Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После, когда все закончилось, Хенна раскинулась на простынях, вновь неизбежно напоминая довольную кошку. Сильвенио сел в кровати, заворачиваясь в одеяло, – спать не хотелось, да и оставаться в чужой постели было как-то неловко. Одно дело – спать в кровати Аргзы, к которому он успел за эти годы основательно привыкнуть, и совсем другое – оставаться на ночь пусть даже с Хенной. Теперь, когда чуточку схлынула волна благоговейного трепета, ему стало стыдно и как-то неуютно. Ее взгляд из-под полуопущенных век прожигал ему спину: одного раза ей явно было недостаточно, но настаивать она больше не стала.
– Чего ты вскочил? – поинтересовалась она лениво, тронув его поясницу. – Полежи еще, я тебя не гоню. Или засмущался теперь?
– Да, немного… простите.
– Жалеешь, что ли, что изменил своему хозяину? – Она тихо прыснула в кулак. – Да брось, он-то уже небось развлекается там с кем-то из своих рабочих, пока тебя нет.
– Я знаю. – Он повернулся к ней, поменял позу, поджав под себя ноги, но из одеяла разворачиваться не стал. – Я знаю, леди, что тут не о чем жалеть, как и о том, что господин Аргза не из тех, кто будет соблюдать какие-то… нормы поведения в этом плане. Просто… просто все это так странно. Столько обстоятельств, из-за которых я вынужден забывать традиции своего народа. Но вы же мой друг, так что, наверное, ничего страшного тут нет.
– Друг? Хм. – Она задумчиво улыбнулась. – Хорошо. Звучит неплохо. Хотя и не хуже, чем «любовник».
Он покраснел, в который раз за вечер:
– Леди Хенна…
Воительница рассмеялась и сладко потянулась в постели, закинув руки за голову.
– Расскажи мне о нем, мальчик. О Пауке. Почему он тобой так дорожит? Ты замечательный, не пойми неправильно, но я знаю этого мерзавца: он еще ни к кому не относился так трепетно. И так долго. У него вообще, по-моему, самые долгие отношения длятся не больше двух-трех ночей. Сомневаюсь, что у него даже на его родной планете имелся постоянный партнер.
– Я не знаю, почему так, леди. Но, полагаю, я все же не единственное исключение: вы были с ним гораздо дольше.
– Ну, дольше двух ночей уж точно, но меньше, чем ты. Хотя, как видишь, он до сих пор никак не идет у меня из головы. Да и он, готова поспорить, частенько обо мне вспоминает.
– И все-таки вы расстались?
Она на мгновение сморщила нос:
– Ну да. Мы, знаешь ли, не лучшая пара. Он хотел меня полностью контролировать и бесился, поскольку я этого ему делать не позволяла. А я хотела, чтобы он хоть немного перестал быть таким придурком, – и тоже, в общем, не получала желаемого. Мы оба не хотели ничем жертвовать. А отношения – это всегда компромисс, верно? Только вот… я сомневаюсь, что он на этот компромисс вообще способен.
Сильвенио ощутил мимолетный прилив чего-то, подозрительно похожего на гордость. Но все же не удержался и заметил тихо:
– Я научил его извиняться…
Хенна издала недоверчивый горловой звук.
– Серьезно? А тапочки он тебе не приносит?
– Серьезно. Не приносит, разумеется. Но извиняется. Хотя и редко…
– Ха! Если он извинился перед тобой хотя бы один раз – ты уже герой!
– Я не думаю, что…
– Знаешь, – перебила она. – Он выглядит с тобой счастливым. Со стороны, наверное, незаметно, но я-то не совсем сторона. То, как он на тебя смотрит… это даже не смешно. Как будто ты – его сокровище. Он смотрел на тебя так еще тогда, в день нашей с тобой первой встречи.
– Что вы такое говорите, леди! Он тогда чуть не… прямо там, на столе, вам ли не помнить… Я тогда хотел провалиться сквозь землю от стыда!
– Ты стоял к нему спиной, разве нет? Поверь мне, Сио: так, как он смотрел на тебя – и смотрит до сих пор! – так он не смотрел ни на кого. Не сомневаюсь, что при этом он остается тем еще ублюдком и не дает тебе спокойной жизни, но с этим уже ничего не поделать. Тебе хоть нравилось с ним? Хоть немного? Или он, как дракон, только стережет свое сокровище, ничего не давая взамен?
Сильвенио задумался, глядя в пространство и плотнее кутаясь в одеяло. Он считал себя вообще-то довольно внимательным, однако вечно оказывалось вдруг, что он все-таки что-то упустил. Особенно часто он ошибался с выводами насчет Аргзы. Или это ошибались окружающие? Джерри говорил, что Аргза всегда относился к Сильвенио лучше, чем к остальным рабам, но Джерри был мертв; разве это означает хорошее отношение – убивать чьего-то лучшего друга? Аргза почти не бил его, зато и к словам его он был гораздо более придирчив, и наказания его были тяжелее. Теперь Хенна заявила, что Аргза как-то по-особенному на него смотрит, и – да, он и сам помнил все те странные теплые взгляды и улыбки, которые варвар посвящал одному ему, но… в свете многих его действий и поступков все эти взгляды, честно говоря, немного обесценивались. Или же наоборот, их в таком случае следовало ценить еще больше? Сильвенио так и не мог решить, какую систему ценностей здесь следует применять. Аргза определенно не был нормальным… или, напротив, он как раз и был нормален, а эрланские представления о том, что является для людей нормой, безнадежно устарели, пока они жили в своем затворничестве? Столько вопросов – и ни одного точного ответа, который нельзя было бы оспорить.
– Я… я не знаю. Я не знаю, нравится ли мне с ним. Иногда он бывает таким… заботливым. Он защищает меня. От холода, от опасностей, от врагов, от всякого страшного… Но потом он снова делает что-нибудь ужасное, что переворачивает все с ног на голову, и тогда мне с ним очень трудно. Я крайне редко могу его понять, несмотря на мою
