех занимало настоящее и будущее, а не прошлое. На Западе, сама знаешь, жизнь куда суровее.

Ещё один согласный кивок.

— Я не представлял, как мне подступиться к контракту. Тогда и пришла в голову мысль, что смерть в пустыне может стать меньшим злом. Я не был уверен, что это не станет нарушением контракта, но поскольку я всё равно не имел ни малейшего представления, даже не знал, как подступиться — почему не рискнуть? Но меня встретил один чудак и спас, если это можно так назвать. Напоил, накормил, и начал приставать с вопросами. Я честно ответил, что я летар. Тогда о нас мало кто знал. Силт ло занимались по большей частью войнами между собой и соседями, до нас им особого дела не было. Ну и он, естественно, тоже не знал. Я ему и объяснил что к чему. Наша братия тогда