— Дай мне время подумать, — попросил её падишах.

— Жду тебя до завтра, — ответила Пари.

Она поставила золочёный шатёр в дворцовом саду, а её крылатое войско разбило лагерь в окрестностях дворца.

Поздней ночью вызвал падишах своего самого мудрого визиря на совет.

— Что делать? Пропадать моей голове? — кричал падишах в отчаянии.

— Если светлейший позволит своему слуге, то он может дать один совет, — отвечал мудрый визирь.

— Да говори же, не медли.

— Я подумал: если шесть сыновей светлейшего не смогли похитить коня, следовательно, это сделал ваш седьмой сын.

— Но он же пропал, сгинул.

— А относительно этого лучше спросить мою уважаемую госпожу, мать вашего сына, — тихо сказал визирь и вышел.

В ночном халате и тапках бросился падишах в нижние покои, ибо нелюбимую жену он поселил далеко от себя.

— Супруга моя, мать моего сына, где твоё единственное чадо? — спрашивал падишах свою жену, но она оставалась непреклонна и не поддавалась на уговоры рассказать о сыне. Наконец отчаявшийся падишах, увидев приближение рассвета, не выдержал и упал в ноги жене, умоляя и плача. И дрогнуло сердце женщины, и вывела она из чулана за руку своего единственного сына.

— Ты ли похитил коня у Шахини-Пари? — спросил сына отец.

— Да, отец, — отвечал он.

— Ради Аллаха, явись завтра к ней. Либо она разорвёт меня на куски, ибо волшебная сила Пари непреодолима.

— Я сделаю это с большим удовольствием, — ответил сын, кланяясь отцу.

На утро младший сын велел матери истопить баню и приготовить самый нарядный пирантумбон. Вымывшись и нарядившись, сын падишаха накинул вместо пату на плечи покрывало, снятое им с ложа Пари, на палец надел кольцо, снятое им с пальца спящей Шахини, а на грудь повесил волшебный кристалл. После этого он вызвал кристаллом волшебного коня, сел на него верхом и отправился к Шахине-Пари.

Шахиня сидела в золочёном шатре, ожидая условленного часа, когда до неё донеслись удивлённые возгласы её прислуги. Вышла она из шатра и увидела прекрасного юношу с её покрывалом на плечах, с её же перстнем на пальце и кристаллом на груди, верхом на волшебном скакуне. И настолько юноша был хорош собой, что гнев Шахини улетучился, и вселилась в её сердце любовь к дерзкому красавцу.

— Так это ты украл моего коня? — спросила Шахиня.

— Я, — ответил сын падишаха с безразличным видом.

— Как ты это сделал?

— Я не имею желания рассказывать, — ответил юноша и, как ни упрашивала его Шахиня, не соглашался, пока та не заставила его поклясться волшебным камнем Соломона. И тогда он рассказал всё как было. И чем далее говорил падишахский сын, тем милее становился Шахине.

Падишах стоял в отдалении, моля Аллаха о милости, как вдруг Шахиня сказала:

— Велю своим крылатым войскам отправляться восвояси, желаю остаться наедине с юношей.

И вновь почернело небо над дворцом от бесчисленных крыл. Затем она подошла к юноше и объявила, что хотела бы стать его женой. Падишах сначала испугался, а потом обрадовался столь неожиданной развязке и приказал готовить всё к самой пышной свадьбе.

А неверных лживых сыновей наказал плётками, а затем отправил работать, пока не разучатся лгать и лукавить. Сыграли пышную свадьбу и стали жить, зла не знать.

Сказка о трёх сёстрах

Были-не были три сестры. Мать их умерла очень рано, оставив дочерей на воспитание отцу. Погоревал, погоревал отец с сиротками, да делать нечего. Так и жили они ни бедно, ни богато, да затосковали дочери по материнской ласке и стали упрашивать отца жениться на хорошей женщине, чтобы стала она им доброй матерью. Долго не соглашался отец, да, пораздумав, решил уступить и подыскать себе хозяйку в дом. И велел он дочерям испечь три лепёшки в дорогу. Испекли дочери одну пресную лепёшку да две масляные, завязали в платок и отдали отцу. Закрепил отец хлеб на поясе и отправился пешком в дорогу.

Встречается ему на дороге женщина с дочерью.

— Куда идёшь? — спрашивает его женщина.

— Иду жениться, — отвечает он. — А ты куда идёшь?

— А я мужа ищу, — отвечает она.

Сели они на землю, развернул бедняк скатерть, и съела женщина с дочкой масляную лепёшку вмиг. Попрощались и разошлись они в разные стороны, да вновь попадается ему навстречу та самая женщина с дочкой. Снова сели они передохнуть, и вторую лепёшку съели мать и дочка. Попрощались и вновь пошли в нужные стороны, да встретились в третий раз.

— Ну, — говорит бедняк, — коль ты ищешь мужа, а я — жену, давай поженимся, чем бродить попусту.

На том и порешили, и привёл он своих попутчиц к себе домой.

Дочери в то время стирали одежду на берегу ручья.

— Принимайте гостей! — позвал их отец. — Дочь этой женщины да будет вам сестрой, а эта женщина да будет вам доброй матерью!

Побежала младшая дочь смотреть на дорогих гостей, забежала в дом, а там сидят две кошки: одна — большая, вторая — поменьше. Увидели девушку — замяукали, зашипели. Испугалась девушка, прибежала к отцу: «Отец, где же наши гости?! В доме нет никого, кроме двух кошек!»

Пошла в дом средняя дочь. Видит: сидит в доме большая ворона, а рядом — поменьше. Побежала к отцу: «Отец, где же наши гости?! Сидят в доме две вороны и только!»

Пошла в дом старшая дочь. Смотрит: сидят в доме две галки. Одна — большая, другая — поменьше. Побежала к отцу: «Отец, где же наши гости?! Сидят в доме две галки!»

Не вытерпел тут бедняк, пошёл сам смотреть, в чём дело. Видит: в доме сидят женщина и дочь, обе плачут.

— Что случилось?! — спрашивает он у них.

— Это всё твои дочери! Одна обозвала меня кошкой, вторая — вороной, третья — галкой. Не буду я с тобой жить! Пойду домой!

Приглянулась бедняку ведьма, и говорит он:

— Не уходи, лучше я прогоню своих дочерей.

На следующий день говорит бедняк дочерям:

— Собирайте свои вещи, напеките себе хлеба, и я отведу вас к вашей тётке в гости.

Напекли три сестры себе булочек и лепёшек в дорогу, положили их в мешки из козлиной кожи и легли спать. Старшие сёстры положили мешки у порога, а младшая — себе под голову, да кроме хлеба прихватила с собой большой клубок шерстяных ниток да ножик.

Ночью ведьма с дочерью съели все лепёшки старших дочерей и вместо хлеба положили овечий и коровий помёт, а мешок младшей сестры, как ни искали, не смогли найти.

Утром отец с дочерями пошёл в дорогу, и завёл он их в непроходимые горы и