не собирался позволить всему этому развалиться на части. Он хотел успешно завершить свою миссию.

– Харпер, срочно звони Холтену! Прямо сию секунду. Этот шизанутый урод зациклен и педантичен. Он обязательно попытается закончить все это на своих собственных условиях. По-моему, Кейн нацелился на Бобби, – сказал я.

* * *

Ровно через три минуты я уже сидел справа от Харпер в ее прокатной машине, упираясь руками в панель перед собой, когда она на бешеной скорости висела на хвосте у гуляющего по полосам фургона группы захвата, который распугивал остальных участников движения завыванием сирены.

– Попробуй еще разок набрать Холтена, – попросил я.

Харпер голосом вызвала номер на своем мобильнике, мотающемся туда-сюда в углублении на приборной панели. Я увидел, как экран осветился, отразившись в ветровом стекле, и из динамиков системы громкой связи машины послышались гудки.

Ответа не последовало.

– Сейчас наберу Бобби, – сказал я.

Прежде чем расстаться с нами и сесть в фургон, Дилейни позвонила в нью-йоркское управление полиции с просьбой отправить к дому Бобби наряд и проверить, все ли в порядке. Они должны были подъехать туда в любую минуту. А еще позвонила какому-то оперативнику с Федерал-Плаза, чтобы тот тоже подскочил туда и убедился, что дом надежно заперт.

Из Джамейки до центра Манхэттена обычно около часа езды. Мы же выскочили на автостраду Куинс – Мидтаун меньше чем через десять минут, и вскоре впереди на горизонте нарисовался знакомый силуэт – подсвеченное как на почтовой открытке здание ООН за Мидтаунским тоннелем.

Загудел телефон Харпер – Дилейни.

– Только что звонили из полиции. Они пообщались с охраной Соломона. Я попросила их убрать оттуда патрульную машину и отозвала своего агента. После выезда из тоннеля мы выключим сирены и дальше поедем по-тихому. Я пересяду в машину без опознавательных знаков и аккуратненько осмотрю окрестности. Кейн вряд ли успел добраться до дома Соломона, но если он уже там и наблюдает за ним, я не хочу спугнуть его.

– Понятно, – сказала Харпер. – Но ничего страшного, если мы с Эдди тоже туда заглянем, так ведь?

– Дайте я сначала изучу обстановку. А потом дам вам знать. Кстати, я только что получила инфу от экспертов насчет ДНК-профиля, который мы получили с блокнота Уинна с отпечатками Кейна на нем. Анализ ДНК еще не завершен, это займет еще около десяти часов, но уже сейчас ясно, что этот профиль подходит Ричарду Пене – тому якобы мертвецу, ДНК которого нашли на купюре во рту у Карла Тозера. Как только будет получен полный профиль, мы будем знать точно. Мне нужно, чтобы вы держали меня в курсе насчет того, насколько продвинулись с профилем Пены, Харпер. Тут явно должна быть какая-то связь с Кейном.

Едва мы въехали в тоннель, как телефоны потеряли сигнал. Но неважно. Я все равно никак не мог отлепить руки от панели перед собой – только не при манере езды Харпер, которая висела на хвосте у машины фэбээровской группы захвата на семидесяти пяти милях в час, порой в считаных дюймах от соседних машин и стен тоннеля. Хотелось спросить у нее насчет ДНК Пены и что ей удалось выяснить, но я слишком боялся, что мы в любой момент влепимся в стену, чтобы отвлекать ее.

Едва мы выскочили из тоннеля, паника прошла. Мы остановились на Тридцать восьмой улице, в квартале от съемного дома Бобби, и стали ждать. Эта часть Мидтауна – достаточно тихий райончик. Обитают в нем в основном врачи и дантисты. Автомобили, выстроившиеся вдоль тротуара, представляли собой либо навороченные новенькие кроссоверы, либо приземистые спортивные тачки, позволяющие дантистам справиться с кризисом среднего возраста.

– Ты что, как-то продвинулась с ДНК Пены? – спросил я.

– Вроде да. В свое время Ричард Пена был опознан как Убийца из Чапел-Хилла именно по своему ДНК-профилю. Его ДНК совпадала с профилем на долларовой банкноте. Тысяча четыреста мужчин в тех краях добровольно сдали образцы ДНК, в том числе и Пена. Коп из Чапел-Хилла сказал, что при таком количестве объектов сами они уже не могли справиться со сбором мазков; пришлось обучить этому сотрудников службы безопасности кампуса, которые тоже брали пробы у преподавательского состава, обслуживающего персонала и студентов. На следствии сотрудник охраны по имени Рассел Макпартленд показал, что это он взял мазок у Пены, должным образом опечатал его и передал полиции. Сейчас, пока мы с тобой разговариваем, один коп из местного райотдела как раз копается в личных делах университетского отдела кадров.

– И как это ты заставляешь копов заниматься всем этим для тебя? – удивился я.

– Я умею быть убедительной, – отозвалась Харпер, одарив меня короткой улыбкой.

Я в этом ничуть не сомневался. Все шло к тому, что этот Рассел Макпартленд – очередное перевоплощение Джошуа Кейна. Тот не смог бы совершать все эти убийства столь чисто из раза в раз – рано или поздно должен был оставить где-то свою ДНК. Судя по всему, Кейн устроился на работу в охрану студгородка под вымышленным именем. Подобная работа предоставляла ему беспрепятственный доступ к доверчивым студенткам. Когда где-то в округе бродил убийца, уязвимые молодые женщины отнеслись бы с куда большим доверием к охраннику кампуса, если б он подошел к ним и предложил проводить домой. Но тут-то Кейн и дал маху. Должно быть, оставил свою ДНК на одной из долларовых купюр, обнаруженных на жертвах. И наверняка узнал об этом только тогда, когда местная полиция затребовала образцы ДНК у всех лиц мужского пола в округе. Только вот Кейн обернул это в свою пользу. Взял мазок у Пены, дворника. Всех-то дел – провести ватной палочкой по внутренней стороне щеки Пены и запечатать ее в пробирку. Но Кейн, судя по всему, подменил образец Пены своим собственным. Так что образец Кейна был ошибочно помечен в журнале как принадлежащий Пене. ДНК-профиль Пены на самом деле принадлежал Кейну. Приличного адвоката защиты дворнику было не потянуть – а никто не стал бы представлять Чапелхиллского душителя «про боно»[36]. А что касается государственных защитников, то их служба не располагает достаточным бюджетом для того, чтобы перепроверять ДНК.

Вот поэтому-то образец с долларовой купюры во рту у Тозера опять указал на Пену. Не Пена дотрагивался до этой купюры – он был давно уже мертв. Это была ДНК Кейна, которую он в свое время пометил как принадлежащую Пене.

Умно.

Я решил, что во всех личных делах охранников кампуса должны иметься их фото, и ждал, когда контакт Харпер пришлет фото Кейна из личного дела Рассела Макпартленда.