был поражен настроением населения, которое бурно продемонстрировало, что не желает иметь ничего общего с идеями Мадзини и Криспи, а хочет принять участие в плебисците, направленном на создание единой страны. Гарибальди был вынужден собрать еще одно совещание и долго не хотел менять своего решения, но, когда получил из рук генерала Тюрра петицию, подписанную тысячами бойцов национальной гвардии за проведение плебисцита, отменил выборы в ассамблею. В итоге Криспи подал в отставку, а Паллавичино был восстановлен. Вскоре появилось сообщение из Турина, что парламент Сардинского королевства поддержал предложение правительства Кавура о проведении на юге полуострова плебисцита. Через несколько часов Мордини также заявил, что 21 октября на Сицилии состоится плебисцит. Внутрипартийная борьба во временном правительстве Гарибальди по вопросу проведения плебисцита или выборов в местный парламент закончилась. Кавур выиграл шахматную партию у Гарибальди.

21 октября 1860 года состоялись плебисциты на юге континентальной Италии и Сицилии, в ходе которых подавляющее большинство (на континенте — 1302 тысячи «за» и 10 тысяч «против», а на Сицилии — 432 тысячи «за» и 667 «против» высказалось за объединение с Сардинским королевством[526].

4–5 ноября 1860 года прошли плебисциты в Умбрии и Марке, которые также показали, что большинство населения папских провинций желает присоединиться к Сардинии. В Умбрии проголосовало «за» — 97 тысяч, «против» — 360. В Марке проголосовало «за» — 134 тысячи, «против» — 1,2 тысячи[527]. Эти действия сардинских властей вызвали негодование Пия IX и его правительства.

* * *

В авангарде сардинской армии, продвигавшейся вглубь Неаполитанского королевства, находились части генерала Чальдини. 20 октября недалеко от Изернии пьемонтцы столкнулись с крупным бурбонским отрядом генерала Скотти. Сардинцы развернули орудия и открыли интенсивный огонь по противнику. Через десяток минут Чальдини послал своих берсальеров в контратаку, которая завершилась полным разгромом противника и пленением генерала Скотти.

25 октября 1860 года Гарибальди в сопровождении нескольких полков Южной армии отправился на север навстречу с сардинской королевской армии. Переправившись под редкие выстрелы бурбонской артиллерии по понтонному мосту через реку Вольтурно, «краснорубашечники» продвинулись до Беллоны и Кальви, а к вечеру обосновались на ночлег в широкой долине между холмами Каяннелло и Вайрано.

Рано утром в пятницу, 26 октября, бойцы Южной армии услышали громкие приветствия в честь короля, которые раздавались со стороны подходивших пьемонтцев. Гарибальди отправил нескольких офицеров в королевский лагерь с информацией о своем личном присутствии. Через некоторое время генерал-диктатор сам поехал в сторону сардинцев, надеясь найти монарха. У небольшой деревенской таверны Taverna di Catena, куда сходилось несколько дорог, Гарибальди и его спутники спешились и стали рассматривать королевские полки, проходившие мимо. Вскоре к таверне подъехали генералы Делла Рокка и Чальдини, кого тепло приветствовали Гарибальди и его офицеры. В ходе разговора Чальдини от имени Кавура выразил благодарность диктатору Южной Италии.

Через несколько часов собравшиеся у таверны услышали приближавшиеся звуки королевского марша и катившиеся по рядам солдат крики «Король!» и «Король идет!». Гарибальди и его сопровождающие, вскочив на лошадей, подъехали к краю дороги и увидели Виктора Эммануила II, приближавшегося к ним на великолепном арабском скакуне. Гарибальди, снимая шляпу, крикнул:

— Saluto il primo Re d'Italia![528]

— Grazie![529] — ответил король[530].

Виктор Эммануил II протянул руку, и двое мужчин обменялись крепким долгим рукопожатием[531]:

— Come state, caro Garibaldi?

— Bene, Maestà, e Lei?

— Benone[532].

Затем они поехали вместе, а следом за ними чуть поодаль офицеры королевского штаба и штаба Южной армии. Завершив недолгую беседу, Виктор Эммануил II направился к Теано, а Гарибальди — в сторону Кальви.

Время Гарибальди и его солдат-добровольцев подошло к концу. Теперь основную роль в Неаполитанском королевстве стали играть регулярные пьемонтские войска. Части делла Рокка осадили Капую и 2 ноября принудили противника сдаться. К этому моменту сардинцы полностью блокировали крепость-порт Гаэту, где укрылся Франциск II. Началась планомерная осада крепости (Гаэта капитулировала 14 февраля 1861 года). Южную армию к этим операциям уже не привлекали.

Понимая щекотливость ситуации, Гарибальди попытался вступиться за своих боевых товарищей. Он хотел, чтобы некоторые из них, а может быть, и целые подразделения, вошли в состав регулярной армии, но ощущалось недоверие высшего командования королевских войск.

6 ноября диктатор собрал свои войска в Казерте. Предполагалось, что смотр частям Южной армии произведет Виктор Эммануил II, однако король Пьемонта не появился. Это угнетающе подействовало на добровольцев.

7 ноября Виктор Эммануил II и Гарибальди в сопровождении Паллавичино и Мордини в открытом экипаже, несмотря на сильный дождь, въехали в Неаполь, проследовали к кафедральному собору, где король получил благословение и преклонил колени перед святым Януарием. Далее четверка проследовала по Via Toledo. Плохая погода не испугала горожан, и они заполнили улицы, приветствуя сардинского монарха и Гарибальди. Вечером в Королевском дворце Виктор Эммануил II принял титул короля Неаполя и Сицилии.

На следующий день в Королевском дворце прошел официальный прием, в ходе которого продиктаторы Неаполя и Сицилии огласили результаты плебисцитов. Последовало подписание акта об объединении Сардинского королевства с Неаполитанским королевством и Сицилией.

Последовавшие торжественные и протокольные мероприятия (королевский прием, посещения театра) раздражающе действовали на Гарибальди, который не мог выносить мелочный этикет и условности королевского двора, сопровождаемые не совсем приятными и добрыми разговорами окружения Виктора Эммануила II. «С людьми поступают как с апельсинами, — горестно говорил Гарибальди в эти дни. — Когда сок выжат до последней капли, кожуру просто выбрасывают»[533].

В результате Гарибальди отказался от ордена Аннунциаты, когда выяснилось, что эту награду уже получили Фанти и Фарини. В последовавшем разговоре с королем Гарибальди отказался от всех предложенных воинских званий, королевского дворца в качестве резиденции, материальных благ для себя и своей семьи и даже герцогства. В ответ Гарибальди попросил сделать его генерал-губернатором Южной Италии с полными полномочиями на год. Король отклонил его просьбу.

Гарибальди решил покинуть Неаполь. Накануне отъезда он подготовил обращение к бойцам своей армии, в котором говорил, что они вместе сделали большое справедливое дело, но это был только предпоследний этап национального возрождения, о чем мечтало двадцать поколений. Не надо слушать трусов и людей с грязным сердцем, продолжал генерал, а народ Италии никогда не будет ползать и просить свободу у других. Каждому честному человеку надо вооружаться, поскольку борьба еще не закончена. «Сегодня я должен уйти, но всего на несколько дней. Час конфликта вновь найдет меня, и я буду рядом с вами, с солдатами итальянской свободы»[534], — завершил свое обращение Гарибальди.

Ранним утром 9 ноября, когда Неаполь только просыпался, Гарибальди вступил на борт фрегата Hannibal, чтобы попрощаться с