– Ты. На мне. Женишься?

Шутки кончились. Яна всерьез разозлилась. Это что такое, понимаете?! Я тебя люблю, но замуж не пойду? Тут до этой похабени еще не доросли, и слава Хелле![26]

– Д-да, – согласился Тигр. – Но я не хочу… императором.

– А выбора нет, – развела руками Яна. – Я – девушка с приданым.

– Я не хочу… приданого! – почти стоном вырвалось у Тигра. И его все отлично поняли. Ворочали все вместе, а разгребать ему…

Яна ласково взяла в ладони его лицо.

– Я понимаю. Но у меня нет выбора. Императрица не может жить в грехе, а муж императрицы должен быть императором.

– А консортом?

– Я не хочу тебя так унижать, – просто сказала Яна. – Ты для меня не игрушка, а важный и нужный человек. Любимый…

Последнее слово она произнесла совсем тихо. Но Тигр услышал – и прижал ее покрепче к себе.

А и правда, чего ему бояться? Страшно было, когда она пришла. За нее страшно…

Страшно было, когда она умерла. Без нее…

А сейчас – что? Русина?

Да и фиг с ней! У любой женщины есть свои недостатки!

Тигр храбро улыбнулся:

– Когда свадьбу назначим?

– Да хоть и завтра, – махнула рукой Яна. – Два войска в качестве гостей… шикарно! Как ты думаешь, спиртного в Звенигороде хватит?

– Э-э-э-э-э… наверное, да.

А потом Тигр махнул окончательно на все рукой и поцеловал Яну еще раз. Хелла с ними, со всеми коронами и тронами. Главное – живы! И Яна не сопротивляется. Через минуту он займется делами. Но потом, потом… а пока – Яна.

За спиной влюбленных потихоньку распоряжался Ураган.

Трупы складывали в одно место, правда, Мишеля и Илью отложили в сторонку, все ж эти точно не виноваты, просто под раздачу попались. Пламенный их поближе к себе держал, прикрыться, если что.

Не помогло…

Народ шустрил.

Как-то все очень после случившегося императрицу зауважали. И стремились выслужиться. А правда…

Не казнят?

И даже не сошлют, не отправят на каторгу?

Так это ж отлично! Будем доказывать свою полезность новой власти!

Анна, Россия

– Так… а теперь давайте поговорим, что именно произошло?

Сергей Дементьевич Рудов смотрел на сидящую перед ним женщину.

Анна отвечала самым невинным взглядом. Грудь у нее болела после дефибриллятора, но взгляд все равно был чистым и наивным. Подумаешь – боль! Зато живая! И рядом с любимыми!

Борис за ее спиной показал другу кулак, а Кира и Гошка так и так маму оставлять не собирались.

Вот еще!

Допрос?

Размечтался! Только при них! И ближайшую пару лет – от Анны никто и на шаг не отойдет. Разве только в туалет.

Кира знала: не скоро еще она забудет этот ужас. И… ни в какой другой город она учиться не поедет! Ну его в болото! Бросать на пять лет свою семью? Да ради чего!

Корочки могут быть любые, и не факт, что ты по этой специальности даже работать будешь. А родные и близкие – величина непостоянная. И потом тебе эти секунды, которые ты могла с ними провести, никто и никогда не вернет.

Никогда…

– Не знаю, – честно посмотрела на полковника Анна. – Я приехала, а они почему-то упали. И умерли.

Кира помнила про княжну Воронову. Но решила помолчать.

Ну его на фиг!

Может, это такое специальное заклинание? Вроде Авады Кедавры? Ляпнешь так…

А остальные заложники и вовсе ничего не запомнили. Там у кого невроз, у кого психоз, у кого вовсе истерика. Врачи их не скоро из лапок выпустят. Анну тоже хотели в больницу, но тут уж сама пострадавшая отказалась напрочь. Ну полковник и воспользовался случаем.

– Вот просто так упали? И умерли?

– Наверное, – невинно предположила Анна, – они просто меня испугались. Я так неожиданно появилась…

Полковник посмотрел с чисто научным интересом.

– А если вас еще кому-то показать?

– Серега, – рыкнул Борис. – Ты чего добиться хочешь?

– Да мне бы знать, что в протокол вписать! – сорвался Сергей Дементьевич. – Вот представь! Были террористы и померли!

– И чем плохо?

– И мне так написать?

– Ну… а какие причины смерти?

– ОТ ХОЛОДА!!!

– Чего? – удивился Савойский.

– Да, вот представь себе! Патанатом еще их осмотрит, но пока он сказал именно это! У них даже льдинки в носу намерзли! На ресницах иней, одежда кое-где примерзла… то есть на первый взгляд – обморожение. Всех террористов разом.

– Они, наверное, под кондером постояли, – фыркнула Кира. – Папа мне постоянно говорит, что вредно!

Полковник удостоил ее злобного взгляда.

– Вы, Кира Борисовна, в другом месте остроумничайте.

– Простите, но я не понимаю, что вы от меня хотите услышать, – развела руками Анна. – Я просто не могла оставаться на месте. Я бы предложила себя вместо детей, но не успела. Террористы просто упали и умерли. А уж чего они там наглотались или накурились… я не знаю. Но словами у нас вроде бы пока не убивают?

– Слов у меня нет… Боря! Ну хоть ты им скажи!

– А что сказать? – Борис Савойский тем более не собирался сдавать свою семью. – Анна, конечно, поступила неправильно. Но, думаю, ее оправдают все. Анечка, ты же больше так не поступишь?

– Никогда! – уверенно пообещала Анна. – Если моих детей опять не захватят в заложники. Любая мать на моем месте поступит именно так. Прорвется хоть куда и будет умолять убить ее, а не детей. Разве нет?

– Разве да, – проворчал полковник.

Крыть было нечем.

Он не просто подозревал, он нюхом чуял, что Анна причастна. Но…

Доказательств не было. Никаких. Камеры и те подохли, разом и по всему центру. Кстати – их тоже словно поморозило. Запись не сохранилась нигде. И как так жить?

Надавить!

Не дадут. Вон в коридоре Яков Александрович ждет. И долго он там ждать не будет. Сейчас такую телегу накатает, что о звездочках только мечтать останется.

– Между прочим, – все же попробовал он еще раз, – репортеры ждут сенсаций…

Анна не испугалась. Этих зверушек она с Русины отлично и знала и дрессировала.

– Тогда мы можем идти? Если люди нас ждут?