Больше всего Майка боялась, что военные вернут ее обратно, но вскоре убедилась, что волновалась напрасно. По пути она встретила трех человек с красными звездами, но никто даже не поинтересовался, куда она направляется. Двое прошли мимо, даже не взглянув в ее сторону, а третий хотя и смотрел подозрительно, но больше на доктора, чем на идущую рядом с ним шестилетнюю девочку.

Коридор долго петлял. Майка прошла и по бетонным плитам, и по сырой, раскисшей земле, и по сваренным из толстых металлических прутьев решеткам, но потом доктор распахнул обитую железом дверь, и перед Майкой открылся поразительный вид.

Комсомольская стоила того, чтобы ее увидеть. Станция оказалась совершенно не похожа на те, где Майка уже успела побывать. Платформа здесь имела не один, а целых два этажа! Над путями располагался еще один ярус или галерея, из-за чего потолок поднимался на совершенно невообразимую высоту. Самого потолка Майка даже не увидела, лишь свисающие оттуда электрические лампочки, провода которых терялись в темноте. Если добавить немного воображения, можно даже представить, что потолка нет вовсе, а тянущиеся вверх провода уходят прямо в безбрежное темное небо.

«Как людям живется под этим небом? – подумала Майка. – Какие сны им здесь снятся?»

– Граница поста. Не стойте, проходите.

Майка обернулась на голос. Двое вооруженных солдат с уже знакомыми ей красными звездами оттеснили доктора от двери.

– Да-да, ухожу, – торопливо ответил он, взял Майку за руку и повел за собой. – Пожалуйста, осторожней, – сказал он, когда отдалились от военных. – Не надо так пристально смотреть, красные этого не любят. А я – не твоя мачеха и не смогу тебя защитить.

Майка оставила его слова без ответа, продолжая разглядывать убранство станции. На платформе от пола и, видимо, до потолка поднимались квадратные колонны, украшенные узорчатой каменной плиткой. Похожие колонны имелись и на верхней галерее, только не квадратные, а округлые, и плитка на них была уже обычная кафельная и без узоров.

Пока Майка разглядывала колонны верхнего яруса, откуда-то появились женщины с ведрами и тряпками и принялись мыть колонны и ограждение галереи. Еще одна такая же группа натирала швабрами ступени каменных лестниц. Наверное, жители Комсомольской очень любили свою станцию, если так бережно ухаживали за ней.

– Ишь, как стараются, – заметил доктор, глядя на уборщиц. – Не иначе, сам товарищ Москвин должен с визитом пожаловать.

Так звали начальника всей Красной Линии – «товарищ Москвин», без имени. Майка его никогда не видела и ничего, кроме фамилии, о нем не знала.

– А когда он приедет? Мы тоже его увидим? – спросила она у доктора.

Вообще-то взглянуть на легендарного товарища Москвина хотя бы одним глазком было любопытно. Но доктор развеял ее надежды.

– Когда он приедет, на платформу столько военных нагонят, что ты его и не разглядишь.

– А когда это случится? – не унималась Майка.

– Это только сам товарищ Москвин…

Договорить доктор не успел. На станции возникло непонятное волнение. Люди, которые только что спокойно шли по своим делам, вдруг начали останавливаться и оборачиваться в сторону одного из туннелей. Через какое-то время оттуда донеслись голоса:

– Едут! Едут!

Те, кто смотрел в сторону туннеля, мгновенно сорвались с места, к ним тут же присоединились остальные. Эта толпа подхватила Майку, оторвала от замешкавшегося доктора и потащила за собой.

«Только бы не упасть», – подумала Майка, вспомнив мамины наставления. Не упала, хотя какая-то женщина рядом оступилась и громко вскрикнула, ударившись коленом о каменный пол.

Толпа вынесла Майку на край платформы. Ближе никого не пускали вооруженные солдаты, но она как-то протиснулась между ног собравшихся людей и оказалась в первом ряду. Какой он, товарищ Москвин? На чем приедет? На Маяковской рассказывали, что начальник Красной Линии ездит на личном бронированном паровозе, но Майка не очень-то верила этим слухам. Неужели она сейчас его увидит?

– Девочка! – раздалось за спиной.

Майка вспомнила, что так и не назвала доктору своего имени. Да он его и не спрашивал. Она нашла доктора глазами и помахала ему рукой. А когда снова обернулась к туннелю, увидела выезжающую оттуда дрезину.

Она очень походила на ту, на какой ездили строители, разбирающие завалы и восстанавливающие поврежденные пути, с точно такими же рычагами, которые попеременно качали два человека. Никакого товарища Москвина на дрезине, разумеется, не было. По рядам людей, собравшихся приветствовать своего главного начальника, а если очень повезет, то и попросить его о чем-нибудь для себя, прокатился вздох разочарования, а Майкино сердце, наоборот, радостно забилось. Потому что среди находящихся на дрезине людей она увидела женщину-кошку – свою маму.

* * *

– Мама!

Этот голос Гончая узнала бы из тысячи. В тот же миг она оказалась на ногах, нисколько не заботясь о том, что может упасть. Впрочем, дрезина ехала медленно, и падение на пути ей не грозило. Да и падать она умела, даже со скованными руками.

– Мама! Я здесь!

Майка стояла за спинами выстроившихся в ряд пограничников и отчаянно махала ручками, еще и подпрыгивала от нетерпения.

– Давно ты стала мамой? – ехидно заметил со своего места Стратег.

Гончая не ответила. К горлу подступил комок, а глаза наполнились слезами. Она смахнула их рукой и тут же пожалела об этом. Майка наверняка заметила наручники.

«Плевать! Майка умная девочка и уже, конечно, догадалась, что я оказалась в компании Палача и Стратега не по своей воле».

Не дожидаясь, когда дрезина окончательно остановится, Гончая перепрыгнула на платформу. Собравшаяся там зачем-то толпа уже начала расходиться, пограничники попытались прогнать и Майку, но та не слушала их и упрямо лезла вперед. Разозлившись, один из них схватил Майку за шкирку.

– Живо отпустил ее! – приказала ему Гончая. Она уже была рядом и вполне могла подкрепить слова действием.

Пограничник взглянул на ее закованные руки, потом в глаза и сделал правильный вывод.

Освободившись, Майка тут же бросилась ей на шею.

– Я ждала тебя, – прошептала девочка, уткнувшись лицом в грудь Гончей. – Каждый день ждала и каждую ночь. Доктор сказал, что ты обязательно приедешь, и ты приехала.

Только сейчас Гончая заметила Дока, который переминался с ноги на ногу возле пограничников. Со своей врожденной осторожностью доктор старался вообще не покидать пределов Рейха, а уж на Красную Линию, родину заклятых врагов, он точно попал не по своей воле. Гончая даже не сомневалась, кто его сюда отправил.

– Какого черта вы оба делаете на платформе? – обратился к доктору Стратег. Он уже сошел с дрезины и притопывал, разминая затекшие ноги. – Я же не велел выпускать ее.