– Да уж, водится за ним такое... – Алан вздохнул.

– Надеюсь, он жив, – прошептала Фелис.

– Что вы собираетесь делать? – Артано, доселе державшийся в стороне, с опаской приблизился к ним, остановившись на почтительном расстоянии.

– Положить конец этому безумию, – сказал Алан.

– Артано, всё не так, как ты думаешь, – Фелис подошла к парню, смело глядя ему в глаза. – Ни люди, ни альбины никогда не задавались целью развязать войну и уничтожить мир. Впрочем, как и миноры. Это правда, поверь. Причина аннигиляции планет в другом, а виной всему – эта адская машина. Мы же намерены всё исправить. Пока не поздно. Сколько планет аннигилировало за последний месяц?

– За последний месяц? – рассеянно переспросил Артано. Он смотрел на девушку так, будто видел её впервые в жизни, и, похоже, не мог понять, куда делась скромная, застенчивая, робкая, неуверенная в себе тихоня с синдромом отличницы и кучей комплексов.

– Так сколько? – настойчиво повторила Фелис.

– Ни одной, – он растерялся.

– Уверен?

Артано кивнул.

– Значит ли это, что Лейф до сих пор в нуль-переходе? – хрипло прошептала Фелис. – Или...

Даже в мыслях она не хотела предполагать самого худшего.

– Нам нужно связаться с планетарным космопортом, – вмешался Алан. – Мы должны были встретиться здесь с... с другим кораблём, но его здесь нет, и на радарах пусто. Нужно срочно выяснить его местонахождение.

– Сейчас это задача первостепенной важности, – добавила Фелис. – Артано, помоги нам.

– А с чего вы взяли, любезная, что он вам поможет?

Певучий голос, задавший простой вопрос, стал полной неожиданностью не только для Фелис: Алан побагровел и сжал кулаки, хрустнув пальцами; Артано, напротив, стал бледен как альбин.

– Только на том основании, что вы с ним принадлежите к одному биологическому виду? Или потому, что вы знаете друг друга несколько лет? Вряд ли это можно назвать весомыми основаниями.

* * *

Каждая раса имеет свой специфический запах – это, конечно, незаметно для них самих, но весьма ощутимо со стороны. С точки зрения людей, например, запах альбинов почти неуловим, орнитты пахнут чесноком и пряностями, ликтиане – прокисшим молоком, циары – аммиаком, а миноры – хвоей и сосновыми шишками. И сейчас, едва ощутив до боли знакомый хвойный аромат, Алан невольно вспомнил о погибшем друге. Но – увы – даже минорам было не дано воскресать из мёртвых.

– Честно говоря, нечто подобное я и ожидал, – хмыкнул Алан, не поворачивая головы. – Ну, здравствуй, Ля-фа.

– Инспектор Рок? – минор подполз ближе. – А я, признаться, не ожидал вашего визита. Артано, потрудитесь объяснить, что здесь происходит.

– Нет уж, объясняться придётся вам, – перебил Алан. – Впрочем, я могу сделать это за вас. Вы прекрасно знали, что в действительности представляет собой "А-один" и чем чревато его применение. Одно я понять не могу: то ли вы столь недальновидны и беспечны, что недооценили опасность, то ли задались целью уничтожить мир. Что ж, вы весьма преуспели на этом поприще, не так ли? Ведь это ваша вина, – он повысил голос, видя, что минор собирается возразить, – что недоработанный концепт получил разрешение на тестовые испытания. И всё бы ничего, да вот незадача – что-то пошло не так, и открывшийся портал соединил не две точки пространства, а пробил сквозной тоннель в параллельную реальность! Тогда вы, разумеется, ни о чём не знали. И уж конечно не подозревали, насколько разрушительное воздействие способна оказать чужеродная материя, волею судьбы попавшая в наш мир. Пусть даже это один-единственный корабль с одним-единственным человеком на борту.

– Мы можем всё исправить! – ощерился Ля-фа.

– Однако этого вам показалось мало, – продолжал Алан, словно не услышав его ремарки, – и вы решили не только всеми силами утаить правду, но и использовать ситуацию в своих интересах. Не один лишь Кари-маа поплатился жизнью за то, что оказался случайным свидетелем чужих тайн.

– Я знать не знаю никакого Кари-маа! – взвизгнул минор.

– Разве? А вот он знал минорский и, услышав ваш разговор, понял, о чём речь. Вы решили его убрать. Думаю, не ошибусь, если скажу, что за покушением на Рамель ле'Фай тоже стоите именно вы.

Минор зашипел, как кошка, которой наступили на хвост.

– Но когда ваш коллега и соплеменник украл "А-один", вы забили тревогу. Вы ведь не просто так именно мне предложили взяться за поиски. Решили быть рядом, чтоб я помог вам выйти на след "А-один", а заодно отвлечь меня от расследования убийства Кари-маа. Одним выстрелом двух зайцев – красиво, не спорю.

Артано жадно ловил каждое слово, и с каждой секундой его глаза становились всё шире.

– Но потом, когда об аннигиляции планет стало известно всем, – о чём, спрашивается, вы думали? Хотели замять дело, свалить всё на других – лишь бы самому остаться чистеньким? – Алан уже почти кричал. – Надеялись, что всё решится само собой? Само рассосётся?! Чего вы испугались? Остаться без финансирования? Лишиться должности? Потерять влияние?! Ах, какая трагедия для амбициозного самовлюблённого выскочки! Впрочем, неудивительно – чего ещё ждать от вшивого минорского аристократа!

Алан самым вопиющим образом перегибал палку: любое проявление нетолерантности по отношению к братьям-по-разуму считалось тяжким преступлением, но сейчас Фелис (да и Артано, похоже, тоже) была всецело на его стороне.

– А в результате погиб мой напарник и друг, – глубину горечи в голосе Алана было не измерить ничем. – И с этим уже ничего не поделать.

Ля-фа моментально изменился в лице. Потерял равновесие, завалился набок. По телу его прошла судорога.

– До-фа-соль... погиб?? – немелодично прошептал он.

– Я был его эна эл'ло.

Повисла долгая пауза. Фелис украдкой покосилась на Артано – тот ответил ей быстрым взглядом, полным страха, смятения и паники.

Да уж, нелегко ему сейчас, парню из почтенной уважаемой семьи, любимчику родителей и одному из лучших выпускников ксенолингвистической академии. К такому его жизнь не готовила.

– Стать эна эл'ло для минора способен только минор, – недоверчиво проскрипел Ля-фа, однако Фелис почувствовала, что это недоверие – показное, в действительности же Ля-фа вполне серьёзно отнёсся к словам Алана, однако при этом испытал глубочайшее потрясение от услышанного.

– Как видите, не только, – желчно заметил Алан.

– Я никогда его не понимал до конца... И был искренне огорчён нашей тогдашней размолвкой. Но и после этого я не держал обиды и всегда желал ему только добра.

Нетерпеливо постукивая пальцами по спинке кресла, Алан досчитал до десяти. Дожидаться, пока минор закончит изливать душу, он не собирался. К тому же, речевой аппарат миноров был устроен так, что они имели возможность говорить непрерывно, не делая паузы на вдох, как люди – поэтому монолог Ля-фа мог быть сколь угодно долгим.