Он был не просто всевластным распорядителем жизни и смертикаждого человека в Азербайджане. Мир-Джафар Багиров был одним из самых близкихлюдей самого Сталина. Говорят, что они дружили. Багиров дружил и с другимчеловеком, имя которого наводило не меньший страх. Они вместе работали в Баку,в мусаватской контрразведке. При этом Багиров был руководителем, а егозаместителем был Лаврентий Берия, будущий всесильный нарком.

Именно поэтому Мир-Джафар Багиров позже получит абсолютнуювласть в республике. И расстреляют его сразу после падения Сталина и Берии,выведут из кандидатов в члены Президиума, устроят показательный процесс ирасстреляют. Хотя человеком он был смелым, честным, сделал много для республикии потерял своего сына на той проклятой войне, когда дети высокопоставленныхродителей не прятались за их спинами и креслами, а уходили воевать за своюстрану. Они были похожи, очень похожи эти два политика с такой схожей судьбой.Сталин и Багиров. Бессребреники, абсолютные фанатики, верящие в идею,невероятно порядочные и честные в личной жизни, ставившие идеалы выше любойчеловеческой жизни, пролившие столько крови и оставшиеся в историипротиворечивыми фигурами. С одной стороны, кровавыми тиранами, а с другой —вождями, так много сделавшими для своих народов.

Как можно оценивать политика? История не знаетсослагательных наклонений. Но черно-белая гамма тоже не подходит. Очевидно,всегда важны итоги правления. С этой точки зрения оба вождя сумели состоятьсякак выдающиеся политики. Мир-Джафар Багиров сумел дать фронту самое главное —обеспечить бесперебойные поставки бакинской нефти, на которой ковалась победа вэтой войне. Девяносто процентов нефти шло из Баку. И если в конце сорок второготакие ожесточенные бои шли за Сталинград, то они шли и за бакинскую нефть, котораяпоступала по Волге в центральные районы страны. Захватив Сталинград, можно былоперекрыть эти поставки, ведь наступление на юге захлебнулось в предгорьяхСеверного Кавказа.

Сеидов часто думал об этом. Как можно оценивать политика,если не по конечному результату его деятельности. И можно ли считать успешнымГорбачева, который проиграл все, к чему прикасался: свою страну, свою партию,своих союзников, свои идеалы. В результате пролилось много крови, и он оказалсявыброшенным из политики. Или Бориса Ельцина, который расстрелял парламент,устроив дважды антиконституционные перевороты. И когда в девяносто первом годуликвидировал Советский Союз с помощью двух таких недалеких союзников, какКравчук и Шушкевич, и когда в девяностые годы произошло массовое обнищаниенарода, две чеченских войны, расцвет криминальной революции и августовскийдефолт, потрясший Россию. Ельцин ушел, оставив своему преемнику пепелище вместостраны. Можно ли было считать их успешными политиками? И какова цена свободы.Если за нее платят человеческими жизнями, развалом экономики, всеобщейкоррупцией и преступностью?

При этом у обоих политиков были свои «кардиналы», которыефактически и управляли государством. В первом случае супруга Горбачева, вовтором — дочь Ельцина и целый клан советников и советчиков, окружавших уже несовсем адекватного лидера. Представить подобное при Сталине было бы по меньшеймере смешно. После ухода одного из самых одиозных вождей в истории человечествавыяснилось, что он, приняв разоренную гражданской войной страну, вывел ее вчисло мировых лидеров, сумел победить в невероятно сложной войне с такимпротивником, как Германия, построил экономику страны, провел коллективизацию,обеспечил относительный ядерный паритет, подготовил страну к прыжку в космос,который начался через несколько лет после его смерти, и сделал почти половинумира своими союзниками и вассалами. Как оценивать политика? По результатам?Тогда Сталин — великий политик, а Горбачев и Ельцин — всего лишь несостоявшиесяполитические лидеры, так подставившие свою страну. Или могут быть иные мнения?

Фархад часто думал об этом, вспоминая события вАзербайджане. Тысячи убитых азербайджанцев и армян, десятки и сотни тысячбеженцев, несчастные судьбы — такова была цена «нового мышления». Этих людейтрудно было заставить поверить, что Нобелевская премия мира, врученнаяГорбачеву, отражает его истинные заслуги. Они понимали, что человек, которыйбыл их Президентом, фактически сдал не только страну, но и тысячи своихсограждан, предав их несколько раз. Сначала, когда каждый раз под смех ивозмущенные выкрики депутатов он отказывался признавать, что знал о кровавыхсобытиях в Тбилиси, Вильнюсе, Баку, Риге. Уже одно подобное признание былодостаточным поводом, чтобы задуматься о его истинной роли ВерховногоГлавнокомандующего. Затем в августе девяносто первого он сдал своихединомышленников, мастерски изобразив из себя жертву «заговорщиков». Наконец, вдекабре девяносто первого, когда, как Президент, поклявшийся защищать своюстрану и Конституцию, он просто объявил о своей отставке и распаде страны.

Хотя в этом случае он еще пытался что-то сделать, чтобысохранить личную власть. Он обратился к новому министру обороны, которыйзапомнился только своей вечной улыбкой на широком лице. Маршал авиациипрекрасно помнил, сколько раз сдавал Президент страны своих подчиненных, в томчисле и двух бывших министров обороны. Ему не хотелось быть третьим. И онотказался выполнять любые приказы своего Президента. Для военного человека этонедопустимо. После подобного шага обычно стреляются. Маршал благополучноостался на посту, и еще долго его фирменная улыбка мелькала в президиумах и навысоких собраниях. Зато другой маршал, посчитавший, что Президент предал всеидеалы, за которые он дрался всю свою жизнь, покончил жизнь самоубийством.История сохранила имена двух маршалов, двух антиподов, выбравших столь разныепути к славе и бесславию.

В этот вечер Фархад Сеидов повез свою супругу смотреть ихновую квартиру. Он был задумчив и молчалив. Карина тоже молчала. Конечно,квартира произвела на нее впечатление. Теперь у мужа будет свой кабинет, окотором они так долго мечтали. И он сможет наконец разместить все книги, многиеиз которых лежали в коробках на застекленном балконе вот уже много лет. Когдаони вышли из дома, Карина взяла супруга за руку.

— Я всегда была уверена, что ты своего добьешься, — сказалаона, — я знала, что рано или поздно тебя оценят. И всегда в тебя верила.Честное слово, всегда. Даже когда мы сидели без копейки денег и ждали переводаиз Баку, даже когда ты ушел из этого банка. Я знала, что ты умница и очень трудолюбивыйчеловек. Ты все это заслужил, Фархад.

— Не перехвали, — пробормотал Сеидов, — а то у меняразовьется самомнение.

— Ты для этого слишком умный человек. И прочел много хорошихкниг, — улыбнулась Карина. — Помнишь, как у Высоцкого? Значит, «нужные книги онв детстве читал». После этого испортиться уже невозможно. Никогда.

Они вернулись домой, где их встретила Марьям. Она радоваласьгораздо больше родителей и даже успела заказать в соседнем ресторане еду, чтобыотметить вместе с родителями назначение отца. Но за столом они сидели недолго.Когда на часах было без десяти восемь, Фархад молча поднялся, чтобы переодетьсяи выйти из дома.