«Давай. Взялся, так делай!»

Он подхватил Гаджа под руки и, чувствуя пальцами неприятнуюжижу, начал осторожно поднимать Гаджа из могилы, точно так же как укладывал егов гроб.

Голова Гаджа сползла назад. Луис увидел усмехающийся круг стежков;голова, чтобы не упасть с плеч, была пришита грубым портным – владельцемпохоронного бюро.

Снова его желудок спазматически сжался от запаха и отощущения под пальцами бескостного тела – тела его же раздавленного, несчастногосына. Но Луис вытащил тело из гроба. Наконец Луис сел на край могилы, держа вруках мертвое тело: ноги Луиса свешивались в яму, лицо приобрело нездоровыйсиневато-багровый оттенок, рот растянулся в страшной улыбке сожаления и печали.

– Гадж, – повторил отец, покачивая тело на руках. ВолосыГаджа коснулись запястья Луиса. Они были безжизненными, словно проволока. –Клянусь, Гадж, все это правда. Этому придет конец, когда кончится ночь. Гадж, ялюблю тебя. Папочка любит тебя.

* * *

В четверть второго Луис был готов покинуть кладбище.Прикосновение к телу было хуже всего.., это было похоже на то, что испытываеткосмонавт, уплывающий в бесконечность. И сейчас, успокаиваясь, он ещечувствовал, как дрожит его спина: вибрируют мускулы. Он чувствовал: еще можноповернуть назад. Пойти назад.

Положив тело Гаджа на брезент, Луис завернул его и заклеилбрезент скочем, потом сложил вдвое веревку, завязал концы свертка. Получилсябрезентовый сверток, напоминающий небольшой свернутый ковер – не более. Потом,мгновение подумав, он убрал туда заступ. Пусть «Плеасантвиев» в обмен на Гаджаполучит какую-нибудь реликвию. Луис закрыл гроб, а потом опустил бетоннуюплиту. Хотел было просто бросить вторую, но испугался, что может наделатьслишком много шума, и после некоторого колебания, продев веревку через железныекольца, медленно опустил бетонный блок. Потом Луис закидал яму грязью. Но вобщем-то могила выглядела неплохо. Или наоборот плохо? Привлечет она вниманиеили нет?.. Луис не стал задумываться об этом, если это и заставит егоповолноваться, то не сейчас.., еще многое предстояло сделать. Много безумнойработы. И еще, он очень устал.

Хей-хо! То ли еще будет.

– Действительно, – пробормотал Луис.

Поднялся ветер. Пронзительно взвыл он среди деревьев, и этотзвук заставил Луиса оглядеться. На сердце у него было тяжко. Луис прихватиллопату и кирку, которые ему еще понадобятся, перчатки и фонарик и все спрятал вмешок. Воспользоваться светом фонарика – искушение было велико, но Луис поборолего. Оставив тело и инструменты, Луис прошел назад, туда, откуда пришел, иоказался у высокой изгороди минут через пять. Там, на противоположной сторонеулицы стоял «Цивик», припаркованный у обочины. Так близко и так далеко!

Луис мгновение смотрел на автомобиль, а потом пошел вдольограды. В этот раз он пошел в противоположную сторону, чем тогда, когда шелвдоль ограды снаружи. Он повернул с улицы Масон. На углу была прорыта дренажнаяканава, Луис заглянул в нее. То, что он увидел, заставило его вздрогнуть. В канавебыло полным-полно увядших цветов, которые лежали слой за слоем. Видно, всецветы, что приносили на кладбище, рано или поздно оказывались в этой канаве.

«Иисус… Такие же останки собирались в дань более древнемубогу, чем бог христиан. Люди называли его по-разному, в разные времена, носестра Речел дала ему совершенно правильное имя: Оз – Веикий и Ушшасный – богМертвых Вещей, которому давным-давно пора лежать в земле; Бог увядших цветов вдренажной канаве. Бог тайны».

Луис смотрел в сточную канаву как загипнотизированный.Наконец, с легким вздохом, он отвел глаза… Казалось, этот вздох вывел его изгипнотического транса. Так иногда бывает, когда очень испугаешься, а потомзамрешь и досчитаешь до десяти, стараясь не торопиться, в ожидании, когда страхсхлынет.

Луис приблизился к канаве, но слишком близко подходить нестал, потому что за дренажной канавой он увидел то, что искал.

Здесь, неясно вырисовываясь в темноте, находилсякладбищенский склад.

Тут, чтобы не раскапывать замороженную землю, хранили гробыдо весны. И еще склад использовали, если нужно было оформить какие-нибудьбумаги.

Тут оформляли все дела, связанные с кладбищем. Ведь время отвремени в этой местности, как и в любом месте, где жили люди, кто-тообязательно умирал.

– Все сбалансировано, – говорил дядя Карл. – Если у менябудет недели две в мае, когда никто не умрет, Луис, я с уверенностью могусказать, что в ноябре будет десять покойников. Только в ноябре редко бываетнаплыв клиентов, и никогда их не бывает перед Рождеством, хотя люди почему-тосчитают, что на Рождество умирает большинство. Это все – болтовня насчетРождественской депрессии – нелепость. Только спросите любого директоракладбища. Большая часть людей по-настоящему счастлива перед Рождеством.Счастливы те, кто хочет жить. Поэтому они и не умирают. Вот в феврале у насмасса клиентов. Грипп и пневмония косят стариков. Но это не все. Есть люди,которые сражаются весь год с раком, или даже не год, а месяцев шестнадцать, акогда приходит февраль, им кажется, если они станут бороться и дальше, раксметет их. Тридцать первое января – они расслабляются, чувствуя себя так,словно они в прекрасном состоянии, а двадцать четвертого февраля у них удар. Вфеврале у людей случаются сердечные приступы, удары, почечные колики. Февраль –плохой месяц. Люди устают в феврале. Мы пользуемся этим в нашем бизнесе, ноиногда, без всякой видимой причины, такие вещи случаются в июне или октябре. Вавгусте – никогда. Август – медленный месяц. Никаких взрывов газа, и автобусыне падают с моста. Никаких договоров в августе, все могут брать себе отпуск. Нотолько в феврале нам приходится ставить гробы друг на друга, строя из нихпирамиды, и надеяться, что успеем похоронить их всех и нам не придется брать варенду холодильники.

Дядя Карл засмеялся тогда. И Луис тоже засмеялся, чувствуя врассказе дяди некий привкус медицинской статистики.

Двойная дверь склада – покойницкой, была сделана в поросшемтравой склоне небольшого холмика, по форме такого же естественного ипривлекательного как женская грудь. Этот холм, который по мнению Луиса, былскорее всего природным образованием, поднимался на фут или два наддекоративными пиками железной изгороди, которая проходила в нескольких футах отего вершины. У ограды склон холма почти вертикально обрывался.

Луис огляделся, а потом полез наверх. На другой сторонехолма была пустая площадка, может, акра в два. Но.., но не совсем она былапустая. Там стояло сооружение, похожее на сарай. «Видимо, кладбищенская контора,– подумал Луис. – Очень возможно, именно там хранят инструкции, указывающие,как поступать с грабителями могил».

Свет уличных фонарей пробивался через качающуюся листвудеревьев, растущих вдоль кладбища, – старых вязов и кленов. На улице все замерло.