Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Там же орки…
– Сегодня орки, завтра орки. А послезавтра? – придавил колючим взглядом, ожидая ответа. И, не дожидаясь, продолжил: – Вот то-то и оно. Вы же люди торговые. Далеко должны заглядывать. О том, что детям, внукам своим оставите. О том, что люди о вас думать будут…
Долго думали, сморкались, скоблили бороды.
– Понимаю, с переправой плохо. А вывод какой? Ставьте мост. Конязь Зорень может и простит вам часть долга. Мостовые-то не платили. А нет, так на себя возьму. Смотрите, на ноги встанем, сами обозы к морю погоним.
– Гони ты их, вождь, в три шеи! Им только питухов в базарный день обирать да ребятишек обманывать за глиняные свистульки. А ты перед ними стелешься. Позволь, я покричу Веселина? – вмешался Пивень, выпучив глазищи. – Куда их со свистульками к морю пускать? А я уж, было, совсем собрался скоропосыльца к воеводе Свисту послать, чтобы стены не рушил! Теперь уж точно передумаю. Не буду посылать! Что им за высокими стенами прятать? Добро бы красный товар, а то свистульки эти самые да горшки бабьи.
Распалился волхв. Лицо красное от ярости. Ноздри дует. И нижняя губа от гнева трясется.
– Погоди, погоди, сударь волхв. Торговое дело поспешности не любит. Надо все наперед угадать.
– Угадывать буду я! – еще больше разъярился Пивень. И даже ногой притопнул. – На то я и волхв. А я уже все про вас угадал!
В глазах у Зореня чертики пляшут. Да и Стас с трудом удерживал смех, увидев самый настоящий страх в глазах купцов. И поспешил подать им руку помощи.
– Как, брат Зорень, уговорили гости тебя?
– И не знаю, Слав. Погубит меня моя доброта, – ответил Зорень его же словами, – с котомкой по миру куски собирать пойду, должно быть. И тебя с собой поведу. Так и будем ходить на пару по городам и весям. Но как не порадеть хорошим людям? Пиши, сударь волхв, грамоту. Поименно, на каждого. А если от каждого города будет для новой рати по тысяче полного панцирного наряда, то и недоимки прощу.
В глазах гостей радость сменилась отчаянием, но Зорень поспешил их успокоить:
– Кольчуги можно заменить байданой. Так дешевле будет.
– Что-то и я, глядя на тебя, готов слезу уронить от умиления, брат Зорень. Запиши, друг Пивень, что в этом случае на год освобождаются от торговой пошлины. Так ли, гости именитые, мы все управили?
Повздыхали, повздыхали. Утерли пот дремучими бородищами.
Несмело возразили:
– Накладно по тысяче…
– Зато вы первые. Все пенки вам! – успокоил их Стас. – А кто смел, тот и съел. А несмелому – тюря! В долговой яме. Через два дня на третий.
– А десятина?
– А десятине – быть! Чем дружину кормить, поить, одевать? Зато ваш товар, ваша и цена.
Знают, подлецы, выгоду, но торгуются до последнего. Хоть медный грош, да вымолить.
– Эх, была не была!
Хватил шапкой о пол дородный купчина.
– Пиши грамоту, сударь волхв! А дружину для охраны мы и сами найдем. Нам бы к первому пирогу успеть, а там все наше будет! Так, гости именитые, я говорю? Не задешево мы свою волю продали.
И Зорень не удержался от смеха. Ему грохочущим басом вторил Пивень. Стас с трудом сдерживал улыбку. Смеялись и купцы.
Привлеченный громким смехом, открыл двери Веселин, окинул их недоуменным взглядом.
– Веселин, вина… Ну что, Зорень? Теперь с тобой торги забабахаем?
– Какие уж торги? Без торгов забрал с потрохами.
Пивень скосил в его сторону смеющийся взгляд.
– Похлебка с потрошками, особенно с похмелья, богами придумана.
– Но в Соколянь я поеду.
– Не смею удерживать! – Стас шутливо щелкнул каблуками.
Утром, даже не сменив волчовку на коняжескую ферязь, ускакал в свой Соколянь Зорень.
– Может, задержишься? – провожая его до стремени, попросил Стас. – А хочешь, веди дружину вместо Груздня. Со славой вернешься в Соколянь.
– Не искушай, Слав, – замотал головой Зорень. – Я еще от вчерашнего не опомнился. А в Соколянь все равно надо. Я, как-никак, конязь тамошний. Надо же узнать – скольких воевод зарубил твой Свист.
– Почему – мой? Твой… если с дружиной сумел справиться, оставь себе.
– А ты сомневаешься? Зачем бы его тогда волхв на вольные города натравил? Нет, Слав, не уговаривай. Веста! По дочери соскучился. Я и так больше в твоем Волчке пропадаю, чем в своем тереме.
Стас вскинул вверх руки.
– Все, все… Сдаюсь, брат. Могу уговорить конязя, но против отца я слабак. Отпускаю. И жду. Хотя ты так и не дал согласия.
– Пока не дал…
– Только это и утешает.
И Зорень ускакал всего с десятком воев.
Не успел Стас подняться на крыльцо, как появился Войтик.
– И отдохнуть не хочешь? – усмехнулся Стас. – Веселин, и ты от меня бежишь?
Веселин живо скрылся за спиной Войтика, испугавшись, что Стас станет его удерживать.
– Времени мало, вождь. Дни уходят.
– И много ушло?
Войтик смутился.
– Не красней. Не красная девица. Уж коли собрался, ищи дороги. Бери языка. И ищи дороги, чтобы не ходить потом наугад.
– Зачем их искать? Они есть. Правда, заросли. Но найти можно. Я со стариками говорил.
Стас кивнул головой, ничуть не удивляясь его расторопности.
– И крепости.
– Крепость у них одна. Казторан. Там, где каган зимует. А с теплом в степи уходит. Вежи у них.
– Тебе видней, – Стас чуть не покраснел от стыда.
Как он мог забыть? Какие у кочевников города? Вежи… кочевья. Читал же когда-то. Не нужны им ни города, ни села. Пастбища. И только. И ничего более.
– Крепость тебе открывать придется. Времени на осаду не будет.
– Я понял, командир.
А спустя несколько дней в тереме появился Пивень. Поздоровался и скромно занял место на краю лавки.
– И ты бежишь?
– Предслав, вождь. Надо поторопить, пока Груздень каганат не растряс. А растрясет, всех не соберем. Мы для них со своей силой пострашней, чем какие-то неведомые вандорги. Они и на орка, как на диковину глядели, шары пучили. Не более того.
– Даже так?
– А как еще? Прежде, чем до них дойдут, о нас зубы поломают, а не поломают, так изрядно поизносят. А им на руку.
– Вчера иное говорил.
– Говорил. Для Зореня. Зачем бы я у Хруста ребяток брал?
– Может, мне самому с тобой в Предслав съездить? Предслав посмотреть, себя показать.