– Я должна тебе кое-что сказать, – поспешно сказала она. – Я не рассказала вам всего, но я боялась, а теперь не знаю…

Энндал положил руки ей плечи и посмотрел прямо в глаза:

– Касается ли это нашего плана? Ты считаешь, что что-то нужно изменить?

– Нет… Не понимаю как, но…

– Тогда придется подождать. Не волнуйся, все будет хорошо. О, чуть не забыл!

Оцепенев, Брисеида смотрела, как он снимает кулон Кассандры и надевает ей на шею. Он осторожно сжал кожаный мешочек со словами «К МОЕМУ ЕДИНСТВЕННОМУ ЖЕЛАНИЮ» и с улыбкой отпустил его, с лицом точь-в-точь как у Девы Марии.

Четки проскальзывали сквозь ее потные пальцы. Это было чудо, что она все еще могла дышать с такими скрученными внутренностями. Она ослабила шнуровку корсета. Конверт ее отца скользнул к ней на колени. Брисеида вернула его к сердцу после того, как благополучно вернулась с озера. Она достала письмо брата и перечитала его в тысячный раз:

Брисеида, пройдя через главную дверь, ты больше не выйдешь. Никогда.

План Нила Кубы будет стоить тебе жизни. Но твоя жертва не будет напрасной. Я знаю, что так и будет. Я чувствую это. Надеюсь, эта мысль утешит тебя. Теперь беги, дабы выполнить свое предназначение.

Неужели она не справилась со своей задачей? Или она просто неправильно истолковала сообщение Жюля? Если бы только она могла поговорить с ним! Подержать в руках кольцо архиепископа, хотя бы несколько мгновений… По крайней мере, херувимы, похоже, не знали о существовании ее брата. Они никогда не упоминали Жюля. Вчера вечером она подробно просмотрела свой блокнот, чтобы убедиться в этом.

Внезапно на нее снизошло озарение: когда она получила свое письмо в комнате богадельни, конверт был склеен. Что, если все, что ей нужно сделать, – это запечатать его, и письмоносец вернется? Как она не подумала об этом раньше! А что, если он вернется со вторым письмом от Жюля в том же конверте, которое он написал ей в ответ на события у озера… Но где она найдет клей в рыцарском шатре? Ее взгляд упал на статую Богородицы и на свечу, зажженную у ее ног. Она схватила свечу так поспешно, что часть горящего воска пролилась на белые ноги Богородицы. Она глубоко вздохнула, вылила остатки воска на рваные края конверта и прижала его большими пальцами.

– Чем могу быть полезен?

Брисеида в восторге обернулась. Она даже не успела убрать свечу.

– Вы? – удивленно сказал письмоносец, закрывая за собой шатер. – Я только что доставил ваше последнее письмо, вы уже написали еще одно?

– На самом деле это одно и то же письмо, – ответила Брисеида, передавая ему конверт.

– Которое я должен отправить в… – Он указал большим пальцем себе за спину.

– Да, в прошлое, – подтвердила Брисеида.

Письмоносец повертел письмо в руках, задумчиво глядя на него.

– Странная ваша история, однако… Если письмо для вас, не хотите ли вы, чтобы я передал его вам сейчас?

Он протянул ей письмо с обнадеживающей улыбкой.

– Нет, ты должен отправить его далеко в мое прошлое, в то время, когда у меня его уже не будет.

Письмоносец снял кепи и почесал голову:

– Для чего все это?

– Ты кто? Письмоносец? – Брисеида начала терять терпение.

– Да, но…

– Значит, это твоя работа.

Письмоносец в ужасе уставился на нее, вздохнул и положил письмо обратно в сумку.

– Тебе стоит отрастить усы, они тебе очень идут, – прокомментировала Брисеида, чтобы разрядить обстановку, подталкивая его к выходу.

– Вы так думаете?

– Я не сомневаюсь в этом. До свидания и до скорой встречи!

Она позволила ему выйти, быстро задернув за ним полотно, чтобы никто из посторонних не увидел. Удовлетворенная, она повернулась, чтобы посмотреть на свой личный маленький алтарь. Ее кровь застыла: письмо Жюля все еще лежало у ног Девы Марии. Она забыла положить его обратно в конверт. Она выглянула на улицу: там никого не было. Она сопротивлялась желанию выйти и позвать письмоносца. Возможно, он уже растворился в воздухе. Он вернется через несколько минут, сказала она себе, чтобы успокоиться. Может быть, тогда он сможет забрать ее письмо и исправит ошибку, чтобы дать ей второе письмо… А может быть, и нет… Она села на пол, осознав свою глупость. Именно поэтому она получила письмо брата только в последний раз. Не потому, что он таинственным образом добавил его в нужное время, а потому, что она, Брисеида, по глупости не смогла отправить его… Разве можно быть настолько глупой?

Прошло полчаса, а почтальон все не появлялся. Теперь над Брисеидой нависло более серьезное последствие: она только что использовала свою последнюю карту. Бенджи предупреждал ее, что однажды этот момент наступит. Без письма она не смогла позвать письмоносца, а он только что ушел в последний раз. Она почувствовала, как в ее грудь заползает огромная пустота.

Зазвучали трубы, возвещая о начале дневных состязаний. От Энндала по-прежнему ничего не было слышно. Она ходила взад-вперед по шатру. Ей снова не хватало воздуха. При этом на ней была только свободная рубашка, которая служила ей нижним бельем. Она сняла свое зеленое бархатное платье, надеясь выиграть немного времени. Она опустилась на колени перед Богородицей, заставила себя перевести дыхание и подняла глаза на статую. Брисеида замерла с ледяной дрожью: Пресвятая Дева двигалась. Она все еще была мраморной, но ее поза изменилась. Мария смотрела прямо на нее. Она подняла голову, чтобы встретить взгляд Брисеиды.

Медленно поднявшись на ноги, Брисеида сделала несколько шагов назад и обернулась в надежде увидеть приближающегося Энндала. Когда она снова посмотрела на статую, та протягивала руку с зажатым между большим и указательным пальцами листком бумаги.

Брисеида глубоко вдохнула, сделав два шага, чтобы взять лист бумаги. Статуя не дрогнула. Брисеида подняла послание на уровень глаз, чтобы держать статую в поле зрения. Письмо было написано от руки:

Мы везде. Мы наблюдаем за вами. Мы знаем ваш план. Вы проиграли.

В шатер вошел человек в капюшоне, чье отвратительное лицо дополнялось лишь зловонием. На этот раз она не смогла удержаться от крика.

– Шшш! Успокойся, это мы! – воскликнул Эней, подошедший за ним. – Подвинься, старик, ты загораживаешь путь.

Мужчина издал несколько резких ворчаний и отошел в сторону, чтобы пропустить Энея и Оанко. Эней был одет в тунику с орлом Гонзага на груди, желтые и синие нарукавники и пажеский тюрбан, конец которого небрежно перекинут через плечо.

– Как тебе? – спросил он. – Для трупа у него неплохо получается, не так ли? Нам нужно спешить, мы потеряли время на организацию. Касен поможет нам надеть твои доспехи.

– Касен?

– Мы дали им имена, чтобы не запутаться. Их настоящие имена узнать невозможно. «Мы» здесь, «мы» там, кобольды не очень склонны к индивидуализму. Давайте поторопитесь!