— Нет никакой стороны, — прорычал в ответ Никс.

Бах! Бах!

Пули разбили пол у ног следопыта. Посредник покачал головой.

— Не вынуждай меня, парень.

— В сторону!

— Ни-и-икс! — во всю глотку завопил Орн, вцепившись в шею чудища. Дворф вел его прямо на Посредника, словно злобную гончую, учуявшую кровь.

«Черт, черт, черт!».

Гидеон ничего не мог поделать с ревущей громадиной, которая неслась на него. Он выстрелил пару раз, прежде чем Эрик с грохотом впечатал его в стену. Обоих засыпало обломками. Густое пыльное облако накрыло алтарь, артефакт и Никса с Орном. Дворф успел спрыгнуть.

— Кха-кха, Никс, — застонал он, — забирай, и валим отсюда.

Следопыт взялся за древко, но тонкое лезвие оцарапало шею. Владелец клинка протянул руку.

— Дай сюда.

Глаз Никса изумлено раскрылся. Конрад! Подлая тварь, палач, убийца стоял в одном шаге от него.

— Не смей отдавать копье, слышишь?!

Долго он скитался по миру, чтобы отыскать эту мразь, перерезать глотку подонку и бросить изуродованный труп в канаву. Ради этого он жил, ради этого согласился стать вместилищем для полоумного божка. Злость взяла вверх.

— Стой!

Следопыт резко отвел клинок Конрада и плечом врезался в его грудь, однако словно в стену уперся. Ферксиец пренебрежительно махнул рукой. Никс отлетел и грохнулся в кучу разбитых кристаллов.

— Ничтожество, — произнес Конрад, коснувшись древнего оружия. — Это принадлежит Видящей.

— Передавай ей привет. — Орн бросил к ногам ферксийца серебристую сферу и отпрыгнул подальше. Сферка раскрылась, как бутон.

— Жалкое… — начал Конрад, но ослепительный взрыв поглотил его слова. Алтарь разлетелся на куски, а копье отшвырнуло к выходу.

2153 год Новой эры. Неизвестно.

Пещера в полой горе. Перекресток Планов. В ее недрах таится невиданная мощь, которая вернет Елену в мир живых. Таинственный шепот вел сюда. Голос в голове неустанно твердил о спасении. Да, вот что поможет изменить ход истории, а не глупый мир. Его никогда не было и не будет! Люди глупы, безнадежны, они вечно грызутся за власть и деньги. Человечеству нужно очищение. На руинах старого мира возвысится новая империя. Непорочная. Сильная. Непоколебимая. В ней восторжествует закон, равенство и сплоченность. Никаких болезней, никаких страданий, никаких предрассудков.

Ступеньки уводят вглубь. Мороз продирает по коже, сомнения не отпускают. В глубине души Гретта призывает отступить, отринуть гибельный путь. А разве он гибельный? Хек обещала перемены, обещала исполнить просьбу. Хотеть любить — плохо?

«Ты заслуживаешь большего, Конрад».

Да, я заслужил. Надо ускорить шаг.

Стены исписаны зловещими предупреждениями. И к черту их! Надо перестать быть ничтожеством.

«Твои желания восхитительны, твои страсти бесподобны. Ты воплотишь совершенство. Твоя судьба в глубине горы».

Не делай этого…

Поздно, Гретта. Меня вынудили стать убийцей. Я же просто хотел дарить людям радость, хотел, чтобы свет снова озолотил Хоэнтвиль, чтобы тучи рассеялись, чтобы дети смеялись, а не с ужасом наблюдали, как их отцы возвращаются калеками с войны.

Соленые капли обжигают лицо.

Почему? Разве я этого хотел? Я же не убийца и не сумасшедший.

Ты потеряешь себя…

Я уже себя потерял.

Голова раскалывается от сомнений. Голоса смешались.

«Иди, Конрад. Елена ждет».

Мертвых не вернуть…

«Ты же хотел силы, хотел быть лучшим из лучших».

Ты хотел покоя и мира…

О, Трон! Голова взрывается от несмолкающего гвалта. А-а-а! Как же больно!

Взгляд плывет, ноги едва держат. Впереди свет. Холодно-голубое сияние. Внутрь. Голос призывает войти внутрь.

