и во Франции, крупнейшие издательства направили в ВААП свои заявки. «Однако ВААП, – пишет Рыбаков, – за мизерную плату заключил контракт с никому не известным издательством “Пигмалион”. Увидев книгу, я пришел в ярость: безграмотный перевод, бесчисленные купюры, выпущены целые главы. Будучи во Франции, я разговаривал с владельцем “Пигмалиона”, поразился его самоуверенности и расторг договор. Оказалось, что ВААП отдал мой роман в “Пигмалион” за то, что тот издал очередное сочинение Брежнева. Наша “Международная книга” скупила тираж, а всему миру объявили, что во Франции книга Брежнева мгновенно разошлась. С таким же “успехом” разошлась она и в других странах».

Вдова Юрия Трифонова подтверждает существовавшую тогда форму обмена: вы нам мемуары Брежнева, а мы вам – романы Трифонова, Рыбакова, Абрамова. Ольга Романовна вспоминает, как они с Юрием Валентиновичем принимали в Москве «лукавого японского бизнесмена. Он издал книгу Брежнева в количестве пятидесяти или ста экземпляров, но тираж указал астрономический и за это получил от ВААПа права на Трифонова и (по совету Ю. В.) на Абрамова, а также почему-то право вывозить какие-то отходы деревообрабатывающей промышленности из Находки. Очень умелый человек. Забавный. Очень ценил Ю. В. и его творчество, особенно “Дом на набережной”. На вопрос: почему именно “Дом на набережной”? – ответил честно: “Потому что я – Глебов!”»{520}. Про отходы – занятная подробность.

Авторские права на творения писателя Брежнева куда только не продавали. В глазах Запада это было своего рода «советской экзотикой». Однажды одному из издателей – Роберту Максвеллу – организовали встречу с Леонидом Ильичом. Он испытывал горячее желание лично вручить «борцу за мир во всем мире» сигнальный экземпляр «Малой Земли» на английском языке. Самое смешное произошло в кабинете Брежнева. Указывая на свои (!!!) книги, Леонид Ильич ни с того ни сего отчебучил: «Вот как ваши книги у нас издают!» Надо ли говорить, что в этот момент издатель превратился в персонажа гоголевской комедии «Ревизор», в так называемой «немой сцене». Дальше было еще смешнее:

«Брежнев снова поднялся, теперь уже оторвав руки от стола, и двинулся к ближайшей стене, где… висел его чуть ли не в натуральный рост цветной фотопортрет – в мундире маршала и с грудью, увешанной от шеи до чресел звездами и орденами, среди которых выделялся орден Победы.

– Воо! – сказал хозяин кабинета, округлив губы, и рукой обвел по картинке все это богатство. – Во сколько! – добавил он для ясности»{521}.

Поскольку у Максвелла с собой орденов не было, аудиенция логично подошла к концу.

Лет через десять после описанной исторической встречи сочинения Леонида Ильича Брежнева уже изымали из библиотек (что когда-то проделывали с книгами исключенных из своего союза писателями). Хорошо помню, как в библиотеке пионерского лагеря старенькая библиотекарша Мария Ивановна под честное слово «никому не говорить» показала мне секретную полку, где был спрятан восьмитомник генсека – в бело-зеленой суперобложке. Дабы остаться незамеченными, книжки мало того что стояли перевернутыми вверх ногами, так еще и переплетом к стенке (кстати, очень символично: к стенке!). Чтобы никто не догадался.

Брежневские писания, сочиненные совсем другими авторами, прятали, зато, наконец, в 1987 году напечатали роман Анатолия Рыбакова «Дети Арбата», ждущий издания уже лет двадцать. В гонку с препятствиями превратилось и международное признание этой главной книги перестройки. Рыбаков передал рукопись на Запад еще раньше, но издавать там не спешил, считая что «“Детей Арбата” надо издать прежде всего у себя, в СССР, только так я смогу участвовать в преобразовании страны»{522}, – объяснял он свою позицию. Выезжая на Запад, при любой возможности в интервью и выступлениях Рыбаков говорил о том, что такой роман им написан и ждет своего издания. В итоге книга вышла как яичко к Христову дню. «Дети Арбата» были изданы более чем в пятидесяти странах мира.

Каким образом советские писатели получали гонорары за изданные за рубежом книги? Это можно было сделать рублями, но лучше чеками или сертификатами, которые отоваривали в специализированных магазинах «Березка», «Каштан», «Ивушка» и прочих (названия зависели от столицы союзной республики, где проживал писатель). В одной лишь Москве «Березок» насчитывалось порядка пятнадцати. Проросли «Березки» в середине 1960-х годов, когда число советских граждан, выезжавших работать за рубеж, существенно выросло. Обратно на родину они привозили зарплату в валюте, которую обязаны были обменивать на чеки Внешпосылторга. По этим чекам в «Березке» продавали все, что душе угодно: и вкусный дефицит, и заграничную одежду, и бытовую технику, и автомобили.

Продавали и книги, по ассортименту которых можно было догадаться, кого именно в настоящий момент предпочитают читать в СССР. Потрясающий случай рассказывает вдова Валентина Пикуля Антонина Ильинична. Однажды из газеты «Книжное обозрение» (издавалась и такая когда-то: было что обозревать!) она узнала о выходе в издательстве «Советский писатель» книги тиражом 15 тысяч экземпляров, составленной из двух произведений Пикуля: «Реквием каравану PQ-17» и «Богатство». Валентин Саввич заволновался: «Это провокация, ибо никаких договоров с “Совписом” я не имею. А книга эта вышла еще в 1978 году тиражом 100 тысяч». Он попросил сходить на почту и отбить телеграмму: «Пусть вышлют авторские экземпляры и еще 30 книг за наличный расчет». Полученный ответ был неожиданным и оскорбительным для автора: «Вашу просьбу удовлетворить не можем, поскольку книга издавалась целевым назначением для магазина “Березка”». Гонорар Пикулю не заплатили. Антонина Ильинична запомнила слова возмущенного супруга: «Где ж это видано, чтобы так издевались над автором. Я не говорю о гонораре. В какой еще стране мира возможно такое, чтобы писатель не имел права купить свою книгу?»{523}

Вахтеры при «Березке» простых советских людей даже на порог не пускали, во избежание возможного нервного потрясения, о чем сочинил стихотворение Евгений Евтушенко:

Есть в Москве волшебный гастроном.

Пол – ну хоть катайся на коньках.

Звезд не сосчитает астроном

на французских лучших коньяках.

………………………………………………………

Ходит шеф с трясущейся губой:

«С тоником сегодня перебой.

Кока-колы, извините, нет.

Запретил цензурный комитет.

Ну а в остальном, а в остальном…» —

Он рукой обводит гастроном,

………………………………………………………

У дверей в халате белом страж.

У него уже приличный стаж.

Но, к несчастью, при любом вожде

стражу тоже нужно по нужде.

Ну а тетя Глаша мимо шла.

Видит – магазин, да и зашла.

Что за чудо – помутился свет:

есть сосиски, очереди нет.

………………………………………………………

Тетя Глаша – деньги из платка:

«Вот уж я умаслю старика…»

Но явился страж и, полный сил:

«Есть сертификаты?» – вопросил.

Та не поняла: «Чего, сынок?»

А сынок ей показал порог.

Хорошее стихотворение, называется «Русское чудо» и написано