С моего места было великолепно видно, как побелели костяшки пальцев моего мужа – с такой силой он вцепился в подлокотники. Но Мердок промолчал. Лишь с нарочитым равнодушием откинулся на спинку кресла, приготовившись терпеливо слушать рассказ императора.

– Мердок, – издалека начал тот, – ты ведь наверняка помнишь, что именно я познакомил тебя с сестрой. Конечно, тогда у меня в мыслях не было никакого тайного умысла. Но когда вы посетили Плетельщицу Судеб и она даровала разрешение на брак… Тогда-то я и понял, что судьба дает мне небывалый шанс, которым будет грех не воспользоваться.

– Шанс? – переспросил Мердок. – Шанс угробить свою сестру? Изгнать ее из этого мира? Или шанс развязать гражданскую войну, утопив Дареор в крови? Я не понимаю.

– Брось, – усмехнулся Милорн. – Ты уже раскусил мой план. Думаю, задолго до того, как потащил Элизу на свидание с обгоревшим чудовищем в подвале. Потому как иначе ни за что на свете не подверг бы жену такому риску. А так ты страховал себя. Элиза могла бы не поверить твоим словам по поводу моего участия в этом деле. Однако против вернувшейся памяти не поспоришь. Иного пути не было. Я ведь успел прекрасно изучить тебя за столетия нашей дружбы. Больше всего на свете ты боишься, что кто-нибудь причинит моей сестре вред. Пожалуй, так даже мать не трясется над своим ребенком. Хотя Элиза сейчас ничем не отличается от неразумного дитя. Я абсолютно уверен, что если бы тебе не стало известно, кто на самом деле стоит за всем этим делом, ты бы ни за что не выпустил мою сестру из той маленькой, уютной камеры. Даже если бы ей пришлось сидеть в заключении не один год.

– Фигушки, – невежливо буркнула я себе под нос. – От голода быстрее умирают.

Зря, если честно, я вмешалась в этот разговор. Потому как в меня сразу же вонзились острые стилеты безжалостных глаз Милорна. Чуть склонив голову набок, император целую минуту с интересом изучал мое лицо, будто увидел его в первый раз. А затем холодно усмехнулся и пожал плечами:

– Дорогая, поверь, если Мердок действительно бы решил, что тебе нечего делать в Пермире до разрешения этой ситуации, ты послушно сидела бы в камере столько, сколько он пожелает. И с удовольствием ела все, что тебе бы предложили. И даже нахваливала бы и благодарила своего тюремщика во весь голос. Тебе вряд ли когда-нибудь удастся сравниваться с Мердоком в силе и магической мощи. Прими это как данность. Ты не могла с ним соревноваться даже до происшествия с мечом и пророчеством. Что уж говорить о сегодняшних временах.

У меня язык зачесался сказать братцу пару ласковых словечек. Но Мердок, не оборачиваясь, успокаивающе похлопал ладонью по моей руке, благо я стояла рядом. Спорить почему-то сразу же расхотелось. Ладно, уговорили, не буду пока вмешиваться в ссору двоих великих магов. А то ведь сожрут и не подавятся.

Боюсь, мои мысли без труда мог бы прочитать любой маг, ибо про мысленный блок я опять забыла. Но Милорн, видимо, решил не опускаться до подслушивания того, что творилось в моей голове. Он еще раз смерил меня презрительным взглядом, а потом вновь переключил внимание на Хранителя. Стыдно признаваться, но я даже обрадовалась этому. Уж больно неприятные мурашки бегали у меня по спине все то время, которое император уделил изучению моей скромной персоны.

– На чем я остановился? – нахмурился Милорн, пытаясь вспомнить, где я его прервала. – Ах да. Мы говорили о том, что ты разгадал мой план. Значит, не таким уж безумным он был. Может, поделишься со мной своими соображениями? Интересно ведь знать, одинаковыми ли путями мы пришли к этой идее.

– Почему бы и нет? – хмыкнул Хранитель. – Извольте, ваше величество. Ну во-первых, ты зря меня нахваливаешь. Думать в правильном направлении меня подтолкнула именно Элиза. Будешь смеяться, но еще сегодня утром, когда я освобождал свою драгоценную женушку из вынужденного заключения, я еще не догадывался, кто именно виновник всех ее злоключений.