Озеро?

Прозрачная гладь отражает свет сталагмитов. Неведомым чудом слышен звук умиротворяющего прибоя, крик чаек, женский смех. Елена…

Нет…

«Да…».

Крохотный островок виден посреди подземного озера. Голос исходит от него.

Из воды появляется дорожка, покрытая илом. Она ведет прямо туда. Сердце колотится. Смех все ближе и ближе.

«Сюда-а-а…».

Не иди, брат…

«Теперь ты выбираешь судьбу, Конрад. Ты много страдал, а теперь насладись плодами своих усилий».

Обман…

Уловка…

Слабость…

Что это? Меч в камне?

Рукоять с алым рубином. Перламутровые переливы на клинке, витиеватые узоры сплетаются в единую картину. Они манят. Рука тянется к рубину.

— Конрад, — перед клинком восстает образ Гидеона, — брат, — хватит. Одумайся, пока не поздно. Уйми свое горе, успокой разум. Страсти ведут к гибели, не дай душе пасть.

— Поздно, предатель! Мне уже нет дела до глупых детских фантазий. Если моя душа сгорит, то пусть и мир тоже полыхает!

Ладонь сжимает рукоять; клинок высвобождается.

«Ну привет, Конрад».

Рубин вспыхивает.

Ничего не видно. Где пещера? Где озеро?

Руки натыкаются на что-то острое; загорается алый свет.

Где я?!

Вокруг красные стены. В груди холодеет.

«Не переживай. — Глаза, которые невозможно не узнать, лицо, которое невозможно забыть. — Теперь ты в безопасности».

— Ты…

— Я уже говорил: ты — это я, а я, — двойник Конрада вгляделся в рубин на рукояти, — это ты.

— Нет, нет, нет, мы так не договаривались! Не-е-ет!

Алый свет померк.

* * *

Горка камней позади уничтоженного алтаря зашевелилась. Ободранная рука показалась из-под завалов; послышалось недовольное кряхтение. С глухим рыком Гидеон вырвался из каменной могилы. Лицо все пыльное от крошки, сюртук изорван в клочья. Гидеон оглядел место битвы.

«Все разваливается», — подумал он, выискивая глазами копье.

Храм разрушался из-за столкновения необузданных сил и безумных дворфийских устройств. Гидеон понял, что ему и Укаре пора выбираться отсюда. И желательно прихватить с собой Никса…

— Укаре! — Блэйк увидел друга, прильнувшего спиной к стене. Он сидел неподвижно, сжимая в руках артефакт. — Нет, нет, нет… — Он упал на колени перед эльфом. — Очнись, сукин ты сын! Я не разрешал тебе помирать, неблагодарный ты болван!

— Господин… я… — Укаре сглотнул, — я сберег его… для вас.

Плечи Гидеона поникли. В груди эльфа зияла дыра. Просто чудо, что Укаре еще жив. Он не верил в такой бесславный конец для воина. Еще столько нужно сделать, еще стольких спасти. Горький ком застрял в горле Гидеона.

— Шляпа… господин. — Дрожащей рукой эльф вытащил из набедренной сумки дырявую шляпу. — Она ваша.

Гидеон благодарно принял последний подарок друга. Зубы скрипели от боли и сожалений.

— Прости, — прошептал Блэйк.

Глаза великого воина закрылись навеки.

— Увидимся на той стороне, Гидеон…

Гидеон надел шляпу, перезарядил волшебные револьверы.

— Ко-о-о-нра-а-ад! — заорал он, нацелив оружие на пелену дыма. — Выходи, свихнувшийся ублюдок!

Конрад словно ждал, когда его позовут. Он полетел навстречу Гидеону, выставив клинок вперед.

Бах!

Пуля, объятая синим пламенем, устремилась к врагу. Зачарованный меч разрубил ее пополам.

Бах! Бах!

Рунические снаряды оставили за собой дорожку из молний. Они тоже рассыпались, врезавшись в сталь колдовского клинка.

— Умри уже наконец! — Бах! — Умри, умри, умри! — Бах! Бах! Бах! — Отчаяние затопило мысли Гидеона. Он стрелял и стрелял. С жаром, с гневом, с