Все мыслимые и немыслимые пути и дороги из Валахии в Венгрию и Трансильванию были перекрыты сильными венгерскими отрядами. В самой Цара Ромынеяскэ, напряженной, как струна, было тихо, но Красавчик Раду совсем не спешил высовывать свой османский нос из боярского Тырговиште, справедливо опасаясь вернуться домой не только без него, но и без головы. Боярские дружины, недавно не раз испытавшие радость победы над врагом во главе с Владом III, неохотно собирались для штурма Поэнари, понимая, что им не взять его никогда.

Тайная стража всегда работает тихо, и никто не собирался прорываться через Карпаты с боем, хотя это было вполне возможно. По Цара Ромынеяскэ день и ночь, благодаря заботам второго Дракона, двигались немецкие, венгерские, чешские, польские, валашские, турецкие, персидские купеческие караваны, имевшие по наступившим новым временам сильную охрану. Плыть от Килии до Буды на хорошо знакомых всем «Альбах», вооруженных до всех мыслимых и немыслимых пределов, было бессмысленно, и я решил добраться до венгерской столицы по суше. Я приказал нашей речной флотилии перейти из гирла Дуная, от которого уже уходила домой армия Штефана, на Днестр, в лимане которого у нас была тайная стоянка, и готовиться в поход по Черному морю.

В начале декабря через Фокшаны на Бырлад и Яссы один за одним прошли четыре очень богатых турецких купеческих каравана с усиленной охраной, везшиъ дорогие пряности из Персии в Польшу. Все было настоящее, старшины караванов на границе пошлин не считали, и препон им, конечно, никто не строил. Никто, конечно, не замечал, что торговые обозы двигались с немыслимой для них скоростью. У полупустой по военному времени Сучавы, где я сумел на несколько мгновений встретиться и хоть как-то успокоить семьи Влада и мою, караваны повернули на запад и, как молнии, рванулись на Хуст и Мукачево, пролетели родные Карпаты и степенно вошли на венгерские земли с востока через Мишкольц и с севера через Кошице, уже, конечно, в виде немецких и чешских обозов. Наш поход, обычно занимавший у купцов более двух месяцев, продолжался двадцать дней, и я с товарищами не раз молили бога, чтобы не опоздать.

23 декабря четыреста «купцов» моей тайной стражи вышли к Буде оттуда, откуда их никто не ждал. Теперь мы могли показать Витезу, этому прожженному интригану, что может сделать тайная стража Влада Неистового для обеспечения его безопасности.

Давай, лживый канцлер, выбирай судьбу своего королевства и новой династии, только смотри, не ошибись, второй попытки у тебя уже не будет. А ошибешься – оставшиеся из живых из твоей банды позавидуют мертвым.

По дороге из Поэнари в Буду я успевал незаметно встречаться с нашими конфидентами в Польше и Трансильвании, а также получал почти ежедневные донесения из Венгрии. Влад был жив, и его ежедневно, вернее еженощно, допрашивали в Вышеграде, королевской резиденции в десяти верстах к северу от столицы, на изгибе Дуная. Отбить Влада из хорошо укрепленного и охраняемого замка без серьезной подготовки и без опасности для его жизни было невозможно, но мы не собирались ждать у моря погоды.

В Мишкольце мы узнали, что Влад жив, потому что его пытают, но он отказывается признавать себя виновным в измене Венгрии и пособничестве Османии в завоевании Европы, не подписывает документы о получении им золота папы Пия Второго и не выдает местонахождения собственной казны. Приказы господарей надо выполнять, и я, конечно, успел перенести пятнадцать бочонков с золотом из старых в новые карпатские тайники, с трудом поборов искушение приготовить любителям чужого добра засаду, успех которой мог бы убить Влада. Мысль о том, что моего друга пытают Стервятники-Хуньяди, заставляя признаться в подлейших преступлениях, которые господарь Валахии не совершал, сводила меня с ума, и я с трудом ненадолго унимал бушевавшее во мне бешенство, недостойное командира тайной стражи Влада III Дракулы.

Хорошо, что находившийся в Вышеграде девятнадцатилетний король Матиаш брезговал присутствием палачей в своей резиденции, и они жили за ее стенами в пригороде, приходя на работу в замок по ночам. Мы взяли их всех четверых среди бела дня сильно помятыми, но живыми, и тут же растворились в снегах, оставив на палаческих домах предупреждения о том, что все, желающие занять их места и пытать господаря Валахии, будут незамедлительно сажаться на тупые колы. Король Матиаш не присутствовал на допросах своего «любимого и верного друга», но канцлер Янош Витез побывал на них дважды и даже наблюдал пытку водой от начала до конца. Теперь мы собирались нанести ему и свой неожиданный визит.

Правитель Венгрии канцлер Янош Витез пребывал в своем будском дворце, план которого у меня уже появился, и тайных выходов из него не было. Тренировки по внезапному захвату городов-крепостей мы не раз проводили в нашей школе тайной стражи, «захватывая» Крайову или Тырговиште по всем правилам военного искусства. В Буде я и многие мои витязи бывали не раз и, конечно, знали город как свои пять пальцев, включая и месторасположение его единственного подземного хода, содержавшегося в плохом состоянии. «Саксонские и польские купцы» и их охрана, вошедшие в Буду к вечеру короткого зимнего морозного дня, хорошо знали, что им предстоит сделать. Естественно, мы не собирались устраивать в мирно спящем городе никакой резни ни в чем не виновных людей.

Поскольку пряности, ковры и ненужные нам лишние ятаганы, привезенные в торговых обозах, были настоящие, мы на следующее утро продали их на городском торгу и приценились к местным венгерским и турецким товарам, пообещав продолжить закупки завтра, которого у нас уже не было. У всех «купцов» моей тайной стражи была, конечно, изменена внешность, но оставаться в чужом городе больше необходимого не следовало. Поведение чужеземных торговцев было известно всем хорошо, и мы должны были ему соответствовать. Чтобы не выделяться, я купил восемь великолепных венгерских скакунов, которые при нашей кочевой жизни не могли помешать никогда. Наши руки были полностью развязаны, и уже через сутки после прибытия мы приступили к выполнению моего плана.

Крепость Буда имела четверо ворот в опоясывающих ее стенах и охранялась гарнизоном в тысячу воинов, защищавших город в четыре смены. Двести пятьдесят воинов находились в кордегардиях у ратуши и въездных башен и дозорами по десять человек периодически проходили по городу. В связи с отсутствием прямой военной угрозы Буде гарнизон интересовался не ее защитой, а истреблением токайского вина, которым были забиты все корчмы города. Эти сторожа с копьями серьезной угрозы не представляли, и мы могли перебить весь гарнизон Буды, этого не заметив, но убивать кого-нибудь в этом городе мы не собирались вообще. Правда, за некоторыми важными исключениями.

Охрана усадьбы канцлера Витеза состояла из двадцати четырех человек, дежуривших сменами по шесть воинов – трое на въезде в небольшой парк и трое на входе во дворец, из которого можно было бежать только через двери и окна первого и второго этажей. Этих ленивцев даже можно было не принимать в расчет, хотя и не зевать, как это делали все воины ночной, да и дневной сторожевой смены столицы королевства.

По зимнему времени во второй день нашего приезда в Буду Витез из своего дворца ненадолго выезжал только в ратушу. Вечерами он обычно работал в своем кабинете на втором этаже, располагавшемся справа от лестницы, а затем уходил в роскошную спальню, находившуюся в противоположном крыле дворца. Семья канцлера была в Вене, в которой начинался период балов, и в доме, кроме ленивой охраны и скороходов, присутствовала только прислуга.