– Белоснежка, – предостерегающе рычит Лазарро.

– Сам хочешь? – С вызовом смотрю на него. Он поджимает губы и вновь стискивает челюсти.

– Тогда это сделаю я. Итак, какой на самом деле Лазарро? Наглый. Ты это уже слышал. Ещё странный. Однажды он искал для меня рассвет. Это было довольно романтично, хотя в тот момент я этого не смогла оценить, потому что мы тогда не особо ладили. Но сейчас я благодарна ему за это. Рассвет был прекрасен. Лазарро порой совершает такие поступки, за которые хочется ему врезать, а потом это желание исчезает, как только он делает что-то неожиданно красивое. Он очень похож на розу, хотя почему-то, именно так он видит меня. Но нет. Таков он сам. Его бутон весь разорван и на стебле куча шипов. Вокруг него достаточно более прекрасных цветов, на которые смотреть порой куда приятнее, но именно его роза всегда заставляет возвращаться, чтобы приласкать её. Понимаешь, цветам нужны не только вода, солнце и перегной, но и внимание. С ними нужно разговаривать, даже когда они царапают тебя. Даже сквозь боль надо говорить, хотя это сложно, и иногда остаются незаживающие порезы, но итог всегда намного важнее, чем способ его достижения. Твой брат слишком колюч и не позволяет подарить себе ласку, – делаю паузу, смачивая губы.

– Нравится.

– Я могу сказать тебе, Константин, по секрету, что с этим мужчиной моя жизнь только началась. До того момента, пока я его не встретила, я была бесполезной, никчёмной и даже ничтожной. Я была никем. А с ним я узнала многое о себе. Поняла, что не так слаба, какой казалась сама себе. Поняла, что красота таит в себе сильную боль, и никакими деньгами не залатать душевные раны. Только человек может. Я поняла, что многое в жизни делала неправильно, но нашла силы простить себя за эти ошибки. Поняла, что порой поступала жестоко и не потому, что я ненавидела его, а потому что мне было внутри больно от непонимания и обиды. Я поняла, что всегда нужно давать шанс. Не всем, конечно. Нужно давать шанс тем людям, которые важны для тебя. Забывать плохое, но при этом помнить о последствиях. Ласкать молча и не винить себя за эмоции. Это живое. Это настоящее. И всегда можно найти в себе силы простить. Пусть наши пути и разойдутся, и это причинит боль, но знать, что ты простила, отпустила и не злишься на этого человека, намного лучше, чем жить долгие годы, страдая внутри и убивая себя. Ещё я поняла, что окружение имеет сильное влияние на всех нас. Особенное, родители. Они порой не справляются с ответственностью воспитания детей в здоровой атмосфере. Они ошибаются. Жестоко порой. И нужно простить. Ведь другие люди не виноваты в том, что ты когда-то был жертвой. Влияние сильно и глубоко разрушает сердце, но если в нём есть хотя бы немного тепла, то это даёт надежду на ещё один шанс прощения. Ещё один. Зачастую этого бывает достаточно. – Поднимаюсь с кровати и улыбаюсь Константину.

– Я прощаюсь с тобой, потому что мне нужно идти. Надеюсь, что твои закаты и рассветы, Константин, будут ещё ярче, чем раньше. И с каждым днём ты будешь находить для себя причины, чтобы писать новые вопросы и общаться с людьми. Прости, мне пора. – Быстро наклоняюсь к парню и целую его в щёку.

Обхожу коляску и иду к двери. Лазарро хватает меня за локоть. Бросаю на него быстрый взгляд.

– Сейчас твой ход, Лазарро. Здесь я больше не нужна. Я буду ждать тебя за дверью. Не разочаруй самого себя. – Снимаю его руку со своей и выхожу из комнаты.

Замираю на секунду и прикрываю глаза, шумно вздыхая. Пожалуйста, пусть они оба услышат меня и дадут себе шанс хотя бы на пару минут стать чем-то большим, чем жертвы. Пожалуйста, Господи. Пожалуйста.

