Если затем их догонит машина военного вида, они примут её за головной дозор преследующего противника и просто попытаются оторваться, сохранив добычу. За счёт скорости сделать это невозможно, поэтому они будут пытаться отогнать огнём или иным способом преследователей. Гнаться за одиноким вездеходом далеко тоже не станут, потому что это всё будет очень похоже на попытку заманить в ловушку, навести на засаду или основные силы. Две машины тылового заслона уже пропали со связи, наверняка сначала они попытаются запросить их. И это заставит нервничать и сильно отвлечёт внимание.

— Бонита, возвращаемся за моей машиной, — взялся я командовать. — Джей-Джей, машину ты водишь как? Не хуже квада?

— Посмотри, убедись, — даже оскорбилась она. — Очень хорошо вожу и дорогу впереди знаю.

— Бонита, сажай девушку за руль, а сама к пулемёту, — сделал я организационный вывод. — Как из пулемёта стреляешь?

— От тех, в кого стреляла, пока жалоб не было, — улыбнулась Бонита.

— Хорошо, — кивнул я. — Вы идёте головной машиной, держим связь, попутно всё объясню. Возвращаемся за пикапом. Надо ещё мои стволы перегрузить.

По дороге я быстро описал им задачу. Догоняем конвой по дороге, идём с некоторым интервалом. Когда конвой появляется в прямой видимости, Мария Пилар начинает его обстреливать из пулемёта с дальней дистанции, вынуждая к остановке. Задача Джей-Джей вести при этом машину с таким расчётом, чтобы девушки находились в максимально безопасной позиции, причём не давать противнику пристреляться. Их основная задача — остановить конвой и привлекать максимум внимания бандитов. Стрелять надо было мимо, но поднимать как можно больше пыли пулями по фронту конвоя и по его флангам. За это время я должен был скрытно покинуть машину и занять выгодную позицию для снайперского огня, установить с девушками связь. Дальше — по обстановке.

Конвой догнали примерно через полчаса. Увидели впереди пыль, поднимавшуюся от колонны. Я начал отставать, а Джей-Джей несколько раз вильнула вездеходом с пробуксовкой, пытаясь поднять пыли побольше, чтобы замаскировать мой съезд с дороги. Я чуть сбросил скорость и, пригибая бампером жёсткую траву, погнал «бандейранте» по целине. Ох, не на благо это подвеске, ещё и с грузом. В наушнике послышался голос Бониты:

— Есть визуальный контакт с конвоем, два «лэнда» впереди, пять грузовиков, один «лэнд» сзади. Люди в последнем грузовике, охрана в замыкающей машине. Открываю огонь.

С дороги донеслись короткие, по четыре-пять выстрелов, очереди. Стреляла Бонита уверенно, чётко, тут и на слух всё понятно. Затем снова последовал её доклад:

— Конвой останавливается, одна из машин охраны разворачивается и двигается к хвосту колонны.

Пока всё правильно. Пулемёту Марии Пилар начали отвечать два других. Перестрелка стала гуще, но явно недостаточно интенсивной, чтобы расценивать её как настоящий бой. Так, оттуда постреляют, отсюда… Что нам и требуется.

— Как обстановка? — спросил я.

— Обстановка нормальная, пытаются отогнать огнём, попаданий нет. Пулемётчики плохие у них. Дистанция боя — около восьмисот метров, — исчерпывающе доложила Бонита.

Действительно, два других пулемёта стреляли длинными очередями, в слишком частом темпе. Пулемёт вообще штука непростая, из него уметь надо стрелять. Неумелый пулемётчик даже с турели будет бить в белый свет как в копеечку, не видя своих попаданий и толком не беря прицел. Всему надо учиться, и этому тоже, а я сомневаюсь, что на лесоповале учили стрельбе из пулемёта. Так что стрельба с такого расстояния длинными очередями, по маневрирующей и укрывающейся цели, неумелым пулемётчиком — лишь перевод ценных боеприпасов.

