Когда дверь разделила их и послышался щелчок замка, Джона охватила нарастающая паника, будто она не просто исчезла из виду, а пропала насовсем. Что было глупо конечно. Подавленный паранойей, он наскоро принял душ и накинул халат, стараясь не замечать, насколько быстро все это проделал.

Когда он вышел, она все ждала его, Джон хотел было взять ее за руку и направиться в особняк, но не удержался и крепко обнял ее.

Дело в том, что настанет время, когда все смертные однажды потеряют тех, кого любят. Так устроена жизнь. Но основную часть отпущенного им времени они об этом не задумываются, хотя где-то глубоко в подсознании осознают, что это возможно в любой момент. Впрочем, существуют и напоминания, и почти все потери в духе о-боже-пожалуйста-только-не-это становятся на вашем жизненном пути, заставляя остановиться и почувствовать то, что на сердце. Подобно жуткой головной боли, оказавшейся простой мигренью; или автокатастрофе, в которой сиденья для детей и подушки безопасности сохранили всем жизнь; или кому-то кто был украден и вернулся в отчий дом… последствия этого встряхивали и заставляли хотеть быть сильнее, закаляли.

Господи, он никогда особо над этим не задумывался, но начиная с первого удара сердца часы начинали свой ход и заводился будильник. Сделка, о которой вы даже не подозревали вступала в игру с судьбой, у которой на руках были все козыри. Как только минуты, часы, дни, месяца и года проходили, история была написана — ты выбывал из игры и последний стук сердца означал конец пути и время считать победы и поражения.

Удивительно, как смертность делает подобные моменты бесконечными.

И когда он прижимал Хекс к себе, ощущая ее тепло, усиливавшее его собственное, его сущность обновилась, внутренние весы восстановили равновесие и подводя итог — все, что в его жизни имело ценность находилось рядом.

Урчание его желудка, заставило их разжать объятия.

— Пойдем, — сказала она. — Накормим твоего зверя.

Он кивнул, взял ее за руку и они тронулись.

— Тебе еще предстоит научить меня языку жестов, — напомнила Хекс, когда они вошли на кухню и открыли дверь в кладовую полную продовольствия. — Можешь начать прямо сейчас.

Входя в тесное помещение он снова кивнул и Хекс закрыла их. Хм-м… очередной интимный момент. Закрытая дверь… просторная одежда…

Гаденышь в нем оценил пространство помещения, член дернулся под халатом. Если она обхватит ногами его бедра, они могут отлично…

Хекс шагнула ближе, потянувшись рукой к его эрекции, скрытой только тонким хлопком, опоясывающим бедра. Встав на цыпочки, она прикоснулась губами к его шее, одним клыком царапая кожу прямо над артерией.

— Если мы продолжим, то никогда не доберемся до кровати. — Ее голос стал еще ниже, когда она потерлась об него. — Боже, ты такой огромный… Я не говорила тебе насколько глубоко ты входишь? Очень глубоко. Прия-я-ятно и о-о-очень глубоко.

Джон отступил, наткнувшись на стопку желтых блокнотов, сбивая их с полки. Когда он решил поймать их прежде чем они упадут на пол, она остановила его, подтолкнув в исходное положение.

— Оставайся на месте, — сказала она, опускаясь на колени. — Мне очень нравится открывшийся вид.

Когда она поднимала то, что разлетелось, ее взгляд застыл на его возбуждении — которое определенно сделало ставку на то, чтобы освободится, натягивая ткань до предела, открывая его ее взору, рту, сексу.

Джон ухватился руками за одну из выдвижных полок, наблюдая за тем, как она смотрит на него, затаив дыхание.

— Думаю я собрала все блокноты, — сказала она через некоторое время. — Лучше вернуть их на место.

Она прислонилась к его ногам, медленно поднимаясь, ее лицо ласкало его колени, бедра…

Хекс прошлась по его члену, проведя губами о скрытую под одеждой чертову штуку. Когда его голова откинулась и уперлась в стеллаж, она продолжила плавно подниматься, таким образом, что грудь оказалась следующей что коснулась того наэлектризованного места.

Она закончила пытку, вернув блокноты на место… потираясь своими бедрами о него.

Хекс прошептала ему на ухо:

— Пошли быстрее есть.

Чертовски. Мать твою. Верно.

Она отступила от него, напоследок ущипнув за мочку уха, но он остался стоять пря-я-ямо там, где стоял. Потому что если бы это пытка продлилась чуть дольше, он кончил бы прямо на себя.

Что в обычной ситуации было бы не так уж и плохо, но, по крайней мере, не тогда, когда она рядом и при вторичном рассмотрении, это место не назовешь особо уединенным. Любой из Братьев или шеллан могли зайти и стать свидетелем довольно интересной сцены.

Выругавшись и проведя несколько глубокомысленных манипуляций ниже пояса, Джон набрал код и открыл вход в туннель.

— Так как должна располагаться рука, чтобы получилась буква «А»? — спросила она, когда они вошли в туннель и двинулись дальше.

К тому моменту, как они добрались до буквы «Д», они прошли через потайную дверь под парадной лестницей особняка. Буква «И» была пройдена на кухне у холодильника. «М» — когда они готовили сэндвичи. Так как их руки были заняты жареной индейкой, майонезом, салатом и хлебом, они не добились ощутимого прогресса в дальнейшем изучении алфавита. Далеко не ушли и во время еды, только «Н», «О» и «П», но он видел, что она практиковалась в уме — ее взгляд был рассредоточен в пространстве, определенно повторяя то, чему он ее учил.

Она быстро училась и для него это не стало сюрпризом. Убираясь, они продвинулись от «Р» до «Ь», а когда они выходили из кухни Джон показал ей «Э», «Ю», «Я».

— Отлично, а то я уже собирался искать вас. — Зи подпирал арку у столовой. — Роф собирает собрание. Хекс, ты тоже должна присутствовать.

Брат развернулся и направился к парадной лестнице, удаляясь по мозаичному полу, изображающему яблони.

— У вас в порядке вещей собрания средь бела дня? — спросила Хекс.

Джон покачал головой и они оба произнесли губами: «Что-то случилось».

Они кинулись наверх, перепрыгивая через две ступени зараз.

На втором этаже Братство заполнило кабинет Рофа и король сел на трон своего отца. Джордж, свернулся рядом со своим хозяином и Роф поглаживал его одной рукой по голове, другой он подбрасывал кинжал для вскрытия писем.

Джон оставался позади, не столько потому что был учеником, сколько потому, что в кабинете не было места. И он хотел быть у двери.

Настроение Хекс полностью изменилось.

Естественно, как только сменилась ее внутренняя одежка, изменилась и внешняя: с фланелевой ночнушки в кольчугу. Стоя рядом с ним, она нервничала, перенося свой вес с одной ноги на другую.

Он чувствовал то же самое.

Джон огляделся. Напротив него, Рэйдж открывал виноградный «Toostie Pop», а Ви прикуривал самокрутку, пока подключал Фьюри к громкой связи. Рив, Тор и Зи расхаживали по кабинету. Бутч сидел на диване, облаченный в шелковую пижаму от Хью Хефнера. Куин, тем временем, ошивался у бледно-голубых портьер, явно после секса. Губы были раскрасневшимися, волосы растрепаны и рубашка частично расстегнутая, свободно расправленная наружу.