Я нервничаю, глядя на закрытую дверь. Хожу туда-сюда по коридору и замечаю, что медперсонал наблюдает за мной. Они не подходят ко мне. Ничего не предпринимают. Просто смотрят, как и охранник, который шёл следом за нами. Я не знаю, что происходит в комнате Константина, но мне кажется, что время тянется очень медленно и проходят часы. Долгие и долгие часы, а на самом деле всего пять минут после моего ухода. А я всё мечусь. Кусаю губы. Ломаю пальцы. Покрываюсь потом. Мечусь снова и снова.

Раздаются шаги, и я вижу Фабио, направляющегося ко мне.

– Он там, – шёпотом говорю я.

– Я знаю, Лавиния. Здесь камеры. Я пришёл к тебе, – вполголоса произносит он, отводя меня в сторону.

– Что-то там случилось? Константин…

– Нет, там всё должно быть нормально. Не слышно ни выстрелов, ни криков. Так что, я пришёл, чтобы поблагодарить тебя. Лазарь будет обижаться и игнорировать меня, поэтому лучше нам не встречаться. А ты сделала многое для моей семьи. Делай это дальше, и огонь будет всегда гореть. Не бросай. Я всегда буду рад тебе помочь. В любой ситуации. Лазарь свой выбор сделал. Хороший выбор. Не хочется признавать, но он получил лучшее, что могло быть в этом мире. Дело не в женской красоте, а в том, как мужчина видит себя рядом с женщиной, каким становится его отражение в зеркале рядом с ней. И если ему это нравится, то он бросит весь мир к её ногам. Благословляю тебя, Лавиния. – Фабио неожиданно целует меня в лоб и крестит.

Молча он уходит, а у меня ноги дрожат. Что это было? Чёрт…

Я настолько устаю от нарастающего внутри меня напряжения, что в полном изнеможении падаю на стул, стоящий недалеко от комнаты Константина, и зарываюсь пальцами в волосы, нервно постукивая носами босоножек по полу. Наконец-то, открывается дверь, и я вскакиваю, чуть ли не падая, когда Лазарро выходит в коридор. Его лицо не выражает никаких эмоций. Он быстро направляется ко мне. Я вся сжимаюсь от страха, что сейчас он снова всё испортит, как неожиданно он обхватывает моё лицо ладонями и впивается в губы. Он целует меня жёстко, грубо и очень жарко. Он стискивает мою шею, врываясь в мой рот языком, и я отвечаю ему.

Лазарро отрывается от моих губ так же быстро, как и набросился на них. А у меня вновь поверхностное дыхание, шум в голове и яркие круги перед глазами.

– Мы уезжаем, Белоснежка. Твои гномы счастливы, – усмехаясь, он подмигивает мне, и я вижу, каким светлым может быть его взгляд, словно в него золота насыпали. Слава Богу…

Я не в силах о чём-то спрашивать сейчас, просто позволяю Лазарро чуть ли не бегом увести меня обратно к машине. Мы прощаемся с Италией прямо сейчас, оставляя позади ещё одну важную тайну.

Мы оба молчим. Я дремлю, совершенно обессилившая от неожиданных эмоций, пока мы в ночи не останавливаемся. Сонно оглядываюсь по сторонам. И мы совершенно точно приехали не в аэропорт. Лазарро открывает дверцу с моей стороны и подхватывает меня на руки, отчего я удивлённо охаю и хватаюсь за его шею.

– Что происходит? – шепчу я.

– Ты была права, Белоснежка. Я слишком часто наказывал тебя, не поощряя. Ты заслужила отпуск. И я хочу подарить тебе его. Сейчас. Со мной. На несколько дней.

Мои глаза удивлённо распахиваются, когда Лазарро выходит со мной на руках к длинному пирсу. Перед нами сверкает огнями огромная золотистая яхта, какие я видела лишь на рекламных плакатах в журналах и по телевизору.

– Прости? Я… я…