Несмотря на то что в книге действительно содержится много технических нюансов, «Смерть после полудня» – нечто большее, чем справочник по технике корриды. Скорее, в ней Хемингуэй рассматривает различные аспекты корриды, которые необходимо понять, чтобы прочувствовать явление корриды в целом. Он объясняет бой быков, а не описывает его, чтобы читатель постиг, почему важен каждый элемент; так, в книге есть главы о работе с плащом, о бандерильях и мулетах. Хемингуэй обсуждает различных матадоров и качества, позволяющие стать хорошим матадором. Затем переходит к темам, связанным с быками: рассказывает о регионах, где выращивают быков, о том, как их кормят и разводят, в каком возрасте их допускают к боям и т. д. Эта книга не только излагает факты, но и интерпретирует их; Хемингуэй как будто бы озвучивает собственные заметки и при этом ведет рассказ. Каждая деталь говорит о страсти, которую Эрнест питал к своей теме. Он дает обширный, бесценный свод терминов и понятий. Неотъемлемой частью книги являются фотографии[39]; Эрнест собрал более четырехсот снимков, и они с Максом Перкинсом едва не подрались, выясняя, какое количество нужно включить в книгу. Эрнест в итоге выбрал восемьдесят одну фотографию, в том числе портреты шестидесяти разных матадоров. Фотографии Хемингуэй сопровождает подробными описаниями, отражающими наиболее заметные особенности изображенного на снимке.

Книгу отличают необычные черты: в один момент Хемингуэй признается, что не может подробно описать ни один бой, потому что все они разные, и вводит персонажа по имени Пожилая дама, с которой на протяжении нескольких глав ведет эксцентричный разговор; она подталкивает повествование вперед и задает вопросы, позволяющие рассказчику свободно рассуждать. Более того, он показывает, что прибегнул к помощи Пожилой дамы для того, чтобы ввести в книгу диалог; он хорошо известен мастерскими диалогами, сообщает Хемингуэй, поэтому они должны быть в книге. Еще одна необычная деталь – приложение с описанием «наглядной реакции» отдельных зрителей на бой быков; читатель, знакомый с биографией Хемингуэя, узнает этих «индивидуумов»: Хэдли, Билла Смита, Макалмона, Чинка Дормен-Смита, Дона Стюарта. Схематичные описания настолько любопытные, что весь раздел очень интересен, хотя смысл его остается непонятным.

Довольно странный рассказ мы обнаруживаем в середине книги, в виде врезки в 12-ю главу, под названием «Естественная история мертвых»[40] (он продал его Каресс Кросби для публикации отдельным изданием ограниченным тиражом). Это своего рода таксономия мертвецов: Хемингуэй описывает изменение цвета трупов, пола трупов, что происходит с телами после взрыва (тело разрывается на куски, игнорируя анатомические линии); тон писателя сухой, ироничный, даже саркастичный. Но при том, что описание отличается необыкновенной красочностью жутких деталей, не совсем ясно, почему оно было включено в книгу. Возможно, причина проста: понимание корриды лежит через осмысление смерти.

* * *

На обратном пути из Испании, в сентябре 1931 года, Полин и Эрнест оказались на борту «Иль-де-Франс» вместе с Доном Стюартом и его женой. Отношения с Доном Стюартом оставались напряженными с того самого дня, как Эрнест прочитал непристойное стихотворение, посвященное Дороти Паркер, на встрече друзей в 1926 году. С тех пор Дон, который в 30-е годы увлечется радикальной политикой, подружился с Джоком Уитни, наследником богатого семейства Уитни, и с его сестрой Джин. Через знакомство с Джоком и Джин Уитни Стюарты сумели снять «прекрасный старый белый фермерский дом, обшитый деревом» (по описанию самого Стюарта) в поместье Пейна Уитни на Лонг-Айленде. Стюарт признавал, что его с женой друзья обвиняли в том, что они «продались Уитни». На время этой встречи Хемингуэи и Стюарты отставили свои разногласия. Дон и Беа познакомили Эрнеста и Полин с женщиной, которая станет важной частью их жизни в следующие шесть или семь лет.

