колонны, а содержимое разлетелось в разные стороны, прямо на головы отступников. Кислоты хватило на пятерых. Даже одна капля, попав на одежду или тело, способно оставить за собой зияющую, сквозную дыру.

Апостаты в ужасе попадали навзничь, стали кататься из стороны в сторону, будто горели. Концентрат снимал с них шкуру слой за слоем, выедал плоть, прожигал кости. Даже каменные плиты под магами чуть разъело. Химикат не обязательно растворит их целиком, но оставит раны настолько чудовищные, что от них попросту не оправиться.

— Уходи! Уходи! — кричал один маг другому, лишь бы тот не наступил в кислоту.

Хладнокровия в расправе над чародеями Марго было не занимать. В редкие доли секунд, петляя от одного противника к другому, Альдред любовался ей. Девушка сражалась виртуозно и даже напоминала ему сестру Кайю в лучшие годы.

Рыжую привлекло гудение чуть поодаль. Они встретились взглядом с псиоником, что намеревался поймать бестию в ментальную сеть и расплющить.

Лишь одной секунды хватило на пресечение всякой попытки. В её руке мелькнул кремневый пистолет. Палец оттянул спусковой крючок. Кремень при соударении с огнивом породил искру, поджигая порох на полке. Наружу из дула выскользнула пуля.

Шарик из цельного свинца пробил живот чародея, сбивая концентрацию. Заклинание почти довершилось, но ментальная наводка слетела. Отступник пошатнулся. Под его ногами засиял очаг лилового света, уходя вверх и пронизывая мага крест-накрест.

Его ломало и мяло, как клочок бумаги, выжимая кровь, как из тряпки. Он захрипел, едва псионическая решётка сдавила его. Через пару мгновений это был уже не человек, а вывернутое наизнанку нечто.

— Мауро! — навзрыд звала псионика возлюбленная. Не успела она полностью отдаться печали по супругу, на неё налетел Рокки, стал рвать на части.

Три пули ушли в разные стороны, подбивая колдовавших магов. Шаровая молния вышла из-под контроля, пронизав нескольких близ стоявших чародеев. На ледяные колья насадился криомант. Лужа кислоты растворила оксиоманта, её породившего.

Пистолеты следовало подзарядить, и Марго нырнула за колонну.

Рассвирепев, маги пытались изо всех сил достать застрельщицу, посылая в ту сторону губительные лучи солнца, снопы пламени, молнии, ветряные режущие волны.

Никколо Гараволья время даром не терял. Пока баргесты рвали и метали, повергая в бегство неоязычников, укротитель пошёл в рукопашную. Он ударил цесты друг об друга, отчего узоры на них ярко вспыхнули.

Боевой алхимик напитывался магией Воздуха, становясь одновременно и сильнее, и быстрее, и ловчее. На миг персекуторы попросту потеряли его из виду. Порыв материализовавшегося ветра всколыхнул мистические огни в зале.

Объявился псарь совсем рядом с Флэем. Пока новобранец резал отступнику конечности, клоня на колени, тот занялся магом металла.

Удар — и чародею выбило зубы. Апостат гаркнул, шатаясь. Нико появился на мгновение, как вдруг обратился силуэтом. Человеческий глаз едва мог уловить его телодвижения теперь. Он вновь встал на месте, осыпая хуками тело еретика.

Кулаки ломали неоязычнику рёбра, взбивали брюшные мышцы. Прямой в солнечное сплетение заставил сердце мага остановиться навсегда. Он распластался на полу, загребая ладонями пыль.

Расправа происходила на глазах Флэя. Его восхитил химерит. Магия воздуха — не лучшая ветвь, которая могла бы его напитать. Но Альдред лишний раз убедился: ему нужно оружие наподобие цестов.

