За ее спиной в ангаре моего корабля слышатся звон и крики. У серой на лице голубой краской нарисована огромная ладонь – подарок от одной из черных.

– Ой, значит, это от меня воняет, – орет Клоун, – точно, от меня!

– А я тебе говорила: прими душ! – бормочет Крошка.

– Кодекс упырей, правило номер семнадцать! Только эльфы принимают душ перед боем! – прикрикивает на них Севро. – Мои солдаты должны быть дикими, вонючими и сексуальными! Клоун, горжусь тобой!

– Спасибо, сэр!

– Трека! – орет Холидей. – А ну-ка, ремень пристегни!

– Готово! Прошу прощения! Чертовы черные расхаживают тут с чертовыми пушками, страшное дело!

– Почему мы все время смеемся и лепечем как дети? – громогласно вопрошает в интеркоме Сефи; у меня чуть барабанные перепонки не лопаются.

– Твою ж чертову мать за уши! – вопит Севро, когда на частоте Сефи раздается оглушительный поток ругательств.

– Микрофон убавь! – шипит Клоун на королеву.

– Что убавить? Не понимаю!

– Микрофон!

– Что такое микрофон?

– Молчаливая у нас еще не все слова выучила, да? – спрашивает Виктра, и в интеркоме тут же звенит смех Мустанг.

– Сефи, наклонись! – орет на королеву Холидей. – Мне до тебя не достать! Наклонись!

Холидей находит Сефи в ангаре и помогает ей убавить звук микрофона. Черная королева не расстается с импульсной перчаткой даже во сне, а вот телекоммуникации для нее пока что темный лес.

– Так, мы тут с большой девочкой интересуемся, что вы за междусобойчик устроили? – спрашивает Холидей.

– Традиция, Холи! – отвечает Севро, передразнивая ее интонацию. – Жнец у нас сентиментальный юноша, сейчас, наверное, еще и речь толкнет!

– Обойдемся без речей, – отзываюсь я.

Моя странная семейка начинает завывать и мяукать на разные голоса.

– Как так?! Ты что, не будешь призывать священную ярость, которая не должна дать свету разума угаснуть? – хмыкает Севро.

Мне его шутка не кажется смешной, потому что Рок наверняка именно так бы и сказал. На сердце снова становится тяжело. Как же я все-таки люблю эту банду изгоев и фриков… И как боюсь за них. Хотел бы я защитить их и избавить от всего этого, найти способ спуститься в ад одному…

– Что бы ни случилось, не забывайте, что мы – везунчики! Сегодня мы с вами изменим мир! Но вы – моя семья, поэтому будьте храбрыми, защищайте друг друга и возвращайтесь поскорее домой!

– Аналогично, босс! – восклицает Севро.

– Разбейте цепи! – первой произносит Мустанг.

– Разбейте цепи! – хором отзываются мои друзья.

– Упыри, голос! – оскаливается Севро.

– У-у-у-у-у! – раздается в интеркоме оглушительный вой.

Один за другим упыри отключаются, изображения на моем экране гаснут, и я остаюсь в одиночестве. Глубоко дышу и возношу безмолвную молитву всем существующим и несуществующим богам: защитите моих друзей! Убираю шлем в шейный отсек доспеха. Синие наблюдают за мной на дисплеях. За дверью ждет небольшой отряд алых и серых пехотинцев, чтобы эскортировать меня до ангара. Здесь переплелись нити жизней стольких миров, и на данный момент все они ведут ко мне. Сколько человек падет? Сколько нитей оборвется сегодня? Виктра улыбается, а я думаю, что сегодня мне и так очень повезло, а любому везению приходит конец. Виктре здесь не место, она должна быть на другом краю бездны, рядом с боевым эсминцем врага. Однако она здесь, объятая жаждой мести, о совершении которой не смела даже мечтать.

– И снова идем на таран! – произносит она.

– Идем, – повторяю я. – Как вы, ребята? – спрашиваю у своих бойцов, но вместо ответа повисает неловкое молчание.

Они нервно переглядываются, не зная, что ответить. Потом молодая синяя с лысой головой отворачивается от консоли, смотрит на меня и кричит:

– Отлично, сэр! Готовимся поубивать этих чертовых золотых!

Остальные громко смеются, и напряжение спадает.

– Вы с нами? – вопрошает Виктра, и в ответ раздается громкий рев.

Среди пехотинцев есть и молодые парни лет по восемнадцать, и пожилые люди, ровесники моего отца, все они дружно топают стальными каблуками.

– Эфир на весь флот! – командую я. – Передаем сигнал на открытой частоте Квиксильверу! Пусть золотые нас услышат и поймут, где меня искать! – продолжаю я, и через некоторое время Вирга кивает мне, подтверждая мое присутствие в эфире. – Мужчины и женщины Сообщества, с вами говорит Жнец! – начинаю я, зная, что сейчас мой голос звучит в интеркомах ста двадцати основных кораблей моего флота, на тысячах штурмовиков, на личерах, в машинных и медицинских отсеках, где доктора и новоиспеченные медсестры ходят между пустыми койками, застеленными накрахмаленным бельем, в ожидании потока пациентов, который вот-вот к ним хлынет.

Квиксильвер и Сыны Ареса на Марсе услышат мое послание через тридцать восемь минут, передадут сигнал в центр. Останемся ли мы к этому времени в живых, зависит от того, как сложится наш танцевальный дуэт с Роком.

– Мы живем в постоянном страхе повсюду – в шахтах, космосе, городах и небе. Мы боимся смерти, боли, но сегодня нам стоит бояться только одного – поражения! Мы не имеем права на проигрыш! Мы с вами стоим на пороге тьмы, сжимая в руках единственный факел, освещающий путь человечеству! Этот факел не должен угаснуть. Пока я дышу, я не позволю этому случиться. Этого не произойдет, пока наши сердца бьются, а корабли способны подняться в небо! Пусть другие мечтают и поют песни. Мы, немногие избранные, пламя души нашего народа! – ударяю себя в грудь я. – Мы с вами не алые, не синие, не золотые, не серые или черные! Мы – человечество! Мы – волна! И сегодня мы потребуем вернуть нам украденные жизни! Построим будущее, которое было нам обещано! Берегите свои сердца! Берегите своих друзей! Следуйте за мной в эту дьявольскую ночь, и обещаю вам, что скоро взойдет солнце! А пока – разбейте цепи!

Развернув лезвие, я превращаю его в хлыст и произношу:

– Всем кораблям! Приготовиться к бою!

В чреве корабля гулко гудят барабаны алых, из динамиков раздается «Вечерняя волна», боевая версия запретной песни. Четкий, ровный ритм зовет нас к бою, и мы направляемся к армаде Меча. Никогда раньше не видел такого огромного флота, даже когда мы брали Марс. Там речь шла о соперничестве двух домов и их союзников, а здесь противостоят друг другу народы, и это впечатляющее зрелище.

К сожалению, у нас с Роком были одни учителя. Он читал о битвах Александра Македонского, о Ханьской войне, об Азенкуре. Знает, что самой большой угрозой для стороны, превосходящей противника численностью, является нарушение коммуникаций, хаос, поэтому не склонен переоценивать силу своего флота. Рок разделил армаду на двадцать мобильных дивизионов, дав каждому претору относительную автономию, чтобы повысить быстроту реагирования и гибкость. Нам предстоит столкнуться не с одним огромным молотом, а со множеством острых лезвий.