Вздрогнув, Луса бросилась догонять ушедших вперед спутников. На бегу она думала о том, с какой же странной парой ей доводится путешествовать. Один дружелюбный, а второй сердитый, даже ворчливее, чем гризли в Медвежатнике!

— Пойду вперед, погляжу, безопасно ли там, — прорычал большой сердитый гризли, кивая головой на заросли кустов. — А вы спрячьтесь пока вон там и подождите меня.

— Хорошо, — согласился Уджурак. — Только будь осторожен.

Луса смотрела вслед уходящему Токло. Конечно, он ужасный ворчун, зато очень храбрый! Цепляясь шерстью за колючки, она заползла под низкие ветки куста и с наслаждением плюхнулась на землю, радуясь возможности хоть немного передохнуть и вылизать горящие огнем лапы.

— Далеко еще идти до места, где танцуют духи? — спросила Луса Уджурака. — Намного больше, чем мы уже прошли?

Уджурак покачал головой, и в его блестящих глазах промелькнула растерянность.

— Я не знаю. Я знаю только, куда идти, вот и все.

— Но если ты никогда там не бывал, то как мы поймем, что дошли до нужного места? — не унималась Луса. — Мы увидим духов?

— И этого я тоже не знаю, — признался Уджурак. — Но там нас будет ждать огненная дорога в небесах. Когда я засыпаю, то она мне снится. Огонь в небесах и бесконечный снег внизу.

По телу Лусы пробежала восторженная дрожь, и даже шерсть у нее на загривке распушилась от предвкушения чего-то совершенно необыкновенного. Ей ужасно хотелось увидеть и небесный огонь, и танцующих духов, хотя кое-какие сомнения у нее все равно оставались. Например, как духи могут танцевать, если всем медведям известно, что после смерти они уходят в деревья?

— А что мы будем делать, когда доберемся туда? — спросила Луса.

— Духи нам укажут, — торжественно ответил Уджурак.

Луса притихла. С одной стороны, ей очень хотелось тоже иметь связь с духами, как Уджурак, но с другой, она понимала, что в этом нет необходимости. Она была уверена, что Уджурак приведет их в нужное место.

— Выходите! — прервал ее размышления ворчливый голос Токло. — Идем дальше. Пока кругом все тихо, даже бабочек, и тех нет.

Выбравшись из-под куста, Луса увидела, что Токло стоит в нескольких медведях от их укрытия. Вместе с Уджураком они последовали за своим вожатым и снова побрели по траве.

Вдыхая полной грудью душистые запахи зелени, Луса наслаждалась прикосновением прохладной мягкой травы к натруженным лапам. Как и сказал Токло, кругом царила тишина, весь мир словно исчез, растворившись в полуденном зное. Единственным живым существом была крошечная точка в небесах, неотступно парившая над головами медвежат. Луса уже знала, что это орел.

— Хотела бы я стать орлом, — вздохнула она, завистливо глядя на огромные крылья, рассекающие неподвижный воздух. — Кажется, летать — это очень здорово. Ты не мог бы меня научить, Уджурак?

Но маленький гризли отрицательно помотал головой.

— Когда я медведь, я даже не представляю, как летать. А еще… — тут он отвернулся, и голос его вдруг стал грустным и очень тихим: — В чужом облике ты слишком многое узнаёшь. Наверное, я был бы гораздо счастливее, если бы всегда оставался медведем.

— Слишком многое узнаёшь? — непонимающе переспросила Луса. Как можно не хотеть узнать все-все-все на свете? Разве знаний бывает слишком много? Но потом она вспомнила ночь, когда Уджурак увел от них волчью стаю. — Это как в тот раз, когда ты превратился в оленя? Когда сказал, что вода заражена?

Маленький гризли печально кивнул.

— Каждый раз, когда я превращаюсь в другое существо, я узнаю о новом умирающем кусочке нашего мира. Болезнь распространяется, она в воде и в воздухе, и даже глубоко под землей. Ее слишком много, чтобы с ней можно было справиться! Что мне делать, что?

Уджурак весь дрожал, а глаза его были устремлены куда-то вдаль, словно он видел там что-то страшное. Луса теснее прижалась к боку маленького гризли.

— Тебе и не нужно ничего делать, — сказала она. — Это же не твоя вина, правильно? Даже если наш мир болен, то разве ты должен его излечить?

— А кто? — вскрикнул Уджурак, поворачивая к ней перепуганную морду. — Помнишь тот мертвый лес? Что если все леса станут такими же?

— Не станут, — решительно заявила Луса. — А если даже станут, я всегда буду рядом и помогу тебе выжить. И Токло тоже.

Вместо ответа Уджурак вдруг вскинул голову и растерянно замер, прислушиваясь к раздавшемуся впереди топоту тяжелых шагов. Пока они болтали, Токло успел уйти далеко вперед, и теперь опрометью возвращался назад, так что его сильные лапы сливались в темное облако, несущееся над травянистым склоном.

— Уджурак! — пропыхтел Токло, останавливаясь рядом с медвежатами. — Что-то случилось?

— Нет, все в порядке, — ответил Уджурак, бросая встревоженный взгляд на Лусу, молча призывая ее не говорить Токло об их разговоре. Вообще-то это было лишнее. Луса и сама не собиралась ничего рассказывать Токло. Он только хмыкнет и скажет, что они опять забивают себе голову чепухой.

Токло подошел поближе и встревоженно обнюхал медвежонка.

— Тогда почему ты остановился? Я оглянулся, а ты… а тебя не было!

Уджурак повел плечами, перекатывая отвисший загривок с одной стороны на другую.

— Но я ведь здесь, правильно? Не беспокойся, мы уже идем.

Два гризли бок о бок зашагали вниз по склону, а Луса засеменила следом. Тень Токло падала на спину Уджурака, так что на траве рядом с ними бежала большая медвежья тень с восемью лапами.

Собственная тень не нравилась Лусе. Она казалась маленькой, взъерошенной и жалкой, и лап у нее было всего четыре. Ей очень хотелось бы идти между Токло и Уджураком, чтобы тень Токло накрывала их всех, защищала и вела вперед, и они шагали бы по траве единым, многолапым и неутомимым медведем…

У подножия склона из-под замшелых камней пробивался еще один ручеек, стекая в лежащее внизу озерцо. Токло, не раздумывая, окунул морду в воду. Дожидаясь, пока он напьется, Луса невольно подумала, не больная ли эта вода и можно ли ее пить.

Когда Токло отошел, Луса подошла ближе и подозрительно принюхалась, но не почуяла ничего, кроме запаха воды, мха и камней. Она покосилась на Уджурака, но маленький гризли молча смотрел куда-то вдаль, и всегда блестящие глаза его потускнели, будто затянутые облаками.

Луса опустила морду в воду и начала пить. Вода была чистой и прохладной, и с каждым глотком в тело усталой маленькой медведицы вливались силы.

«На гребне горы была хорошая вода, — подумала Луса. — Может, эта тоже такая».

Уджурак тоже попил, но с явной неохотой, и сделал всего несколько глотков. Луса сочувственно смотрела на него. Нелегко все время думать о том, что мир погибает! Наверное, это так же тяжело, как тащить на спине взрослого медведя… Скорее бы добраться до места, где танцуют духи медведей! Может, Уджурак там немного повеселеет?