«С ним весь оставшийся Западный Аштум вольётся в Равновесный Мир. Да что там, сам Деспотат склонится перед такой мощью. При условии, что целые армии будут им вооружены под завязку… А дальше гармонизм завоюет Шумай, Сулакту. Весь Восток!»

Альдред воодушевился этой идеей и нагло ворвался в стан врага, сея Хаос. Ятаган описывал в воздухе круги, создавая смерч, в котором опадали конечности неоязычников.

Нико порхал от одного отступника к другому. Ломал хребты. Крушил черепа. Выбивал челюсти. Гнул магов пополам. С каждым новым убитым Культ всё больше терял боевой дух. «Гидра» планомерно подминала под себя весь первый ярус.

Пепе и Рокки загрызли немало апостатов. Последние выжившие пятились к лестнице. Морды баргестов перепачкало в крови. С зубов свисали кусочки мяса. Псы припали к земле, рыча. Один их вид поверг в бегство магов. Адепты уносили ноги, вопя. Исчадия Серости бросились за ними.

— Не щадить никого! — призывал капитан, указывая мечом на бежавших чародеев. Он вёл «Гидру» за собой.

Командир первым бросился за собаками. Нико поравнялся с Колонной. За ними поспешали Леший, Шатун и Рутгер. Марго Мезар выскользнула из укрытия, на ходу заряжая последний пистолет. Инквизиторы продолжали бой на лестнице.

Флэй отстал от них. Персекуторы, опьянев от крови, даже не обратили внимание на то, что происходило на несущем ярусе пирамиды. Альдред был воспитан куратором и не до конца преобразился в ликвидатора. Он остановился здесь, изучая помещение.

Изначально инквизитору казалось, будто Тримоген согнал сюда неозычников, дабы защитить от «Гидры». Отнюдь. Именно здесь апостаты участвовали в шабаше, проводя омерзительный ритуал. В середине помещения располагалась небольшая ямка, куда еретики скинули порядка двадцати невинно убиенных рабов.

Мертвецы утопали в лепестках тропических цветов. Их окурили благовониями.

Чернокожие невольники, купленные в Пао у точно таких же чернокожих продавцов. Отловленные персекуторы. Трупам вскрыли туловища, являя взору внутренности. Лишь сейчас Флэй в полной мере осознал, какая вонь стояла здесь.

Гадалкам хватало кофейной гущи, чтоб отыскать в Серости ответы на свои вопросы. Адепты Культа же нуждались в человеческих жертвах, дабы обрести потустороннюю силу. Свет и Тьма только знают, что тут произошло, удалось ли неоязычникам своего добиться. Опоздала «Гидра», либо же нет.

— Мерзость!.. — буркнул Флэй, прикрыв лицо, дабы не вдохнуть в себя трупные миазмы. Разумеется, помогало это слабо. Смрад пропитывал его ежесекундно.

Ликвидатор прошёл чуть дальше и увидел в мистическом зелёном свете астрального пламени высокую платформу, на которой стояло четыре одинаковые статуи.

— Это ещё что?..

Увлечённый любопытством, Альдред позабыл совсем, что где-то над ним сослуживцы грызутся с Культом не на жизнь, а на смерть. Он не думал о том, чего им стоит его временное отсутствие.

Новобранец медленно поднялся по лестнице и встал рядом с одной из статуй, похожих друг на друга, как две капли воды. Скульптор изобразил худощавого юношу с завязанными глазами. Едва ли это был человек: ни у кого не росло шесть рук.

Олицетворение не пойми, чего, держало в верхних руках изогнутый меч и книгу. В средних, придерживая сверху и снизу, — весы с каменным сердцем и каменным пером на чашах. Нижние сложены вместе в языческой молитве.

Жуткая скульптура, порождавшая у Альдреда самые разные ассоциации. Многие труды, по которым у инквизиторов бы сложились впечатления о Пантеоне, были преданы огню давным-давно.

Рядовым служителям Церкви доступ к остаткам древней литературы строго ограничен. Поэтому Флэй