После внедрения латиницы открылись возможности для более глубокой языковой реформы. Мустафа Кемаль основал лингвистическое общество. Оно поставило своей задачей уменьшить и постепенно удалить арабские и грамматические заимствования, многие из которых закрепились в турецком культурном языке.

Поэтому вскоре как дальнейшее продолжение реформы языка — последовало более смелое наступление на персидские и арабские слова. Арабские и персидские языки были классическими языками для турок и внесли в турецкий такие же элементы, как греческий и латинский в европейские языки. Реформаторы из лингвистического общества были настроены против арабских и персидских слов как таковых, даже если они составляли значительную часть языка, на котором каждый день говорил турок. Они подготовили и публиковали список чужеродных слов, осужденных на удаление из языка. А тем временем лингвисты собирали «чисто турецкие» слова из диалектов, других тюркских языков, древних текстов, чтобы найти замену. Когда ничего подходящего не находили, изобретали новые слова. Термины европейского происхождения, столь же чуждые турецкому языку, не подвергались гонениям и даже импортировались, чтобы заполнить пустоту, создавшуюся после отказа от арабских и персидских слов.

Несмотря на то, что реформа была необходима, многие не соглашались с ее крайними мерами. Попытка отделиться от тысячелетнего культурного наследия вызывала скорее обеднение, чем очищение языка. В 1935 году новая директива остановила на некоторое время изгнание привычных слов, восстановила какую — то часть арабских и персидских заимствований.

Как бы то ни было, турецкий язык менее чем за два поколения существенно изменился. Для современного турка документы и книги шестидесятилетней давности с многочисленными персидскими и арабскими конструкциями несут на себе печать архаичности и средневековья. Турецкая молодежь отделена от сравнительно недалекого прошлого высокой стеной. Результаты реформы благотворны, В новой Турции язык газет, книг, правительственных документов примерно тот же, что и разговорный язык городов.

В 1934 году было решено отменить все титулы старого режима и заменить их обращениями «господин» и «госпожа». Одновременно с 1 января 1935 года вводились фамилии. Мустафа Кемаль получил от Великого национального собрания фамилию Ататюрк (отец турок), а его ближайший сподвижник, будущий президент и лидер народно — республиканской партии Исмет — паша — фамилию Иненю. По месту, где он одержал крупную победу над греческими войсками.

Особых правил по выбору фамилий не было. Поэтому каждый мог выбрать себе то, что хотел. Большинство турок придумали себе вполне подходящие фамилии. Ахмет — водовоз стал Ахметом Водовозом. Исмаил — купец остался Купцом и т. д. Реформы, проведенные Ататюрком, уникальны с той точки зрения, что никому до Ататюка не удавалось в такое короткое время превратить отсталое, религиозное государство в светскую, просвещенную республику.

XX век имеет полное право называться веком революций. Именно в этот век были разработаны такие технологии, которые позволяют проводить подобные мероприятия в любых странах, с любыми формами правления.

США также пережили культурную революцию, в результате которой господствующие высоты заняла новая элита. Советник американских президентов Никсона и Рейгана Патрик. Дж. Бьюкенен полагает, что это была самая настоящая революция, которая проходила тихо, незаметно, постепенно и завершилась успешно. Культурная революция затронула образование, религию, традиционную культуру, семейные ценности и т. д. Она была вызвана тем, что у новой американской элиты возникла острая потребность контролировать огромную толпу американских граждан, не прибегая к государственному насилию. Для реализации этой цели американской элите необходимо было изменить человека, его моральные и нравственные стороны, его образование и образ жизни.

Когда — то президент Бразилии Жетулиу Дорнелиса Варгаса сказал: «Мы должны совершить революцию прежде, чем ее совершит народ», Американский ученый Б. Адамс еще в 1913 году предупреждал, что «принцип власти опасно подорван» и «нужна мирная революция… направленная к укреплению государства». Именно об этом писал Кристофер Лэш в своей книге «Восстание элит». Основная мысль у Лэша та, что соображения X. Ортеги — и–Гасета устарели, что в современном мире происходит не «восстание масс», а как раз наоборот — «восстание элит». Против ценностей, религии, традиционной культуры, которыми они еще так недавно дорожили. Для реализации «новых» целей новые элиты создали в кратчайшие сроки новейшую технологию управления обществом. И культура в этой технологии занимала особое место.

Поэтому, начиная с середины 1950‑х годов происходит все более заметное вмешательство государства в регуляцию культурной жизни американцев. Особенно заметным этот процесс стал в период правления президента Дж. Кеннеди, когда была расширена система органов, осуществляющих культурную политику под контролем государства. Выполнение правительством США ранее не свойственных ему функций встретило серьезную оппозицию, но после длительных дебатов в конгрессе и широкой дискуссии в стране в 1965 году был все же учрежден Национальный фонд искусств и гуманитарных наук — как основной правительственный орган, вырабатывающий рекомендательные программы в области культуры и участвующий в проведении культурной политики. Захватив культуру и сферу развлечений, государство обрело возможность формировать мировоззрение общества.

Рассмотрим основные этапы американской культурной революции. Ее исследование нужно начинать с середины 30‑х годов XX века, когда после прихода власти Гитлера философы франкфуртской школы Маркузе. Хоркхаймер, Адорно иммигрировали в США. В течение 1950‑х годов они вбивали американской молодежи в голову то, что традиционная культура устарела и ее нужно заменить, что буржуазное государство — средоточие зла. Главное — свобода личности, индивидуализм. Нужна новая культура взамен старой — то есть необходима так называемая контркультура. Взгляды Маркузе, Хоркхаймера имели успех у американской молодежи.

Контркультура — культурологический термин. Он используется для обозначения социокультурных установок, противостоящих традиционной культуре, и связан с молодежной субкультурой 1960‑х годов, отражающей критическое отношение к современной культуре и отвержение ее как «культуры отцов». По сути контркультура — это стратегия политической борьбы, смысл которой состоит в том, чтобы поставить под сомнение существующий порядок, поддерживающий функционирование социальной системы.

Термин «контркультура» появился на Западе в 60‑е годы XX века. Он отражал либеральную оценку ранних хиппи и битников и принадлежит американскому социологу Т. Роззаку, который попытался объединить различные духовные веяния, направленные против господствующей культуры, в некий относительно целостный феномен — контркультуру.

Канадский социолог Э. Тирьякян еще в середине 1970‑х годов разглядел в контркультурных феноменах мощные катализаторы культурно — исторического процесса. Ряд зарубежных публикаций 1980–1990‑х годов свидетельствует о том, что в современном мире происходит «революция сознания». Она знаменует собой рождение новой культуры. Понимание контркультуры как ядра будущих культурных парадигм становится в западной культурологии традиционным.