Судя по звукам, Боните и Джей-Джей удаюсь занять бандитов надолго. За это время мне удалось описать дугу по целине с небольшой скоростью, почти не поднимая пыли. Ориентируясь по звуку, пыли и указанной Бонитой дистанцией до цели, я, по своим расчётам, оказался на левом фланге противника. Остановился, заглушил дизель, вытащил «армалайт» из чехла. Подсумки с патронами так и висели у меня на разгрузке. Подхватил «девятку», закрепил на правом боку стволом вниз. Ничего, удобно и легко.

Укрываясь за широкой возвышенностью метров пяти-шести в высоту, побежал в сторону звуков перестрелки. Стрельба понемногу усиливалась, к пулемётам присоединились винтовки. То, что надо.

— Как обстановка? — опять спросил я.

— У нас полный порядок, — ответила Бонита. — Все три машины охраны в хвосте колонны, водители грузовиков выгнаны из кабин, залегли на дороге. Их контролируют двое со стрелковым оружием. Пулемёты ведут по нам огонь.

— Продолжайте в том же духе.

— Есть, командир! — с лёгким ехидством в голосе ответила Мария Пилар.

Несмотря на то, что внимание бандитов было приковано к машине с девушками, на вершину холма я выбрался медленно. Целые заросли густого кустарника предоставляли прекрасное укрытие — по крайней мере, до того, как засекут вспышки.

Достал бинокль с дальномером, померил расстояние. Шестьсот двадцать пять до ближнего «волка», шестьсот сорок ярдов до дальнего. Сгрудились, как бараны, разве что дальний попытался укрыться в кювете, едва доходившем ему до порогов. Осмотрел конвой внимательней, распределяя цели. Главного видно сразу — худой короткостриженый мужик лет под сорок, присел на колено за машиной охраны, командует что-то. Рядом с ним второй, с ручным пулемётом, направил ствол в кузов, где держали пленных. Понятно: цели номер один и два. Ещё двое, присев на колено за грузовиками и подставив мне спины, держали под прицелом пятерых водителей, лежащих в ряд на дороге. С этими всё понятно. С таким грохотом даже мои выстрелы не услышат, а с такой позиции не поймут, что дружки умирать начали. Если поймут, что атакованы с фланга, про водителей забудут, начнут укрываться и отстреливаться.

В этом преимущество снайпера в таких ситуациях. С ним не начнёшь, как в кино, угрожать заложникам и кричать, чтобы он бросил оружие, а то… Кричать далеко и не всегда понятно, куда. Значит, определяем очередность целей. Бандит с ручником — цель номер один, главный — два. Двое между машин — три и четыре. Пулемётчик в дальнем «лэнде» — номер пять, он выглядит посноровистей — пытается подловить маневрирующий между возвышенностями вездеход с девушками. Затем смена магазина и режим свободного отстрела.

Отложил дальномер, устроил винтовку на сошках, проверил прицел. Ветра вообще нет, дым и пыль столбами вверх поднимаются вместе с горячим воздухом от земли.

У моей винтовки на шести сотнях снижение нулевое, прямой выстрел. Энергия патрона «.338 Лапуа» почти в два раза больше, чем у нашего классического патрона «7,62x54R», которым из СВД стреляют, из СВ-98 и из «трёхлинейки». А ведь мощный патрон, всему миру известен. При этом вес пули — на 30 процентов больше, а скорость на этом расстоянии будет выше, чем семьсот метров в секунду. Это как у большинства автоматов в момент вылета пули из ствола. При попадании в туловище противник умрёт мгновенно — оттого, что внутренние органы взорвутся: просто взорвутся от страшного удара, от болевого шока. А про попадание в голову умолчу вообще. Даже попадание в самый тяжёлый бронежилет приведёт к фатальным последствиям — удар будет ужасным.