– А с чего ты решила, что у меня нет пропуска? – Вард хитро улыбнулся,– я, между прочим, живу в Каламуте.

– А почему же тогда ночуете на берегу реки? – ринулась в наступление девушка.

– Не успел вернуться в город до темноты,– Вард небрежно пожал плечами, но тут же состроил хищную гримасу. – А сама-то ты что тут делаешь? Тебя патрули не пугают?

– Мне можно, у меня есть пропуск,– девушка горделиво выпрямилась,– мой отец работает лесничим в Васпаровом бору,– она небрежно махнула рукой в сторону синеющего вдалеке леса.

– Далековато ты, однако, забралась,– покачал головой Вард и сразу заметил, как испуганно сжалась фигурка девушки, похоже, она всё-таки нарушила ограничения своего пропуска.

– Я не нарочно,– принялась канючить нарушительница, видимо, приняв его за патрульного,– отпустите меня, пожалуйста, меня папа ждёт,– произнося свою сумбурную речь, девушка начала медленно пятиться вверх по склону, где, по всей видимости, проходила дорога.

– Чего ты переполошилась? – Вард весело рассмеялся. – Я тебя не съем.

Однако перепуганная дочка лесника не вняла его заверениям, отойдя на десяток шагов, она развернулась и бросилась бежать. Да, малышка явно не была пай-девочкой, гулять в одиночестве так далеко от дома было небезопасно, особенно, для такой милашки, от одного вида которой у любого патрульного из местного клана слюнки потекут. В клане Ворона, вотчиной которого являлся Каламут, было полно отморозков, уж это-то Варду было известно доподлинно, поскольку с некоторыми из них ему пришлось пообщаться довольно плотно. Похоже, в столь опасное путешествие девушку погнала не любовь к природе, а какое-то важное дело.

Впрочем, сам Вард тоже не был вполне честен с дочкой лесника, ночевать на свежем воздухе его вынудило вовсе не опоздание, а кое-что иное. У причины сего вынужденного неудобства было женское имя – Нарьяна. С некоторых пор жизнь Варда превратилась в кошмар, теперь каждое его утро начиналось с того, что бедняга проклинал свой альтруизм, толкнувший его впустить наглую ведьму в свой дом, и ещё свою глупость, заставившую поверить в её показное смирение. Стоило Нарьяне переступить порог, как она тут же распространила свои щупальца на все стороны жизни хозяина дома, не оставив ему никакого личного пространства.

Нельзя сказать, чтобы абсолютно все аспекты сего соседства носили для Варда исключительно негативный характер, его холостяцкому жилищу явно не хватало женской руки, чтобы из временного укрытия превратиться в настоящий домашний очаг. Если бы Нарьяна ограничилась хлопотами по хозяйству, Варду даже в голову бы не пришло сетовать на настырность приживалки, но, как вскоре выяснилось, претензии ведьмы распространялись не столько на жилплощадь, сколько на её хозяина. Слишком поздно тот осознал, что намерение Нарьяны обосноваться в его жилище в качестве жены, вовсе не было неуместной шуткой. С первого дня их совместного проживания ведьма с прямолинейностью стенобитного тарана принялась обхаживать своего благодетеля. Нет, прямых предложений она пока не делала, но двусмысленные намёки с каждым днём становились всё откровеннее.

Наверное, было бы неверно утверждать, что Вард до вселения Нарьяны вёл жизнь монаха, в его доме побывало довольно много симпатичных дам, но все эти интрижки были короткими и ни к чему не обязывающими. Его отношения с женщинами носили скорее характер взаимовыгодного сотрудничества, нежели романтики, ни одну из прелестниц в своё сердце он так и не впустил. Поначалу Вард ещё надеялся, что ему удастся сохранить привычный уклад жизни, однако вскоре выяснилось, что присутствие в доме ведьмы сделалось для его подружек непреодолимой преградой. Буквально через пару недель после появления Нарьяны те стали не просто избегать приближаться к его жилищу, но и самого Варда начали обходить десятой стороной.

Все его попытки объясниться с приживалкой наталкивались на хорошо разыгранное недоумение, мол, она тут совершенно ни при чём. Конечно, можно было бы попытаться выселить ведьму, подыскав ей подходящий дом в Каламуте, и Вард даже пару раз заговаривал на эту тему, но быстро понял, что переселение совершенно не входит в Нарьянины планы, а потому его попытки ничем хорошим закончиться не могли. Только войны с ведьмой ему и не хватало до кучи, чтобы уже окончательно свихнуться. Обломавшись справиться с ситуацией дипломатическими методами, Вард, как любой мужик на его месте, тупо сбежал с поля боя. Теперь он появлялся в Каламуте редкими набегами, предпочитая проводить время подальше от дома, занимаясь очисткой местности от бандитов и грабителей всех мастей.

Кстати, нынешняя ночёвка у реки была в какой-то мере даже оправдана. Вчера Вард шёл до глубокой ночи, пытаясь оставить как можно большее расстояние между собой и ограбленным складом соседнего с Воронами клана, так что пришлось отложить возвращение домой до утра. Соваться в темноте в город было себе дороже, Вороны могли и пристрелить ночного путника сгоряча. На ограбление склада Варда толкнула нужда пополнить свои запасы патронов, поскольку последняя операция их практически обнулила. Вообще-то, денег у него хватило бы на полноценный арсенал какой-нибудь небольшой крепости, но купить патроны официально было невозможно, оборот оружия и боеприпасов кланы контролировали весьма жёстко, оставалось только тырить помаленьку.

Встреча с забавной дочкой лесника немного отвлекла Варда от тоскливых мыслей, связанных с необходимостью возвращаться домой. Увы, встреча с Нарьяной была неизбежна, патроны следовало спрятать с сухом надёжном месте, где они не отсыреют и не попадутся на глаза патрулям. Чтобы немного развеять дурное настроение, Вард скинул одежду и погрузился в освежающую прохладу водного потока. Речка была глубокая и быстрая, что предоставляло пловцу отличную возможность слегка размяться, выгребая против течения. Накупавшись вволю, Вард вылез на берег и сразу же ощутил присутствие какого-то человека. Его эмпатический датчик чётко указал направление на дерево, под которым он оставил свою одежду, но там никого не было.

Феномен показался Варду довольно забавным, раньше ему не приходилось сталкиваться с невидимостью, разве что несколько недель назад в лесу, когда его разбудил вот такой же невидимка. Прощупав своего призрачного гостя, Вард пришёл к выводу, что это был тот же человек. Гость откровенно нервничал, но при этом никаких агрессивных эманаций не излучал, поэтому Вард решил начать знакомство с дружеской беседы.

– Ну и кто ты такой? – лениво поинтересовался он, натягивая одежду на мокрое тело. – Давай, покажись. Сколько можно прятаться?

Воздух около дерева задрожал, и прямо из ниоткуда появился невысокий худощавый подросток лет пятнадцати. Как нетрудно догадаться, это был Мартин. После разговора с учителем юный маг не стал откладывать знакомство с родным отцом в долгий ящик и прямо наутро отправился по эфирному следу медальона. Ему, разумеется, было немного страшновато снова напороться на ментальную атаку бессмертного, поэтому с первой секунды своего появления во плоти Мартин изобразил на своей испуганной физиономии выражение крайней доброжелательности. Святая наивность, фальшь его потуг казаться беззаботным для эмпата была так же очевидна, как и его страх.