Он попытался встать.

Посреди площадки сгущалось черное облако, изредка постреливая электрическими разрядами в пол и потолок. Группа Джонсона, прекратив огонь, пятилась к ближайшему шлюзу. Демоны висели в воздухе, расставив щупальца, и были полностью поглощены происходящим в центре стройплощадки.

Из густого дыма показались огромные перепончатые крылья противно-коричневого цвета, растущие из поразительно тощего тела, увенчанного круглой гладкой головой с пастью, оскалившейся тысячью черных и тонких, как иглы, зубов. Появившаяся тварь определенно внушала страх, но не более того. Действуй демоны сообща, они бы легко расправилась с этим порождением, но здесь было что-то другое, что-то совершенно иное и потустороннее, которое давило на сознание с такой силой, что способно было убить кого угодно лишь фактом своего присутствия. Если бы ад существовал, то выглядел бы райскими кущами по сравнению с тем местом, откуда это пришло.

Чудовище висело в воздухе, изредка взмахивая крыльями, большая часть его тела была скрыта черным густым дымом. Внезапно Пожиратель открыл пасть и издал протяжный звук, сравнимый с рычанием чудовищной львиной глотки, ревом пароходной сирены и карканьем какой-то исполинской вороны. На самой высокой ноте у Хоэртона что-то оборвалось внутри, сердце сжалось, он повалился на пол. Группа Джонсона попадала вся поголовно. Полсотни демонов тоже рухнули, похоже, замертво. Затем звук оборвался. Спустя секунду чудовища ринулись врассыпную. Глоссум устремился в быстро редеющую гущу. Его изображение смазалось. Он пронзил плотный строй еще не успевших рассосаться тварей, словно раскаленный нож, прошедший сквозь масло. Щупальца, головы, зубы и прочие фрагменты демонических тел полетели во все стороны. Твари, словно косяк селедки, уходящий от дельфина, развернулись и драпанули в противоположную сторону. Несколько человек из группы Джонсона, переживших рык Пожирателя, неуверенно поднялись на ноги. Глоссум, казавшийся стороннему наблюдателю расплывчатым коричневым пятном, заложил вираж и пошел наперерез. Его траектория пролегала как раз мимо растерянных людей. Спустя мгновение о них напоминали лишь брызги крови и части тел, еще не успевшие достигнуть поверхности пола. Воздух наполнился плотным темно-красным туманом. Куски плоти полетели во все стороны, посыпались сверху словно дождь, кровь свистела фонтанами, окрашивая стены все и то, что осталось от оборудования. Пространство вибрировало и содрогалось, уши закладывало визигами демонов и звуками разрываемых тел. Сама преисподняя ужаснулась бы от вида разворачивающейся расправы. Это продолжалось несколько мучительно-долгих минут. Хоэртон прочувствовал каждую секунду, пережил каждое мгновение и едва не тронулся рассудком.

Стая чудовищ быстро истощилась и сошла на нет. Глоссум нырнул в шахту лифта, и звуки расправы доносились теперь с нижних этажей. Переборки трещали, лязгало железо, что-то заунывно гудело и грохотало с настойчивой монотонностью, то удаляясь, то вновь приближаясь к площадке. Спустя четверть часа наступила тишина.

Тишина. Полная космическая тишина. Если обычную тишину можно оценить лишь после исчезновения какого-либо звукового эффекта, то данную тишину невозможно услышать и почувствовать в принципе. Она может существовать лишь при единственном условии – при наличии звуков ударов собственного сердца.

Хоэртон лежал лицом вниз. Он не чувствовал боли, усталости, жара или холода, не чувствовал собственного тела и признаков жизни в нем. Но он был жив. Он определил это по достаточно неприятному ощущению, создаваемому затекающей под него лужей темно-красной, почти черной жидкости. Он долго не мог пошевелиться. В тот момент ему даже показалось, что он этого никогда не умел, а всю свою жизнь, короткую, длившуюся лишь несколько последних минут, провел без движения.

Кровь демонов пахла ржавчиной.

Это было невыносимым.

Джейсон попробовал поднять голову. К его удивлению, это получилось с первого раза и достаточно легко. Он встал на ноги. Вся стройплощадка была завалена останками демонов. Буквально все вокруг было покрыто кровью и ошметками плоти, которые сползали, падали сверху и просто висели на стенах и потолке. Поскользнувшись в луже, но устояв на ногах, Хоэртон сделал несколько неуверенных шагов.

Внезапно что-то плюхнулось на пол прямо перед ним. В воздухе появилась воронка, образованная темно-красным туманом. Она возникла на полсекунды и тут же пропала, разлетевшись во все стороны. На ее месте возник образ Томми.

Хоэртон смотрел на изображение собственного сына, понимая, что видит его в последний раз. Он хотел взглянуть на него перед смертью, и Глоссум предоставил ему такую возможность. Достаточно глупая ирония с его стороны.

«Прости меня, сынок», – сказал мысленно Джейсон, и его сердце вновь наполнилось болью и тоской.

Захотелось сесть уронить голову на колени и зарыдать на всю станцию, в которой больше не осталось живых людей.

С пола снова стал подниматься кровавый туман, он быстро накрыл Томми и так же быстро разлетелся в разные стороны. Перед Хоэртоном возник Пожиратель. Собственной персоной. Без привычного сопровождения иллюзий, образов и ужаса. Это было существо женского пола, определенно женского.

Тварь страдала крайней степенью анорексии. У нее было высокое, поразительно тощее тело с выпиравшими ребрами и маленькой отвислой грудью. Ее костлявые, несколько более длинные, чем того требовали привычные представления об анатомии, конечности венчались длинными острыми когтями. Кожа имела желто-коричневый оттенок, там, где это можно было разглядеть свозь сгустки налипшей крови. Непропорционально большая голова была лишена волос, глаз носа, ушей, вообще всего, кроме, огромной наполненной острыми и длинными зубами пасти. Это было самое кошмарное создание, которое Хоэртон смог бы себе представить, или не смог.

Глоссум подался вперед, вытянув руки с растопыренными пальцами. Джейсон отчетливо представил себе, как тварь поднимает над полом его безвольное тело и с хрустом вгрызается в черепную коробку. Он не отступил, не сделал шага назад, не шелохнулся. Пожиратель, словно раздумав, сжал руки в кулаки и исчез, подняв с пола облако кровавой пыли.

Тишина. Полная космическая тишина…

Постояв с минуту, Джейсон неуверенно направился к лифту. Ни одной живой души вокруг. Лишь кровь и изуродованные тела неизвестных науке существ. Он старался обходить их, ему не хотелось смотреть на них, но это было повсюду. Хоэртон не думал ни о чем. Его голова была совершенно пуста. Лишь сломанная ключица не прекращала попыток напомнить о себе, да нога, некогда застрявшая в машине генерала, как-то неестественно становилась на пол. Хотелось спать. Хотелось лечь прямо здесь. Вжаться в угол накрыться чем-нибудь и уснуть, навсегда.

Хоэртон спустился до нижней погрузочной палубы, той самой, с которой началось его последнее задание. Несколько кораблей, полетами которых он когда-то руководил, стояли в полутемных безлюдных доках. Техника продолжала работать, пикая датчиками и помигивая индикаторами. Свет горел, шлюзовые камеры качали воздух, повинуясь командам Джейсона, подтвержденным картой доступа сержанта Пола Матуса.