– Каяться будете жрецам в ваших храмах, – сурово сказал он, как только словесный поток минора иссяк. – У меня нет ни времени, ни желания выслушивать вашу исповедь.

– Да поймите же, я хотел всё исправить! – пропел минор на высокой ноте, мгновенно меняя тон. – И исправил бы! Для этого был нужен лишь мальчишка, мальчишка и его чёртов корабль – но вы вмешались и спутали все карты!

– Мальчишка... – прошептала Фелис.

– Где он? – взревел Алан, бросаясь к Ля-фа с явным намерением схватить его за шкирку и вытрясти если не душу, то хотя бы правдивый ответ. – Где Лейфант?!

– Пустите! – минор попытался ускользнуть, но Алан оказался проворнее.

– Где он, отвечай!!

– Три дня назад его катер появился в расчётном секторе входного портала. Нам удалось иммобилизовать корабль силовым полем.

– Он жив?

– Я не знаю... – Алан тряхнул его, минор придушенно захрипел и поспешно поправился: – То есть, да, наверное. Но вреда он больше не причинит. Силовое поле блокирует окруженный участок пространства и полностью исключает какие-либо взаимодействия материи.

Фелис бросила на Артано рассерженный взгляд.

– Почему ты не рассказал нам?

– Я об этом не знал! – Артано яростно замотал головой.

– Не волнуйтесь. Наши линкоры, оснащённые аннигиляторами, уже в пути, – просипел Ля-фа. – Чужеродная материя будет уничтожена. Вся, до последнего кварка.

– Что-о?! – завопила Фелис. – Нет!

– Я сам не в восторге от такого решения, мадмуазель, – минор оскорблённо скривился. – Но в ситуации, представляющей угрозу всему сущему, холодный рассудок, здравый смысл и прагматизм должны возобладать над эмоциями.

– Если нет иного выхода – да, чёрт побери! – заорал Алан. – Но только если нет иного выхода!

– А вы способны предложить иной выход?

– Отправить мальчишку восвояси!

Ля-фа истерически расхохотался.

– Вы бредите, господин инспектор? Сквозной тоннель в параллельную реальность был случайностью!

– В тот раз – да. Но Рамель сможет открыть портал в мир Лейфа, – возразила Фелис.

– Рамель? – Ля-фа присвистнул. – Альбина?! Так вот оно что! Вы доверили альбине судьбу Юнивёрса!

По тону минора было ясно, каково его мнение о братьях-по-разуму.

– Рамель – наш друг и соратник, – обиделась за альбину Фелис. – И так же, как и мы, радеет о судьбе Юнивёрса.

– Зачем? – завопил Ля-фа. – О Свет, зачем? Это же чистой воды безумие! Вы хоть представляете себе, насколько велика вероятность неудачи? А если из этой вашей затеи ничего не выйдет? Или вы хотите, чтобы мир погиб? Посудите сами, что дороже: одна жизнь или миллиарды?!

– Каждая жизнь бесценна, – веско сказала Фелис. – И каждая смерть – трагедия. Какой бы она ни была. И если есть хоть один шанс избежать такого исхода, нужно воспользоваться им. А приносить в жертву невиновного – это противоречит нашей морали. Человеческой морали, – отбросив пиетет, едко уточнила она.

Ля-фа сник, а через мгновение на его лице появилось какое-то обречённое выражение.

– Именно поэтому мы никогда не поймём вас до конца. "Человечность", "человеческие ценности", пф! Набор абсурдных, лишённых логики, противоречащих друг другу правил. А если вспомнить, сколько раз вы сами бесстыдно нарушали свои же принципы в угоду поставленным целям, вводили двойные стандарты, лицемерно закрывали глаза на очевидную несправедливость?

– Ты прав, чужой, – неожиданно заговорил Артано. – Человеческая мораль далека от совершенства, как и любая субъективная система ценностей. Но я счастлив, что родился человеком, а не минором. Я имел удовольствие наблюдать за вами и вашей жизнью, и понял, что мне вас жаль. Вся ваша жизнь логична до тошноты. Вы настолько привыкли следовать доводам рассудка, что забыли, что иногда стоит слушать сердце. Вы так искренне верите в свою правоту, что даже не пытаетесь взглянуть на ситуацию с иной точки зрения.

– Сердца у миноров нет, – заметил Алан. – Во всяком случае, в анатомическом смысле.

– Авантюристы... – прошептал Ля-фа. – Умалишённые... Нет, это невообразимо...

– Можешь болтать что хочешь, – Алан направил на Ля-фа нанорезонатор альбины. – Но ты отдашь приказ отменить аннигиляцию и снять силовое поле. Немедленно.

– Увы, он не может этого сделать, – голос за спиной возвестил о появлении ещё одного участника беседы. Странно знакомый голос. – И будь так любезен, инспектор, убери оружие.

Фелис обернулась. Мужчину, державший в прицеле Алана, она видела прежде дважды – и меньше всего ожидала встретить его в третий раз, здесь.

– Винсент? – нерешительно протянула она.

– Винс! – Алан метнул на Фелис быстрый взгляд и тут же переключился на оппонента. – Откуда вы друг друга знаете?

– Виделись пару раз, – охотно ответил Винсент, перехватывая поудобнее свой пистолет – миниатюрный, короткоствольный, выглядящий скорее игрушкой, чем настоящим оружием, – но то, как побледнел Алан, свидетельствовало о том, что пистолет очень даже настоящий.

– Отойди от минора, Алан, – спокойно сказал он.

Алан не шелохнулся.

– Что происходит? Кто вы такой? – пролепетала Фелис. Все надежды рушились, как самоуверенный карточный домик, переоценивший свой запас прочности и выросший чересчур высоким. Её случайный попутчик с "Эвиана" был последним человеком в Ойкумене, подходившим на роль Главного Кукловода.

Может, это вообще не человек, а киборг? Или чужой, принявший человеческий облик? Нет, ерунда, на такое даже миноры не способны... Или способны?

– Я предвидел, что что-то пойдёт не так, – продолжал Винсент. – поэтому решил лично проследить за всем. Кстати, сердце у миноров есть. Правда, находится не там и называется по-другому. Вот только миноры давно научились выключать эмоции при принятии жизненно важных решений. Надеюсь, и человечество когда-нибудь тоже придёт к этому.

– Так вот почему ты подал в отставку, Винс, – скрипя зубами от ярости, прорычал Алан. – Теперь мне всё ясно. Я-то наивно полагал, что ты просто предпочёл бизнес лиловому мундиру. А ты, оказывается, предатель!

Рассмеявшись, Винсент снял пистолет с предохранителя.

– Ждёшь, что я буду оправдываться? Жаждешь пафосных речей? Увы, дружище. Их не будет.

– Не будет, – согласился Артано и бросился на Винсента.

Выстрел догнал его в прыжке, но и Артано своей цели достиг: обездвижил врага, упав на него и придавив своим телом. Этого оказалось достаточно, чтобы Алан успел выбить пистолет из рук бывшего коллеги. Правда, удар по большей части пришёлся не на оружие, а на висок и теменную кость Винсента.

– Фелис, прости, – прохрипел Артано. Его глаза стремительно мутнели. – Но я не мог иначе.