class="p1">Они старые. Может быть, антиквариатные. Пожимаю плечами и кладу их в свой клатч. Считайте, что это налог на придурков. Не успеваю перевернуть его, чтобы обыскать другой карман, дверь туалета распахивается. Я закрываю кладовку и поправляю платье. Улыбаюсь парню, который бесстыдно разглядывает меня.

Бросаю взгляд назад, на кладовку. Проклятье. В конечном счете, решаю, что работа важнее. А то моя цель начнет задавать вопросы о своей пропавшей сопровождающей.

Направляясь в главный зал, я замедляю шаги, давая себе время пересмотреть план. Я должна увести Эриксона подальше от клуба. Поскольку я не могу допустить, чтобы тот мудак проснулся и испортил нашу вечеринку, лучше перенести празднование в другое место. Быстро роюсь в клатче и достаю флакон. Другой возможности у Эриксона выпить мартини сегодня не будет.

Шприц, который я вонзила в руку Алекса, был очень действенной запасной мерой для Эриксона, просто на всякий случай. Поскольку запаса у меня больше нет, я рассчитываю, что мешанины из ГОМК14 во флаконе будет достаточно.

Нужно продолжать или все прервать.

Первая часть плана уже должна быть выполнена, но я не могла подсыпать наркотик в напиток Эриксона, ведь тот парень не сводил с меня глаз. Что снова заставляет задуматься, кто он такой, черт возьми, и чего хочет.

Я беру флакон в ладонь, проскальзываю за сиденье и обнимаю Эриксона за широкие плечи.

— Я уже не могу терпеть, — шепчу я ему на ухо соблазнительным голосом.

Он ставит свой бокал с мартини на перегородку между сиденьями и касается моей руки.

— Уйдем, когда я захочу. Постарайся развлечь себя.

Мои плечи напрягаются. После той стычки я не могу сохранять свой покладистый вид. Я прислоняюсь к нему и прижимаюсь губами к его шее, все это время, не сводя взгляда с остальных. Затем ловко провожу рукой по его бокалу с мартини и выплескиваю содержимое флакона.

— Хорошо, малыш. Я готова, когда будешь готов и ты, — я отстраняюсь, мне требуется несколько секунд, чтобы взять себя в руки, и выпрямляюсь на своем месте рядом с ним.

Эриксон должен начать ощущать ГОМК через несколько минут. Это достаточно сильная доза, чтобы он просто показался своим друзьям нетрезвым, но он будет очень податливым. Я отведу его в офис, где смогу получить доступ к его компьютеру и другим системам компании.

Я могла бы разыграть всю эту шараду и просто вломиться в здание, но по большей части мне нравится сохранять свою работу на юридическом уровне. Избавляет от головной боли, связанной с полицией и судебными разбирательствами.

Смотрю на время на экране своего телефона, вспоминая про часы в сумочке. Когда та девушка терлась об Алекса, я заметила, что он с какой-то защитой отреагировал. Эта вещь важна для него. Пока Эриксон наблюдает за двумя девушками, трущимися друг о друга в такт хаус-музыке, я достаю карманные часы и открываю их щелчком.

Обычный циферблат с оловянными стрелками. Секундная тикает. В часах нет ничего особенного, но что я вообще знаю о часах или антиквариате? Позже поищу в интернете.

Голова Эриксона начинает раскачиваться, его глаза затуманиваются. Я убираю часы в сумочку и двигаюсь к нему, провожу кончиками пальцев по его затылку. Он наслаждается, наркотик, текущий по его венам, делает каждое прикосновение более интенсивным и приятным.

Он протягивает руку и кладет ладонь мне на бедро.

Знаю, его прикосновения должны вызывать отвращение, и на каком-то поверхностном уровне так и есть. Но это работа. К счастью, мне не нужно бороться с эмоциями, чтобы оставаться сосредоточенной на деле. Поэтому я и хороша в том, что делаю.

— Я хочу тебя, — говорю это достаточно громко, чтобы он мог расслышать меня сквозь музыку и наркотическое состояние. Его рука начинает ползти вверх, и я останавливаю его движение. — Не здесь. Пойдем.

После недолгих уговоров последовать за мной мы покидаем VIP-зону. Крепко сжимая его руку, я направляю его к лестнице… где он останавливает меня.

Он тащит меня в нишу между VIP-секцией и балконом. Ну, только не это.

— Мне нравятся твои волосы, — он зарывается в них пальцами, хватает прядь, сильно дергая.

— Эриксон… — я воркую его имя, когда он прижимает меня к стене. — Давай поедем туда, где сможем побыть одни.

Он опускает голову мне на шею, оставляя небрежный след поцелуев вдоль линии декольте и плеча.

— Мы одни, — настаивает он.

Не желая устраивать сцену, я кладу руки ему на грудь.

— Чуть приватнее, — подчеркиваю я.

Он застывает. Его хватка на моем затылке крепко сжимается. Черт. Возможно, я потратила шприц не на того человека. Мои мысли возвращаются к выкидному ножу, который я ношу в сумочке для дополнительной защиты.

Его глаза находят мои, и в светлых оттенках закипает гнев. Его пальцы впиваются в волосы, он запрокидывает мою голову назад.

— Делай, что я говорю, сука, — его свободная рука дергает за подол моего платья и тянет его вверх.

Предполагалось, что ГОМК ослабит его. Либо это было недостаточно действенно, либо у Эриксона произошла не та реакция — как будто препарат высвободил внутри него еще более зловещее существо.

Как бы то ни было, этого не может случиться.

Его пальцы неуклюже рыскают между моих бедер, и я сопротивляюсь. Сумка падает на пол, я поднимаю руки, чтобы разорвать его хватку. Взмахиваю туда-сюда, но он твердо настроен.

Он просовывает колени между моих ног и прижимается своим телом к моему, предотвращая вторую попытку.

— О, тебе нравится, когда грубо, детка. Я могу быть грубым.

Совершенно неуместно я закатываю глаза. Ничего не могу с собой поделать. Что может быть хуже насильника? Насильник, который цитирует банальные фразы.

Он ударяет меня затылком о стену, перед глазами все расплывается. Я чувствую, как рвется материал вдоль разреза платья; его жадные руки ласкают мою задницу. Я должна найти выход из этой ситуации, который не поставит под угрозу работу, но инстинкт самосохранения встает на дыбы.

Я поднимаю руки к его лицу и вдавливаю большие пальцы в глазницы.

Он воет и пятится назад. Пока пытается прояснить зрение, я подхожу и для пущей убедительности бью его коленом по яйцам, потом забираю сумочку и сбегаю.

Дерьмо. Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

Спускаюсь по лестнице и пробираюсь сквозь кружащиеся тела, не оглядываясь.

Это пиздец.

Прежде чем покинуть клуб, я один раз оглядываюсь в сторону VIP-зала. Не замечаю Эриксона и не вижу того чертова мудака, который с самого начала все испортил.

Меня так и подмывает подойти прямо к кладовке и потребовать ответов. Или вогнать трехдюймовый каблук туфель от «Луи Виттон» ему в