Крид вытер сабли поднятым клоком чьей-то одежды, убрал в ножны. Обернулся. Он почти готов был наконец-то увидеть хвостатую русалку, ведь голос позвал врагов и они подчинились: умерли, утратили мужество, лишились сил… Увы, в шаге за спиной стоял на двух ногах самый обычный оримэо.

— Что есть бо-ольший грех? — поднял бровь рослый мужчина, устало ссутулившийся в дверном проеме.

Крид усмехнулся. Всех детей ругают примерно одинаково, и отпираются они тоже достаточно схоже. Парень сразу понравился принцу. Смотрит с хитринкой, клинок у него не для парада в руках, и хват хорош, и сталь недурна. Манера сутулиться и изучать сапоги знакомая. А сам — не вполне даже оримэо, первый взгляд обманул. Кожа светлая, волос чернее сажи, но волнистый, глаза темные, но даже теперь, в слабом свете, заметно, что они не черны. Полукровка? Юго сердито фыркнул. Крид обернулся на звук и успел отметить, как моряк усмехнулся, дернул подбородок в сторону смиренно ждущего возможности сбежать «ребенка»:

— Знакомься, принц. Это мой Роул, самый непутевый сирена острова. Голоса в нем на один крик, а гонору… Где мать? — быстро уточнил Юго.

— Соседний зал, жива, — торопливо ответил Роул. — Здорова тоже, почти. Одна царапина. — Сирена весело глянул вслед рванувшемуся прочь отцу, кивнул Криду: — Приветствую. Идем, гость, привыкай, у нас всегда так. Я молод, вооружен, обучен бою и, кстати, помог вам, но я неправ, а она — молодец. Хотя в ее возрасте и без капли морской силы надо бежать, а не хвататься за свои любимые метательные ножи.

Из-за дверей донеслось рычание Юго. Он, кажется, повторял едва ли не дословно доводы Роула про загадочную морскую силу, ножи и бегство, не упоминая лишь возраст. Роул выслушал отца с удовольствием, кивнул и виновато попросил Крида помочь добраться до стула или скамьи. По дороге, тяжело повиснув на плече гостя, наскоро объяснил про сирен и про голос с каплей яда. Честно признал: его способности никудышные, достаточно решиться на один такой вопль — и последует неизбежная расплата: сутки слабости и кошмарной головной боли.

Для несчастного нашлось замечательное глубокое кресло. Крид обнаружил в уголке еще и столик с закусками и питьем, чудом оставшийся неперевернутым. Пока гребцы торопливо таскали мертвых прочь из зала и уводили живых, Крид хмурился и недоумевал: а сколько тут людей в похожих одеждах тусклого тона? За спиной во время боя стояли четверо, сейчас набежало, пожалуй, десятка три, и все суетятся муравьями… Пленных не бьют, мертвых не грабят и не норовят изуродовать, так что сочувствие к северянам в душе и не шевельнулось. Крид подвинул столик к креслу Роула, огляделся, нашел скамейку и поставил так, чтобы не видеть ни суету, ни сам разгром, возникший после боя. Крид налил себе полный кубок золотистой жидкости, осмотрел поднос с рыбой, зеленью и креветками.

Роул страдал головной болью привычно, не отвлекаясь от поедания содержимого подноса. Загадочная «мама», обученная метать ножи, застала принца и Роула как раз за дележом последней креветки.

Крид торопливо вскочил, издали разобрав шаги и заметив силуэт женщины в просторных одеждах. Принц склонился, как и подобает послу, уставился в темный пол и представил на миг, что было бы, возьмись за оружие мама Лидия. Вот он крадется в свою спальню. В предрассветном особняке тихо, темно, пусто, есть надежда остаться незамеченным и не воспитанным. И тут — дз-зыннь! — в косяк входит тяжелое лезвие, сердито дрожит, а из засады нежный голос матушки уточняет:

— Ты где должен был оставаться, негодный?

— Мам, но я же как лучше хотел, — залепетал Роул знакомые доводы самого Крида. — Мы победили, все удалось.

