Я же налила себе еще кофе, мимоходом прикидывая, которая это чашка за сегодня. Третья, четвертая? Впрочем, не важно. Я была безмерно рада, что есть, чем занять руки.

Пожалуй, стоит добавить в аромалампу немного фенхеля и капельку иланг-иланга, чтобы сделать беседу более доверительной. Хотя лучше обойтись без иланг-иланга, его вкрадчивая сладкая песня слишком расслабляет и настраивает на любовный лад. Под заинтересованным взглядом Исмира я накапала фенхеля и села напротив.

Он смотрел на меня, чуть прищурив светлые глаза, и рассеянно поглаживал мягкую обивку кресла. На мгновение мне показалось, что оно сейчас заурчит под его рукой, как разнежившаяся кошка, и я смущенно отвела взгляд. Это было… слишком!

— Слушаю вас, — произнесла я, когда пауза уже стала неприличной.

— Мне нужна ваша помощь, — сообщил он так просто и обыденно, что я едва не согласилась сходу.

«Никогда не подписывай бумаги, не прочитав их, и не договаривайся ни о чем, не выяснив условия досконально!» — советовал мой старший брат.

Пристальный взгляд Исмира меня смущал, но признаваться в этом я не желала, потому приняла по возможности отстраненный вид. В конце концов, если ему требуется моя помощь, пусть хотя бы объяснит толком!

— В чем же? — я подумала, добавила в горький напиток ложку меда, размешала и попробовала. Теперь именно то, что нужно.

— Видите ли, расследованием убийства мэра занимаюсь я — разумеется, вместе с инспектором Сольбрандом, — сообщил он буднично, и я едва не поперхнулась кофе.

— Вы?! Но почему?

— Есть основания полагать, что это затрагивает интересы Льда. — Объяснил он туманно.

В обыденные дела человеческих поселений драконы и хель практически не вмешивались, ограничиваясь назначением верных людей на некоторые должности. Зато магические слова «интересы Льда» давали им почти безграничную власть. Другой вопрос, что перед сородичами придется отчитываться за применение этой власти.

— Понятно, — кивнула я. — Однако какое отношение это имеет ко мне? Надеюсь, вы не будете настаивать на идиотской версии, что его убила я?

— Что вы! — возразил он живо, и тут же все испортил: — Ваш юный сопровождающий дал вам прекрасное алиби.

Звучало это так, будто в достоверности этого алиби у дракона имелись изрядные сомнения.

Я вспыхнула. Отчего меня постоянно преследовало чувство, что он надо мной насмехается?

— Господин Исмир, если вы намерены меня оскорблять…

— Что вы! — усмехнулся он. — Как я могу?

— Что вам от меня нужно? — проговорила я раздельно. Оставаться сдержанной и невозмутимой в его присутствии мне никак не удавалось, хотя сам Исмир являл собой истинное воплощение льда, и эмоции его казались всего лишь морскими волнами, омывающими сверкающий айсберг спокойствия.

Надо думать, выражение моего лица было достаточно красноречивым: маска паяца слетела с дракона мгновенно.

— Чтобы вы осмотрели тело мэра, — сказал он сухо. — Мне нужны любые подсказки, какие вы сможете дать.

— Ни за что! — воскликнула я, так резко поставив на столик чашку, что из нее плеснула темная жидкость. От одного воспоминания о зловонии крови и вывалившихся кишок к горлу подкатил ком.

— У меня есть, что предложить взамен, — сообщил Исмир.

— И что же? Деньги? Еще один букет цветов?

— Нет, — улыбнулся он очевидной нелепости моего предположения и подался вперед. Пахло от него теперь благородной горчинкой бергамота — интересом, даже азартом. — Нечто значительно более ценное. Хотите, я скажу вам, кто подбросил ту змею?

Я вздрогнула.

— Это ваши гипотезы или достоверные сведения? — во мне кипели любопытство и опаска. Принять предложение Исмира было бы безрассудством. Но я должна знать! — А может быть, вы сами это сделали?

Такое предположение заставило его искренне расхохотаться, и от этого колкого злого смеха по телу моему пробежал озноб. Зря я считала Исмира таким уж спокойным — под иронией бушевал темный океан.

— Я не настолько коварен, — сознался он, кажется, даже с некоторым сожалением. — Зато доподлинно знаю, кто это сделал.

— И кто же? — спросила я, не выдержав.

— Даете слово?

— Да, — вздохнув, согласилась я. И невольно поморщилась, вообразив предстоящее испытание для моего нюха.

Ингольв будет в ярости! Откровенно высказываться против ледяных он не рисковал, однако не слишком скрывал свою антипатию.

— Я приказал отвезти тело домой, а не в мертвецкую, — в голосе Исмира промелькнуло сочувствие, подкрепленное ароматом зеленого чая с жасмином.

Облегчение похоже на запах мандарина — легкий, радостный, открытый.

— Спасибо, — сдержанно поблагодарила я. — Но сначала вы расскажете, кто подбросил мне ту змею.

— Хорошо, — согласился Исмир и, глядя мне прямо в глаза (боги, милосердные боги, каким синим льдом они сверкали в этот миг!), произнес: — Ингрид!

— Вы уверены? — только и спросила я. Не скажу, чтобы это стало для меня такой уж неожиданностью. До сих пор мне в голову приходили три кандидатуры: мой любимый свекор, доктор Ильин и милая Ингрид. Причем я бы поставила на господина Бранда, хотя терялась в догадках, как он сумел это провернуть.

— Абсолютно, — подтвердил Исмир, кивнув. — Я собственными глазами видел, как в то утро она заходила в «Уртехюс» с корзинкой в руках. Час был очень ранний, дожидаться вас она не стала… Тут все ясно.

— К тому же она наполовину из ванов, — вспомнила я. Теперь, когда разгадка была известна, детали собирались воедино легко и просто. — А потомки богов плодородия прекрасно управляются с животными.

Исмир только пожал плечами, затем встал и церемонно подал мне руку:

— А теперь нам пора!

Я, хоть и не без внутреннего протеста, приняла его помощь. И только потом спохватилась:

— Постойте, а что вы сами делали возле «Уртехюс» так рано?!

Раз он видел Ингрид, а потом мгновенно отреагировал на мой крик…

Исмир преспокойно подал мне пальто и помог его надеть.

— А вот об этом позвольте умолчать, — шепнул он, склонившись к моей макушке.

Просить его прекратить было бы глупо — его действия не выходили за рамки обычных услуг, оказываемых джентльменом даме. Вот только отчего-то они казались странно интимными и волнующими…

— Мне бы хотелось к десяти часам вернуться в «Уртехюс», — сказала я сухо. — Так что стоит поспешить.

— Как хотите, — согласился он, подавая мне руку…

Извозчик косился на дракона с нескрываемым любопытством и, надо думать, с огромным удовольствием отрастил бы себе уши, как у слона, чтобы только расслышать наш разговор.