Джейн Кендалл Мейсон, урожденная Джейн Уэлш, появилась на свет в 1909 году; после того как ее приемная мать снова вышла замуж, она взяла себе имя отчима, богача Лимана Кендалла. Джейн, выросшая в Вашингтоне, округ Колумбия, и в мэрилендском поместье в Кентсдэйле, была искусной наездницей. В семнадцать она уехала в Париж изучать живопись. Через год, когда Джейн дебютировала на балу в Белом доме, она удостоилась похвалы миссис Кэлвин Кулидж, назвавшей ее «самой хорошенькой девушкой, которая переступала порог Белого дома» – если мы поверим характеристике Джейн из рекламы кольдкрема «Пондс», которая появилась в журналах в 1928 году. Реклама называла Джейн боттичеллевской красавицей с «безупречной кожей, нежной, как лепестки лютика». Позднее Хемингуэй будет описывать героиню Джейн Мейсон в сокращенном черновике романа «Иметь и не иметь» как «высокую блондинку, милую, [с] идеальными чертами лица… ее блестящие медно-красные [так] волосы были стянуты к затылку, как у Мадонны на ранних полотнах… манящее обещание для любого мужчины». В 1927 году Джейн Кендалл была замужем за Г. Грантом Мейсоном-младшим – выпускником Йеля и наследником империи Джеймса Генри «Молчуна» Смита. В то время Мейсон был руководителем «Пан Америкен Эйрвейз», чья контора находилась в Гаване на Кубе. Они с Джейн разработали проект собственной виллы на острове, рядом с загородным клубом в фешенебельном пригороде Хайманитас.

Хемингуэи познакомились с Мейсонами, когда те возвращались из Англии. Джейн покоряла слушателей анекдотами из жизни принца Уэльского, друга ее матери. Ее рассказы о Кубе и Африке были намного интереснее; она была знакома (и вскоре закрутит с ним роман) с Диком Купером, майором британской армии, владевшим кофейной плантацией в Танзании. После возвращения в Гавану Джейн попросила Купера помочь Эрнесту и Полин подготовиться к африканскому сафари, которое они планировали на 1933 год. В то время Эрнест очень ею восхищался. Он продолжал строить планы насчет рыболовецкой экспедиции в Гавану – эту поездку он предпримет весной 1932 года, когда начнутся его отношения с Джейн.

Полин была на седьмом месяце беременности, а Эрнест все еще шлифовал книгу о корриде. После приезда в Нью-Йорк Эрнест встретился с Максом Перкинсом и передал ему фотографии для «Смерти после полудня», которые он не хотел доверять почте. Из Нью-Йорка они с Полин отправились навестить Арчи и Аду на ферме в Конвее. Потом Полин вернулась в Нью-Йорк, а Эрнест поехал с Арчи и Уолдо Пирсом на футбольный матч в Гарвард. К 14 октября Полин и Эрнест прибыли в Канзас-Сити, где ожидали рождения ребенка. Эрнест заканчивал «Смерть после полудня» и работал над выразительной последней главой – то была лирическая песнь Испании. Эта книга утверждала точку зрения Хемингуэя на корриду как на исключительно мужской вид деятельности (женщине не было места на корриде, кроме как на зрительской трибуне, где она могла получить бычье ухо от матадора). Последняя глава ясно давала понять, что Эрнест в первую очередь любил Испанию, любил корриду как уникальное испанское искусство. «Если б я смог сделать из этого настоящую книжку, – написал он в первом предложении заключительной главы, – в ней нашлось бы место для всего» («Смерть после полудня»). Далее он перечислил все, что выбросил из книги, – попутно, конечно, рассказывая об упущенном мягким языком. В последней строке главы он говорит о неполноценности своего труда («Для книги этого мало») и скромно отмечает, как мало он сделал. «Это еще не книга, но все же имелись вещи для разговора. Кое-какие дельные вещи, о которых надо было рассказать» («Смерть после полудня»). [Не нашла переводчика книги, возможно, Судакевич И. – Прим. пер.] Эрнест, мастер финала, доверительно написал Арчи, что в этой книге он снова добился чудесного завершения.