Когда он закончил, она оделась и подождала, пока часы в холле пробьют половину двенадцатого. Ей не нужно было собирать вещи – она ничего не хотела брать из этой жизни. Дорогие наряды и драгоценности, которые купил ей Честер, были всего лишь цепями из тафты, хлопка и золота. Ей это было ни к чему.

Она зажгла лампу и закрыла ставень, так что в комнату проникал лишь крохотный лучик света. Она нашла зеленую шаль, которую специально привезла из Нового Орлеана, и обернула ее вокруг головы, как тюрбан. Затем она тихонько вышла из комнаты.

Спальня Исаака находилась рядом с комнатой Честера, разделенная смежной дверью. В тусклом свете лампы Камилла увидела, что дверь открыта. Она могла слышать громкий храп Честера, доносящийся через нее. Как можно тише она подкралась к кровати Исаака. Она коснулась его лица, нежно погладила по щеке, чтобы разбудить. Его глаза сонно открылись.

- Милла? - Он все еще не выучил ее имя; часть ее надеялась, что он никогда этого не сделает.

- Ш-ш-ш’ - прошипела она. ‘Пойдем со мной.’

- Но почему?’

- Уехать куда-нибудь.’

- Я хочу спать.’

Его голос был слишком громким. Через открытую дверь она услышала, как шевельнулся Честер.

- Это сюрприз, - прошептала она. Исаак любил сюрпризы.

- Что за сюрприз?’

- Мы собираемся посмотреть лодку.’

Это его убедило. Он встал с кровати. Одеваться было некогда - она взяла его в ночной рубашке, босиком. Дверь скрипнула, когда она закрыла ее, но она не осмелилась ждать, чтобы убедиться, что ее услышали. Теперь она была предана делу.

Ночь была теплая. Когда они торопливо шли по дороге, которая вела между полями, она чувствовала запах хлопкового масла от семян, которые были сломаны во время сбора урожая - земляной и слегка кислый, как плесень. Это сразу же вернуло ее к тем непосильным дням, когда она собирала хлопок, а ее беременный живот раздувался. Она крепче сжала руку Исаака.

‘А где папа?- спросил он.

- Твой папа придет позже.’

- Папа любит сюрпризы, - радостно сказал он.

Он шел слишком медленно. Камилла подхватила его и понесла на руках. Он был тяжелым мальчиком, и комфорт жизни в Новом Орлеане лишил ее некоторых сил, которые она имела во время своего пребывания на хлопковых полях. Но она не замедлила шаг. Она была уже почти на вершине холма, а за ним - река.

На дальнем берегу Миссисипи в тени деревьев, растущих вдоль берега, притаился катер "Ворона". Мунго сидел на корме, направив подзорную трубу на противоположный причал. Он наблюдал уже больше часа, совершенно неподвижно, как охотник в своем укрытии, ожидающий появления дичи.

В тот день они поднялись вверх по реке на "Нелли Мэй" - еще один пароход на оживленном водном пути. Когда они проезжали мимо Баннерфилда, Мунго изучал доки и склады, построенные вдоль них. Огромный пароход был пришвартован у пристани, и на нем толпились рабочие, нагружавшие его тюками хлопка. Мунго попытался подсчитать, сколько может вместить пароход, сколько стоит груз, который она везет. Это, должно быть, целое состояние.

Они проехали мимо Баннерфилда, не останавливаясь. Типпу и его команда потратили целый день - и два бункера угля, - курсируя по гавани Нового Орлеана, учась топить котел и глушить двигатели, управляться с пароходом и большим кормовым колесом. Виси, привыкший плавать по коварным рекам своей страны, был прирожденным лоцманом, осматривая воды впереди, чтобы предупредить их о песчаных отмелях и опасностях для навигации. Типпу, раздевшись до пояса, наблюдал за котлами, а Вирджил Хендерсон стоял у руля. За три дня они превратились в более чем компетентную команду.

Ближе к закату они развернулись и спустили на воду катер "Ворона", который привезли с собой. Мунго, Типпу и дюжина их людей направили катер вниз по течению к месту напротив пристани Баннерфилда, а "Нелли Мэй" пришвартовалась чуть ниже по течению, за поворотом плантации. Катер спрятался в бухте, где над ним нависали ветви деревьев и длинные бороды испанского мха. Мунго занял позицию с подзорной трубой, хотя было только девять часов и он мог не ждать Камиллу еще несколько часов. Типпу обслуживал маленькую поворотную пушку, которую они установили на носу, и зарядил ее небольшим количеством пороха и дроби.

Потом они стали ждать.

Типпу указал на пароход, пришвартованный в Бэннерфилде, громадное чудовище, которое затмевало "Нелли Мэй".

‘А что он несет?’

- Хлопок, - сказал Мунго.

- Ценный?’

Мунго произвел в уме кое-какие подсчеты.

‘На этом судне, наверное, лежит около четверти миллиона долларов. Еще больше на складах.’

Типпу сплюнул за борт. ‘Вот почему они могут позволить себе рабов.’

- Ммм . . .’

Мунго уставился в темноту. Он не сказал Камилле, как получил свое новое состояние. А может, и никогда не скажет. Но он знал, что теперь ему придется искать другой способ жить. Возможно, он сможет вернуться к своей первоначальной попытке - торговле слоновой костью с Африкой и Индией. Он представил себе, как они с Камиллой живут на борту "Ворона", позволяя ветру, течению и шансу на прибыль управлять ими.

Типпу ворвался в его мысли.

- Много охранников.’

Мунго кивнул. Он видел их, патрулирующих палубы барж и места вокруг складов. Он насчитал их больше трех дюжин, но они не казались особенно бдительными. Они явно не ожидали никакой опасности.

Он прикоснулся к винтовке Холла, которая лежала рядом с ним, прислоненная к планширу. Они были у всех его людей. Они провожали команду Фэрчайлда из моряков Королевского флота - разношерстная милиция Честера не должна была представлять проблемы.

‘Что это такое?’

Река была почти в полмили шириной. Свет был не больше булавочного укола в темноте, как далекая звезда, но Мунго видел его. Он изучал его в подзорную трубу. Даже сквозь стекло пламя едва заметно мерцало, но он разглядел две фигуры, стоявшие рядом с ним на гребне холма на фоне звездного неба.

- На весла, - крикнул он.

Они не могли рисковать, приближаясь к Баннерфилду на "Нелли Мэй". Огонь в котле и шум двигателей предупредят охранников еще до того, как они отправятся в путь. Вместо этого они молча садились на весельную лодку, а потом встречались с пароходом.