Марина с трудом подняла ее и потянулась к Дагмару. Закрыв глаза, она коснулась его холодной, влажной от пота кожи. Щетина кольнула пальцы, и тут же шрам на щеке обожгло болью. Казалось, что ее голова объята огнем.

Марина сжала зубы, лишь бы не закричать. На глазах выступили слезы, но она заставила себя терпеть.

Шрам пульсировал. Казалось, что зажившие части кожи вновь расползаются в разные стороны, не желая срастаться.

Она не знала, как выдержать эту боль.

Единственным выходом казалось прижаться к губам Дагмара и забыться в его поцелуе.

Марина придвинулась еще ближе и коснулась шершавых губ. Солоновата кровь была словно обезболивающим.

Огненная пульсация в шраме начала утихать, и получилось сделать вдох.

Она неумело касалась губ Дагмара, впервые даря ему поцелуй по собственной воле. Поцелуй, который он, возможно, никогда не запомнит.

Его губы замедленно отвечали. Непонятно как постепенно перехватывая инициативу.

Поцелуй становился все более глубоким и отчаянным, словно Дагмар просыпался и напитывался силой. Он жадно обхватывал ее губы своими, тяжело дыша и хрипло постанывая. Звуки их поцелуев звучали оглушительно громко в давящей тишине.

Марина с трудом отстранилась, чувствуя появившийся в воздухе запах влажного леса. Дагмар смотрел на нее в упор, и его глаза больше не были тусклыми. К ним возвращался медово-карий оттенок, присущий ему одному.

Кажется, у нее получилось.

Дагмар вдруг вздрогнул и посмотрел на нее вполне осмысленным взглядом.

Марина отодвинулась. Если он поймет, что это не сон, то может сделать все, что угодно.

Она поднялась на ноги, по-прежнему глядя ему в глаза. Несмело сделала шаг назад.

Дагмар нахмурился, привычно сдвинув брови. Пошатываясь, он тоже начал вставать, водя головой в разные стороны.

— Марина?

На этот раз его голос звучал увереннее. Неожиданно, глаза расширились, а длинные сильные пальцы прижались к щеке — в том месте, где она касалась его.

— Что ты сделала?

Пытаясь сохранить последние крупицы самообладания, она улыбнулась:

— Ничего. Тебе просто снится…

Он вдруг бросился к ней, но на полпути замер и согнулся пополам. Упал на пол, сцепив зубы и закрыв глаза. Марина бросилась к нему. Должно ведь было подействовать!

Вены на его шее вздулись, натягиваясь так, словно хотели прорвать кожу.

Марина упала на колени и рванула в стороны полы очередной черной рубашки. Пуговицы запрыгали по полу, выбивая нервную дробь.

Марина ахнула, увидев, что его грудь и руки были покрыты жуткими ранами, похожими на кровавые язвы, посыпанные пеплом.

Но ведь ведьма сказала, что нужно добровольно коснуться! Она же касается его! Касается!

Марина прижала руку к одной из ран, прямо там, где билось серддце.

Дагмар неожиданно схватил ее за ладонь и грубо оттолкнул.

— Ч-то ты д-делаешь? — Его зубы стучали, а глаза были закрыты.

Все тело сводило жуткими судорогами.

Марина прижала другую ладонь. Ну же! Пожалуйста!

Вдруг все его язвы начали дымиться. Будто их прижигали. Извилистые струйки дыма поднимались вверх, а раны начинали затягиватья.

От язв не оставалось и следа. Дагмар перестал дрожать и обмяк. Его грудь поднималась размеренно. И дышать он начал губоко и спокойно.

Марина быстро поднялась на ноги. Получилось… У нее получилось! Раны затягивались, исчезая. Дыхание выравнивалось. И даже возвращался привычный бронзовый оттенок его кожи.

Марина вдруг почувствовала необыкновенный прилив сил. Она не думала о том, что скоро сама будет похожа на него, что через пару часов тоже покроется такими же язвами, и дыхание будет с трудом пробиваться в легкие.

В ее власти им помочь. В ее власти все исправить.

Оставив Дагмара лежать на полу, она бросилась в мастерскую.

Лиля ждала ее у дверей, уткнувшись в одну и своих книг и вышагивая из стороны в сторону.

— Ну наконец-то! Твой шрам!

О нем Марина и думать забыла. Боль почти сразу прошла, а все остальное ее не волновало. Какая ращница, как выглядит твое лицо, если скоро умрешь?

Она инстинктивно прижала пальцы к ране, ощущая, как горит кожа. Она была жутко горячей. И кажется, края снова разошлись. На пальцах остались вишневые мазки крови.

Лиля подскочила к ней, протягивая ладонь, чтобы коснуться раны.

Марина едва успела отдернуться, вспомнив, что прикосновение к ней теперь смертельно.

— Не надо! Не трогай!

— Но он снова разошелся! — Лиля сделала еще один шаг к ней. — А ведь почти зажил. Как ты умудриллась его повредить?

Марина почти вжалась в стену, стремясь любой ценой избежать контакта с Лилей.

— Я потом тебе объясню. Проводи меня в палату. Быстро!

Лиля с сомнением посмотрела на нее, но кивнула.

— Не нравится мне все это… Ты что, специально пустила себе кровь? Чтобы снять проклятье?

— Что-то вроде того. — Она была готова сказать что угодно, лишь бы Лиля прекратила свои распросы.

К счастью, палата действительно расположилась рядом с мастерской. Всего пара метров, и Марина оказалась в самом настоящем медицинском центре. В просторном помещении было светло и пахло больницей. Повсюду стояли мониторы. За ширмами прятались три кровати. Был даже телевизор во всю стену. Куча оборудования, накрытого пленкой, стояла в углу.

На одной из коек лежал Борис. На стуле рядом сидел Радван. Маттиас, как и Дагмар, сидел на полу. Все трое выглядели ужасно.

Уже знакомый серый оттенок кожи. Капельки испарины на лице. И жуткого вида кровавые язвы. Борис был покрыт ими почти полностью. У Маттиаса только руки. А у Радвана была изуродована щека.

Марина обернулась к Лиле:

— Выйди, пожалуйста.

— Но… — Взгляд ведьмы был сосредоточен на Радване.

Марина загородила его собой, встав перед Лилей:

— Прошу тебя. Выйди. Если хочешь, чтобы я помогла ему.

— Но как..? Без моей помощи…

— Ты не сможешь помочь. — Марина взялась за ручку двери. — Иди обратно к моей спальне и проверь Дагмара. Он должен быть в коридоре. Но не прикасайся к нему. И не говори, где я.

— Он и так без сознания. — Лиля обиженно надула губы.

Марина улыбнулась, испытывая странное желание потрепать девчонку по голове.

— Скоро придет в себя. Все, иди. У меня мало времени.

На этот раз Лиля не стала спорить. Развернулась и вышла, а Марина осторожно прикрыла за ней дверь и снова посмотрела на берсеркеров.