– Не может быть! – не удержался от восклицания Милорн. – Зная тебя, мне трудно поверить, что ты решился на такой шаг. Неужто Элиза опоила тебя каким-нибудь дурманом? Впрочем, вряд ли. Даже в таком случае ты без особых проблем справился бы с доморощенным колдовством Элизы.

– Тем не менее это так, – позволил себе небольшую улыбку Хранитель. – Я никогда не пытался заставить Элизу что-нибудь сделать помимо ее воли. Тем более с помощью магии. Это кажется мне нечестным по отношению к ней. Все равно как взрослому мужчине отнять игрушку у ребенка.

– Сантименты, – поморщился Милорн. – Мой друг, ты стареешь. Раньше ты предпочитал более жесткие поступки, не делая скидок на родственные отношения.

– Людям свойственно меняться, – уклончиво ответил Мердок. – Однако я подумал, что всегда успею перебросить Элизу в тюрьму, если ситуация вдруг накалится и станет опасной для нее. Но то, что она мне сказала, когда мы шли по коридору Управления…

Я затаив дыхание слушала Хранителя. А тот, как назло, замолчал, выдерживая драматическую паузу. Тоже мне актер нашелся. Самой-то мне уже и не вспомнить, что тогда наговорила.

– Ну? – сдавленным голосом поторопила его я, когда молчание затянулось до неприличия. Я сейчас не могла видеть лица Хранителя, но готова поклясться, что на его губах бродила лукавая усмешка. Он любил подобным образом доводить меня до белого каления, туже затягивая удавку любопытства на моей шее.

– Элиза сказала, что только она имеет право убить то, что так долго покоилось в гробу, – наконец-таки продолжил Мердок. – Ни я, ни Дэми, ни ты, а именно она. Потому что со злом в своей душе может бороться только сам человек.

– И? – равнодушно поинтересовался император. – Я-то тут при чем?

– Знаешь, когда Элиза это произнесла, меня словно молнией ударило, – усмехнулся Мердок. – Она ведь права. А потом я подумал: а быть может, все это время мы просто смотрели в другом направлении? Вдруг виновником тех давних печальных событий является человек, близкий к моей жене? Не тот, кто желал ей зла, а тот, кто поступил так из наилучших побуждений. Раньше я даже и думать не мог о твоем возможном участии в этом деле. Казалось бы, полная бессмыслица. Ну зачем законному императору пытаться свергнуть себя же с престола? Но когда я попытался взглянуть на происшедшие события под иным углом, кусочки головоломки быстро сложились в цельную картину.

– Продолжай, – попросил Милорн, когда Хранитель остановился, переводя дыхание. – Ты очень занимательно рассказываешь.

– Дальше все было просто, – устало потер лоб Мэр-док. – Я всегда думал, что ты не хочешь быть императором. Но утром мне в голову пришла мысль: а почему, собственно, я в этом так уверен? Только из-за того, что тебя пришлось уговаривать занять трон вместо Элизы? Но ты вполне мог блефовать, точно зная, что выбирать не из кого. Вот кто и вправду не желал власти, так это твоя сестра. В этом я могу поклясться. Ей с детства вбивали в голову, что если она станет императрицей, то Дареор затопят реки крови. К тому же я провел очень много времени рядом с ней. Намного большее удовольствие ей доставляло рыться в старых бумагах, выискивая неизвестные факты и легенды. Элиза всегда была домоседкой. Спокойной, уравновешенной, молчаливой. А вот ты… Самоуверенный, падкий на красивых женщин, с легкой ноткой властности в голосе. Неудивительно, ведь тебя изначально воспитывали как будущего правителя. Оставалась малость – заставить Элизу отказаться от трона. Впрочем, это труда не составило. Сыграл свою роль и ее характер, и те убеждения, которые ей вдалбливали с малых лет. И вот на престоле воцарился ты. Наверное, сразу же ознакомился с недостающей частью пророчества, которую на самом деле можно читать двояко. Так же как и первую. Но в одном пророчества сходятся – императрица, которая развяжет войну, будет держать в руках меч, крадущий души. Отсюда следует закономерный вопрос: а что, если на трон взойдет женщина без этого меча? Станет ли она императрицей-убийцей или, напротив, будет править долго и счастливо?