С мальчиками у врача было проще. Их поражали мужские болезни – видимые и излечимые: кашель и заложенные носы, сыпь и сломанные кости.

Семейный врач не догадывался, что он ничего не знает о психическом здоровье и мигренях. Даже специалистам, казалось, было известно ненамного больше, а обходились они гораздо дороже и вели себя еще более покровительственно. Но почему Джой проявляла такую вежливость, сталкиваясь с их безграмотностью? Была такой кроткой и благодарной? «Спасибо, доктор. Уверена, вы правы, доктор». А потом садилась в машину со своими несчастными дочерьми, и девочки принимали ее досаду на собственное бессилие за злость на них и винили себя, как и она винила себя.

Тот семейный врач уже умер. И еще один из тех специалистов тоже, насколько Джой знала.

Бесполезная злость на давно обретших вечный покой людей вытолкнула ее из постели под душ. Стоя под ним, Джой накапливала и подпитывала в себе ярость. Теперь на полочке стояли только ее шампунь и гель для душа. Никаких признаков мужа. Стэн пользовался другой ванной.

Вероятно, настало время признать поражение в браке: встретиться у сетки, пожать руки, уважительно хлопнуть друг друга по плечу, помахать поклонникам и уйти.

Джой энергично поскребла голову. Обломанные ногти вонзались в скальп.

Она вспомнила все азбучные истины, которые они со Стэном внушали своим детям и ученикам.

Боритесь до последнего мяча. Матч не закончился, пока не разыграно последнее очко.

Если хотите преодолеть полосу неудач в матче, переоцените свою игру.

Джой была боец. Победитель. Она – Джой Делэйни. Она не поставит крест на этом браке. Сегодня она предпримет решительные, агрессивные действия.

Она приготовит яблочный крамбл – вот что она сделает. Стэн временами бывает туповат, но он поймет символизм того, что Джой готовит фирменное блюдо его матери. Она попробует воспользоваться догадкой Саванны. В глубине кладовой стояла бутылка виски.

Джой приняла две таблетки панадола от головной боли. В два раза дольше обычного чистила зубы. Высушила волосы феном, используя большую круглую щетку, которую посоветовала ей Нарель, но Джой до сих пор избегала применять ее из-за боли в запястье. Она надела платье, которое ей шло. Стэн однажды великодушно назвал его очень милым. Накрасила губы.

Из спальни она вышла, чувствуя себя как-то по-особенному застенчивой. В коридоре было тихо. Дома ли он вообще?

– Стэн? – позвала Джой. Голос у нее сорвался. Он, конечно, не откликнется. – Стэн?

Нет ответа. Она вошла в гостиную, отдернула занавески. Машины на месте не было. Стэн уехал рано. Куда? Ладно, глупо обижаться, что он не сказал ей о своем предполагаемом отъезде, ведь сейчас это у них было в порядке вещей, и все же на ее сердце, нежном и мягком, как перезрелый фрукт, появилась новая болезненная засечка.

Джой пошла на кухню, достала кружку для чая и открыла холодильник – взять оттуда яблоки для крамбла. В четверг она ездила в магазин и купила пять крупных зеленых, сорта «Гренни Смит», но осталось только одно – печально перекатывалось в контейнере для фруктов и овощей.

Стэн умудрился слопать четыре яблока за два дня!

Джой подумала, не вернуться ли ей в постель, оставив затею с крамблом.

Нет. Она совладала с собой. Сейчас она сгоняет в мини-маркет у железнодорожной станции и купит там еще. Они всегда открываются рано.

Только Стэн взял машину. А пешком туда тащиться целую вечность.

Джой глухо зарычала от досады.

Штеффи, лежавшая на своем любимом прохладном месте у задней двери, вопросительно приподняла голову и застучала хвостом по полу.

– Я пытаюсь, Штеффи, – сказала Джой. – Только он съел все яблоки и забрал машину.

Вдруг Джой осенило. Она наденет шорты и сгоняет в мини-маркет на своем новом велосипеде! До сих пор она сделала на нем только небольшой кружок по тупиковой улице. Идея езды на велосипеде Джой нравилась, только вот уличное движение заставляло ее немного нервничать. Но ничего, со страхами она справится! Это же восхитительно – побороть свои страхи! По крайней мере, все так говорят.

Через полчаса Джой стояла на дрожащих ногах в магазине и выкладывала деньги за четыре яблока «Гренни Смит» по безумно завышенной цене. Она, как обычно, была приветлива с продавцом, хотя тот, как обычно, глядел на нее хмуро (за что он ее так ненавидит?). Яблоки были положены в плетеную корзинку, и Джой покатила домой. Чтобы подняться на холм, ей пришлось изрядно поднажать на педали. Сколько лет она прожила здесь, а никогда не замечала, что уклон на этой улице как у Эвереста.

Кто-то просигналил, и у Джой подскочило сердце. Руль вильнул в ее руках, и переднее колесо сильно ударилось о водосточную трубу. Джой выправила его, завернула за угол, посмотрела вниз и увидела, что передняя шина совсем сдулась.

Ради бога, и что теперь?

Джой швырнула велосипед на землю, сильно, как рассерженный ребенок. Постояла, уперев руки в боки, тяжело дыша и глядя на своего охромевшего железного коня и валявшиеся на земле яблоки. Пнула одно, как мячик. Оно вяло и недалеко укатилось. Сегодня ей не придется готовить яблочный крамбл. И вообще никогда.

Значит, с этим покончено.

Можно выбрать подходящий удар, у вас может быть отличный замах и великолепная техника, вы все сделаете правильно, а мяч тем не менее полетит не туда. Ни один игрок, каким бы хорошим он ни был, не наносит точно сто процентов ударов.

Все иногда проигрывают. Это они тоже вдалбливали своим детям. Можно быть первым номером в мире, побеждать, побеждать и побеждать, но рано или поздно ты проиграешь: это неизбежно.

Остальную часть пути до дома Джой прошла пешком, неся шлем за ремешок. Машина стояла на подъездной дорожке. Джой вернется и заберет велосипед, когда успокоится и остынет. В доме было тихо, но Джой чувствовала потаенное, угрюмое присутствие своего мужа. Рубашка прилипла к ее вспотевшему телу, дурное настроение шипело и клокотало в ней, как шипучий и царапучий ворюга-кот Каро. Джой прошла на кухню, налила себе стакан воды и залпом выпила его.

– Тебе, наверное, следует прочесть это, – вдруг раздался у нее за спиной низкий и громкий голос Стэна, отчего Джой подскочила. Стакан больно ударился о зубы. Она обернулась к мужу. Он бросил на стол толстую пачку сшитых вместе листов.

– Что это? – спросила Джой.

– Это мемуары Гарри Хаддада. Копия для предварительного ознакомления, – думаю, это так называется. Прислал нам почитать. Я там есть. Мы оба.

– Хорошо, – сказала она.

И едва не добавила: «Мне пофиг», как подросток. Она напрочь забыла об этих мемуарах. Какая теперь разница. Отвратительная маленькая тайна уже и так раскрыта.

– Он признается, что в детстве, когда играл, жульничал. – Стэн постучал пальцем по рукописи.