– Что тебе надо, Ясен. К чему этот маскарад? – Я мазнула рукой по его щеке и фальшивые росчерки привратного знака растаяли дымом.

– Просто эксперимент, сокровище мое, – проговорил он, поймал мои пальцы, оставил на ладони поцелуй, пробравший дрожью и заставивший осколки вибрировать, а потом прижался лбом к моему так, чтобы я как можно ближе видела его глаза, где в антрацитово-черной глубине с алыми искрами перемещались, проворачивались, багровея гранями, обманывали, тонули в тенях отражений, шуршали и поскрипывали…

– Скоро, – осторожно и нежно, будто в первый раз, коснулся губ и ушел гранью.

Я-сейчас не думаю, вон меня сколько, найдется кому. Но внутри было гулко и пусто. И думать было просто некому. Об этом. Но можно было о другом. Квартира или отделение? До квартиры было дальше. В шкафчике в кабинете, кажется, штаны есть. В конце концов, магдоставка работает быстро. Изнанкой или гранью идти опасно, еще вынесет куда-нибудь не туда в таком состоянии. В каком? Понятия не имею, но руки тряслись, липкий пот по лицу и спине, и ключи – пудовыми гирями, а там, под ними, где биться должно – тишина.

Дернула ворот, добралась до цепочки – сорвать. Не вышло. Следом за ключами, из тела, куда ныряла привратная лента, потянулись паутинные струны, тонкие, но невероятно прочные. Когти иной формы лишь соскользнули, породив звук-стон, а лезущая под руку первой теплая костяная сова лишилась одного из опаловых глаз. Я не заметила, куда упала бусина, но отчего-то казалось очень важным ее найти, и я опустилась… рухнула на колени в пыльную траву. Перед глазами поплыло…

Меня удерживали и совали в рот пузырек – запах стимулятора специально такой резкий, чтоб даже когда в глазах темно – не спутал с другим. На мокрый липкий лоб легла широкая шершавая ладонь, и я почувствовала в висках пульсирующее тепло – со мной медленно, по капле, делились силой. Я выдохнула и глотнула зелья.

– Давай, еще глоточек, – сказал Став, удерживая пузырек. – Кто ж тебя так напугал, что чуть сердце не встало? – Ответа он явно не ждал, и продолжил умиротворяюще бухтеть. – Вот как чувствовал, что надо вернуться и глянуть. Может рано ты после всего вышла? Сразу двоих потерять…

– А вы, мастер Став? – в глазах прояснилось, я поглядела вокруг, но нигде синим не блестело. Пусть так.

– А у меня Ладушек еще. Только знаешь, это как напоминание.

– Вот и у меня, мастер Став, такое же напоминание, – сказала я, и он помог подняться.

– Ну что? Оклемалась? – Я кивнула. – Сама дойдешь? Точно? Или проводить. – Я мотнула головой. – Раз вышла работать, то давай тогда соберись.

Соберись… Хорошо сказал. Знал бы, как хорошо, рядом бы прилег. Но все равно – спасибо.

До отделения добралась меньше чем за десять минут, думая исключительно о запасных штанах в шкафчике, но как-то не складывалось у меня со штанами, потому что стоило мне войти…

– Ах, какой дивный у нас сегодня зверинец! – воскликнул Пышко. – Один голоногим оленем тут скакал, а вторая пандой явилась.

– Остряк. Смотри не порежься. Пожрать есть?

– Ну вот что вы темные за люди? Вам бы лишь бы жрать. И потом, если бы не моей пышечки пожелание, ходила бы ты, панда, сама себе харч добывать.

Всем известно, что выдурить у хоббита кусок еды, которую он уже за свою посчитал, дело такое же безнадежное, как учить орка балету, но Пышко в этом плане был просто герой и делился, правда, чаще всего, нужно было показательно поунижаться. Я сделала умильные глаза. Подхолмс ужаснулся и отжалел кусок пирога.

– Изыди, нечистая. А как насытишься и вычистишься, к хозяину зверинца загляни. Очень уж он тебя хотел. – Пышко пошленько хихикнул. – А можешь и сразу. Вид у тебя как раз для пикантных визитов. Только тогда тут ешь, а то отбирать начнет, подеретесь, а у нас и так окон перебор.

Ела я на ходу. В шкафчике вместо штанов на полке сиротливо лежал пустой пакет. Видно, Кас меня опередил. Зато запасная мантия была. Кое-как отчистила юбку, набросила мантию и отправилась. А то еще сам придет.

Я пронеслась через пустующую приемную, толкнула дверь в кабинет и застала умильную сценку. Лисия, успевшая сменить утренний наряд на другой: элегантный брючный костюм, без рубашки и с таким декольте, что сразу возникла мысль о буренках, удоях и пастбищах – по одному выкладывала на стол перед Холином документы, чтоб этот х… хозяин зверинца свою резолюцию начертал. Интересно, он хоть раз в нужное место попал, мечтательно гуляя глазами по пасторалям? Помнится, в нашу вторую встречу он на мои коленки так же глядел.

“Моеееее”, – завыло Собственничество. Здрасте пожалуйста, как подумать, так никого, а как… “А как?” – захикало Кокетство.

Мое появление сложно было не заметить. Коленки тоже. И очень не хватало под рукой лопаты и побольше, чтоб всех по очереди приложить…

– Лисси, закончим позже, – произнес он, откидываясь на спинку кресла.

Секретарский зад мы провожали глазами вместе.

– Красивая, – выдал Мар, подняв глаза на меня, когда дверь закрылась.

– Вам виднее, комиссар Хоолин.

– Точно.

– Вы хотели меня…

– Хотел, – Опять глазами улыбается.

– Можно как-нибудь побыстрее? Мне еще отчет писать.

– Как скажешь, побыстрее, так побыстрее, – и в мгновение ока уже стоял у меня за спиной, обнимая тьмой, руками, метя дорожкой поцелуев кожу на шее, а внутри меня перемещались, проворачивались, всплывали на поверхность осколки и, шурша и поскрипывая, срастались сверкающими гранями, сливаясь в целое.

Вырываться было бесполезно. Он всегда мог меня удержать. Но я все равно попробовала.

– Мар, что ты делаешь, – обреченно шепнула я. – Довольно.

– Мика, прекрати. Хватит. Я устал бороться. С этим. С тобой. С собой. Это невыносимо. Это невозможно. Как бесконечно повторяющийся сон. Это…

Вот. Сейчас. Скажет...

Но он только сжал до боли, грохоча сердцем мне в спину, содрал с пальца перстень, который носил все время камнем внутрь, и надел мне на руку. Не на большой палец, где я носила его раньше, на безымянный. Накрыл своей ладонью. Опустил голову мне на плечо.

– Ты меня поймала. Не знаю, когда. Может в тот же миг, как я тебя у кладбища к ограде приковал, с размазанной косметикой и коленками голыми, в этом твоем бесстыжем