Каждое утро нужно было являться в комендатуру и получать назначение на работу. Сначала я стирала немецким солдатам белье. За эту работу нам давали на неделю буханку хлеба на двоих. Немцы опасались пить воду из наших колодцев, боялись отравы. Поэтому для них постоянно привозили минеральную воду. Ее привозили поездом. На станции ее выгружали и на лошадях развозили по воинским частям. Мне приходилось выгружать минеральную воду. Бутылки с водой размещались по ящикам. Они были тяжелые. Однажды, когда мимо проходил охранник, я специально уронила ящик с бутылками. Охранник испугался и закричал: „Партизаны!“. Сбежались другие солдаты-охранники. Но партизан не оказалось. После захвата фашистами Севастополя часть немецких войск была переброшена под Ленинград. Одна из таких групп размещалась в Красном Селе. У них на рукавах я видела нашивку с надписью „Севастополь“. Фашисты привезли с собой дальнобойное орудие и установили его на территории Фаянсовой дачи, вблизи Нижнего кладбища. Меня и группу девушек заставили носить бревна, из которых сооружали настил. Эти бревна нужно было укладывать ровно, чтобы они плотно примыкали друг к другу. Мы намеренно не сумели ровно их уложить, и к вечеру нас выгнали с этой работы. Работая, мы говорили немцам: „Ваша пушка не будет стрелять“. Они отвечали: „По Севастополю стреляла и по Ленинграду будет стрелять“. Но к великому их огорчению и к большой нашей радости, это орудие произвело только один выстрел. Оно было полностью выведено из строя советской артиллерией. После этого меня заставили работать уборщицей в одной из казарм госпиталя. Я заметила, что туда прибывают солдаты на отдых после участия в боях. Отдыхали они по нескольку дней. Группы менялись. Здесь были немцы, испанцы, норвежцы. Вскоре меня перевели сортировать обмундирование погибших солдат. Вещи, подлежащие ремонту, откладывались в одну сторону, а не подлежащие ремонту в другую. Я порвала куртку, подлежащую ремонту, и положила ее к вещам, не подлежащим ремонту. Охранник заметил это, и я получила от него пощечину. Осенью 1943 года нашу семью вывезли в деревню Нисковицы. Здесь мы прожили несколько дней. Коренным населением деревни были финны. Их отправили в Финляндию, а нас – в Литву. Наши вещи выгрузили на берегу речки, здесь нас и оставили. Отсюда мы самостоятельно пошли в близлежащую деревню. Староста этого населенного пункта поселил нас в барак и определил на работу. Пришлось нашей семье и жать, и молотить, и картошку убирать. Освободила нас Советская Армия. Вернувшись в Красное Село, как и все побывавшие в оккупации, прошли мы через недоверие послевоенной советской власти»[161].

В этих четырех фрагментах воспоминаний, как в зеркале, отразились все тяготы, которые пришлось пережить жителям Красного Села и Дудергофа на оккупированной территории. Хочется надеяться, что будут обнаружены и открыты и другие источники, позволяющие подробнее рассмотреть жизнь советских людей на оккупированной территории.

Освобождение Красного Села в ходе операции по снятию блокады Ленинграда

В 1943 г. блокаду Ленинграда прорвали. Но операция по ее снятию и по освобождению территорий к югу от города, которую так ждали ленинградцы, все не начиналась. На других участках советские войска подходили уже к старым границам СССР, а Ленинград оставался в блокаде. Но настал и его час. Мы не будем пытаться описать всю операцию, которая включала и восточное направление, и район Новгорода, а сосредоточимся именно на территориях к югу от Ленинграда, тем более что самые важные, ключевые события, как и в сентябре 1941 г., происходили именно здесь.

Расстановка сил была такова. Весь Ленинградский фронт, которым командовал Л. А. Говоров, имел протяженность 256 км. В районе Ораниенбаума сосредоточилась 2-я ударная армия. Немецкие солдаты и офицеры долгое время называли этот район «котлом», но в действительности это был плацдарм, нависавший над флангом немецкой обороны и дававший возможность развиваться наступлению по нескольким направлениям, с последующим охватом и окружением войск противника. Протяженность обороны 2-й ударной составляла около 65 км, на 20–25 км в глубину. 42-я и 67-я армии располагались на юге – юго-востоке в полосе от Лигова до Гонтовой Липки. В оперативном подчинении фронта находились Балтийский флот (командующий адмирал В. Ф. Трибуц) и Ленинградская армия войск ПВО (командующий генерал-майор артиллерии П. Ф. Рожков). Войска всех трех фронтов имели хорошо подготовленные в инженерном отношении исходные районы для наступления и, глубоко охватывая фланги группы армий «Север», занимали выгодное по отношению к противнику положение.

Операция, начало которой запланировано было на середину января, получила название «Нева-2». В военной же литературе она носит имя «Ленинградско-Новгородская наступательная операция». Конечно, прорыв блокады обеспечил город самым необходимым. Но узкая простреливаемая перемычка, по которой шло железнодорожное полотно затрудняла снабжение Ленинграда. Также продолжались обстрелы, гибли горожане, заперт в заливе были и Балтийский флот. Ситуация настойчиво требовала снятия блокады. Это понимали и по другую линию фронта, и готовились к отражению наступления. В конце 1943 г. группа армий «Север», которой командовал генерал-фельдмаршал Кюхлер, находилась не в лучшем положении. Прежде всего не было резервов. Самые боеспособные части были переданы на южное и западное (для противника – восточное) направление, где разворачивалось наступление советских войск. Взамен семи самых лучших дивизий группа «Север» получила всего три недоукомплектованные, бригаду войск СС и моторизованную бригаду из Югославии. Однако группа армий «Север» оставалась грозным противником: 44 дивизии и 4 бригады, 741 тыс. чел., 10 тыс. орудий и минометов, 385 танков и штурмовых орудий, 370 самолетов[162]. Отдельный вопрос, который, на наш взгляд, до конца не изучен, – это состояние оборонительных сооружений вермахта на участке, который предстояло прорвать наступающим советским частям. Общим местом во всех работах отечественных историков является исключительно высокая оценка подготовки линий обороны противника. Обычно ее описывают так:

«По огромной дуге, упиравшейся своими флангами в Финский залив и оз. Ильмень, были созданы мощные, хорошо оборудованные в инженерном отношении укрепления. Они возводились практически во всех населенных пунктах, на узлах железных и шоссейных дорог, на господствующих высотах и имели развитую систему основных и отсечных позиций, прикрытых многослойным огнем, минно-взрывными и проволочными заграждениями. Широко использовались лесные завалы. Красное Село, Пушкин, Красногвардейск, Мга, Тосно, Любань, Чудово, Луга, Новгород, Дно были превращены в подлинные крепости с круговой обороной. Непосредственно перед войсками Ленинградского и Волховского фронтов противник подготовил две полосы обороны в тактической и ряд промежуточных рубежей в оперативной глубине по берегам рек Луги, Оредежа, Плюссы, Шелони, Мшаги. По западным берегам Чудского и Псковского озер и далее на участке Псков, Остров, Идрица и южнее по реке Великой спешно возводился тыловой оборонительный рубеж „Пантера“, а между Финским заливом и Чудским озером оборудовалась так называемая линия „Танненберг“. Общая