— Гость, как я вижу, не умнее моего шалопая. — Рассмотреть чужую маму Криду не удалось, зато он слышал ее выговор, вполне отчетливо столичный и, безусловно, принадлежащий устам коренной тэльрийки.

Крид склонился ниже и невольно охнул. «Наверное, шов на бедре окончательно разошелся», — отметил он, с трудом разгибаясь и заставляя себя не прижимать рукой горящий бок. Глаза госпожи оказались наполненными искристым смехом, сдерживаемым из последних сил. Неудивительно! Эти двое, принц и Роул, должны занятно смотреться. А вот все его представления об островах — сплошная глупость. Светлокожая красавица не только владеет наречием берега, она могла бы иметь бешеный успех при дворе. И никто не заподозрил бы островное происхождение, разве некую примесь крови южан из Лозильо. Женщина обворожительна, и она умеет себя подать, глаза неправдоподобно огромны, руки легкие, фигура божества… И взгляд тоже — помимо воли чуть свысока, она ведь знает, как хороша, и привыкла к восхищению. Кажется, именно так описывали загадочную возлюбленную короля, которая была с ним в годы его далекой молодости. Редкий цвет глаз, «черный виноград под инеем». Только той уже под пятьдесят, как маме… и этой что — тоже? Вроде да, раз Роул — ее сын и ему двадцать пять. Хотя поверить трудно: сама выглядит не старше Роула, на первый взгляд…

— Сиятельная энэи звала нас? — Рядом вырос юноша в просторных синих с белым одеждах. — Лекарь уже оповещен.

Крид продолжал нахально глазеть на красавицу-араави, лишь теперь замечая следы усталости в уголках глаз, чуть резковато очерченные пригубные складки, морщинку у переносицы. И понимал, что все это не способно изменить впечатление. «Энэи» — это по-нашему «госпожа», — запоздало пришло на ум.

— Обоих олухов к лекарю. — Авэи обвела пальчиком олухов вместе с креслом. — Выделить одну комнату, пусть общаются… Так они наверняка не учинят побег, да и стражи потребуется вдвое меньше. Роул, увижу завтра в городе — не пожалею. Ты отлично знаешь, как это увлекательно — вытирать носы малышне в замке сирен.

— Ма-а-а-а-ам… — Сын покаянно прижал к груди бокал. — Я ни-ни, буду тих, голова боли-ит.

— Крид? — Госпожа переместила пальчик на второго юношу, невольно повторившего пустой рукой жест с кубком. Авэи рассмотрела принца с тем же излишне живым интересом, с каким его рассматривал Юго при первом знакомстве. — Надо же, молодой Тэль-Коста… Занятно. Все, что ты успел рассказать Юго, я узнаю еще до рассвета. Прочее изложишь за ужином, после дневного отдыха. Изволь до того времени усердно лечиться. Не надо так многообещающе смотреть в пол! Мне хватает одного неуправляемого ребенка на острове, двух я терпеть не стану. Ты же почти посол, должен вести себя солидно, хотя бы попытайся. Да, и прими благодарность владычицы жезла севера, ты сегодня оказался тут очень кстати.

Она величаво кивнула и удалилась. Крид проводил взглядом фигуру — как там говорил Юго? — значительную и замечательную, кажется. Сам косматый моряк шел рядом, опираясь на меч и обнимая плечи жены. У нее рука распорота, у него в сапоге хлюпает кровь. Крид вздохнул с теплой и незлобной завистью: бывают же такие красивые и удачные пары. Никакие тени прошлого им не мешают.

Четверо смуглых оримэо, подобных гребцам, уже стояли рядом, ждали с носилками наготове. Сами все — тощие, одеты в удручающе тусклые синие рубахи, по краю ворота и рукавов отделанные светлым, и того же тона короткие синие штаны. «Ростом хотя бы не малы». — Крид попробовал найти хорошее в этом зрелище. Увы, худы до того, что мысленно принц обозвал всех «вешалками для одежды».