будто он был частью ее обмана. Он бы с удовольствием объяснил, что находится в таком же неведении, как и все остальные, но сейчас явно не время и не место для подобных разговоров. Поэтому он встал, вежливо поклонился сидящим за столом и удалился.

Когда он спустился по лестнице, Рори встретил Чесси, идущую в другую сторону. ‘Ее здесь нет,-сказала Чесси, и ее милое кукольное личико теперь излучало едва сдерживаемую ярость. ‘Она уехала и забрала с собой мужчину, который должен стать моим мужем. Передайте ей от меня, что у нее есть один день, чтобы объясниться, извиниться и уехать из Санкт-Морица, чтобы я и мой мужчина могли жить дальше. И если она не согласится на эти условия, то нашей дружбе придет конец.’

- Ей-Богу, да, я передам это. - Конечно, - сказал Рори Баллантайн. - Послушайте, - сказал он в отчаянии, чувствуя себя почти так же обиженным, как и женщина перед ним из-за явно отвратительного поведения Шафран, - Я не знаю, утешит ли это вас, но подобные вещи у нее в крови. Ее мать была точно такой же. Она сбежала с каким-то немцем, фон ... не помню точно ... короче, он уехал в Африку, и там она познакомилась с отцом Шафран, двоюродным братом моей мамы, потому что он был их белым охотником ...

Гнев на лице Франчески фон Шендорф исчез, как туман на солнце. Теперь что-то похожее на улыбку играло на ее лице. - Расскажи мне, - попросила она. - Надеюсь, это не слишком личное, но я чувствую, что Шафран тоже причинила тебе боль.’

Рори нахмурился. ‘Ну, да, скорее так оно и есть. Я имею в виду, я чертовски люблю ее и так далее, Но да, она скорее подвела меня, на самом деле.’

- Значит, у нас есть что-то общее. Теперь я должна вернуться к своим друзьям и постараться не слишком расстраиваться, когда мои подруги говорят мне, как мне грустно, когда я все время знаю, что они будут в восторге, потому что они ревновали меня к Герхарду фон Меербаху, и теперь, когда я потеряла его, они будут думать: “Может быть, у меня есть шанс.” Но завтра, может быть, нам с тобой стоит поговорить, и ты расскажешь мне все о прошлом Шафран, потому что она всегда держала это в секрете от меня.’

- Да ... а что?’

‘Ну, на самом деле это все усложняет. Я имею в виду, мне интересно, действительно ли это хорошая идея, чтобы поговорить. Не совсем джентльменский поступок, а? Поболтать о даме?’

- Дорогой мой Рори, неужели ты думаешь, что Шафран ведет себя как настоящая леди?- Спросила Чесси, заставив его глаза вылезти из орбит, когда она повернулась так, что ее впечатляющие груди оказались совсем близко от него, прямо в поле его зрения.

Рори почувствовал, как у него участился пульс, брюки оттопырились, а в голове зашумело - и все это одновременно. ‘Ну, нет ... пожалуй, нет.’

‘Тогда нам непременно надо поговорить. Почему бы нам не встретиться за чашечкой кофе? В одиннадцать часов, в фойе отеля "Палас". Это вас устроит?’

‘Гм ... ну, я не понимаю, почему бы и нет.’

- Великолепно! Я действительно не могу сказать вам, как сильно я жду нашего разговора.’

Когда Шафран подошла к нему, они даже не поздоровались. Он просто сказал ей: "Мы должны идти. Сейчас же!’

Она не спросила его почему. Она уже знала ответ, но не хотела его слышать. Она даже не хотела, чтобы он называл свое имя. Так она сможет притворяться, что ничего не знает.

Когда они вышли на улицу, он спросил: - Где вы остановились?’

‘Сувретта Хаус.’

- Он усмехнулся. - Я тоже. Вот, у меня есть машина. Мы можем ехать обратно.’

- Ох, - промурлыкала Шафран, увидев гладкие очертания "Мерседеса".

- Вы любите автомобили?- сказал он, открывая перед ней двери.

‘Мне нравится ехать быстро.’

‘Еще раз ... я тоже.- Он повернул голову, чтобы улыбнуться ей, и его лицо было таким красивым, что, когда он отвел взгляд, чтобы сесть за руль, она почувствовала себя так, словно ей подарили чудесный подарок на Рождество, а потом снова его отобрали.

Дорога до отеля по заснеженным улицам заняла меньше пяти минут, но этого было достаточно, чтобы внутри Шафран зародилось чувство: сочетание желания, безумного нетерпения – она почти отчаянно хотела почувствовать его руки вокруг себя и прижаться к нему всем телом – и тревоги. Это было все равно, что стоять на вершине Креста - ран. Она знала, что произойдет, и не было ни малейшей возможности повернуть назад.

Она попыталась отвлечься, наблюдая, как он ведет машину. Он ехал быстро, но без всякого чувства хвастовства, потому что каждое его движение было спокойным, точным, всегда полностью контролируемым. Он даже близко не подошел к пределу своих возможностей, и это ощущение его убежденности и уверенности было одновременно успокаивающим, потому что это заставляло ее чувствовать себя в полной безопасности, но также и глубоко привлекательным. "Он будет точно знать, что делает, даже если я этого не сделаю", - подумала она и еще сильнее затосковала по этому мгновению.

Когда они уже подъезжали к отелю, он сказал: "Я в номере 424. Я поднимусь по лестнице. Вы поднимаетесь на лифте. Таким образом, никто ничего не заподозрит.’

Он остановился у входа, и швейцар в униформе открыл Шафран дверь. Она вышла из машины и подождала, пока он даст чаевые и отдаст ключи от машины, стараясь казаться не более чем вежливой, как она ждала бы любого друга мужского пола. Потом они вошли в отель, даже не взявшись за руки.

- Спокойной ночи, - сказал он, когда они подошли к лифтам.

- Спасибо за прекрасный ужин, - ответила она и села, даже не поцеловав его в щеку. - Четвертый этаж, пожалуйста, - сказала она оператору.

Шафран старалась сохранять спокойствие и контролировать свое дыхание, надеясь, что юноша в своей смешной шапочке не заметит, что ее пульс участился, а расплавленный жар между ног был почти невыносим.

- Спасибо, - сказала она с вежливой улыбкой леди, когда лифт остановился, оператор широко распахнул металлическую решетку и двери открылись.

Она шла медленно и уверенно, просто на случай, если кто-то