«Нужно выбросить из головы все ненужные мысли и заниматьсяработой», — твердо решил Фархад.

Но ровно через пятнадцать минут раздался телефонный звонок.Это был телефон прямой связи с президентом компании Борисом АлександровичемВайнштейном. Фархад сразу снял трубку.

— Доброе утро, Фархад Алиевич, — услышал он знакомый голосВайнштейна.

— Доброе утро, Борис Александрович, — ответил Сеидов. Онпочувствовал, как рука предательски дрожит. Неужели назначение действительносостоится?

— Вы можете подняться ко мне? — спросил президент компании.

— Конечно. Прямо сейчас?

— Да, если можно. Сысоев тоже у меня. Мы хотим с вамипереговорить.

Фархад положил трубку. Несколько ошеломленно взглянул нателефонные аппараты. Поднялся, поправил галстук. Вышел в приемную.

— Нина, я поднимусь наверх, к президенту компании, —негромко сказал он своему секретарю, — возможно, я задержусь там до началасовещания.

— Ой, как здорово! — вскрикнула молодая женщина.

— Опять ты о своем, — покачал головой Сеидов.

— Вот увидите. У меня точные сведения. Ой, как это хорошо.

— Никому об этом не говори, — попросил он, точно зная, чтоуже через минуту она расскажет всему отделу, к кому именно поднялся ее шеф.

Фархад подошел к лифту, вызвал кабину, поднялся на тридцатьдевятый этаж. На тридцать восьмом сидели вице-президенты компании, на тридцатьдевятом были кабинеты президента компании, председателя совета директоров, этудолжность занимал руководитель аппарата президента, и еще небольшой зал дляприема особых гостей. А на сороковом был большой зал, где проводились основныемероприятия. Там же были небольшой кинозал и буфет, в котором обедалируководители компании. Рассказывали, что повар, работающий там, получалнеслыханное жалованье. Это был японец, которого переманили из очень известногоресторана. Вайнштейн любил японскую кухню и мог позволить себе такие затраты.При бюджете компании в несколько миллиардов долларов персональный повар не былособенной «фишкой» компании. В «Южнефтегазпроме» были свои собственные самолетыи вертолеты, которые могли доставить руководителей компании в любую точку на карте.

В коридоре дежурили два охранника. Они благосклонно кивнули,разрешая Сеидову пройти в огромную приемную. Очевидно, их уже предупредили обэтом визите, да и на мониторах они могли видеть, кто именно входил в кабинулифта, поднимаясь к ним на этаж. Фархад прошел в приемную. Здесь он былнесколько раз. Эта приемная вызывала у него чувство уважения. На стенах виселиподлинники российских художников девятнадцатого века. Вся приемная былаотделана орехом и дубом, за двумя массивными столами сидели две девушки-секретаря,которые были скорее похожи на победителей всемирных конкурсов красоты, чем наобычных секретарей в нефтегазодобывающей компании. Но все знали, что Вайнштейнценит красивых женщин. Сотрудники компании уверяли, что в личном самолетепрезидента рядом с ним всегда находятся две, три или четыре девицы, способныеподнять настроение не только руководителю компании, но и его гостям. Женщиныбыли маленькой слабостью Хозяина, которую он себе позволял. В остальномВайнштейн был жестким, цепким, энергичным и очень талантливым менеджером,который за восемь лет сделал из компании одного из мировых лидеров по добыченефти и газа, он вывел компанию на международную арену, и она теперь почти наравных конкурировала с такими гигантами российской индустрии, как «Газпром» или«Лукойл».

Сеидову сразу разрешили пройти к Вайнштейну. Кабинетпрезидента компании занимал почти четверть этажа. Нужно было пройти шаговсорок, пока посетитель наконец не доходил до стола, за которым сидел БорисАлександрович. Сеидов вошел в кабинет, прошел по большому ковру и остановился устола. Вайнштейн встал, протягивая ему руку. Рядом сидел Сысоев. Он тожепротянул руку гостю. Фархад подумал, что это неплохое начало. Они никогдараньше так не здоровались с ним. Во всяком случае, Сысоев точно никогда непротягивал ему руки. Он считался его непосредственным куратором и не любилпанибратства с подчиненными. Ему шел уже шестьдесят второй год, и он былпредставителем еще старой советской школы управления. Вайнштейн, наоборот, былмолод. Ему шел только сорок шестой год, и он был из поколения самого Сеидова.Может, поэтому они лучше понимали друг друга. По оценкам журнала «Форбс»,состояние Бориса Вайнштейна оценивалось в девять с лишним миллиардов долларов.Однако многие в компании считали, что «Форбс» не владеет всей информацией исостояние президента намного превышает оценку, данную американским изданием.

— Садитесь, — показал Вайнштейн на стул, стоявший уприставного стола. Напротив сидел Сысоев. Этим хозяин как бы сразу подчеркивалменяющийся статус самого гостя.

— Вы у нас работаете уже шесть лет, — сразу начал БорисАлександрович в своем традиционном стиле, не размениваясь на ненужныевступления.

— Да, уже шесть лет, — кивнул Сеидов.

— Сначала рядовым сотрудником, затем руководителем сектора,потом заместителем заведующего и заведующим отделом, — быстро произнесВайнштейн, почти не заглядывая в лежавшие перед ним документы.

— Все правильно.

— Вы работали три года в Ираке, защитили докторскуюдиссертацию, успели проработать в «Газпроме» до развала страны. А потомнесколько лет работали в банке. У меня к вам вопрос. Почему вы ушли из«Газпрома»?

— Я бы не ушел, — честно ответил Фархад, — но тогдараспалась страна, и я полагал, что мне лучше вернуться в Баку. У меня было ещеазербайджанское гражданство. Со мной были супруга и маленькая дочь. Тогда мнепредложили уволиться. Они не могли оставлять у себя гражданина другой страны. Ктому же я действительно собирался вернуться.

— И не вернулись. Я могу узнать, почему?

— Начался карабахский конфликт. Моя супруга армянка, и яхотел оградить нашу дочь от этих кровавых событий. К тому же в Баку к властипришли ультрарадикалы, с которыми я не связывал свое будущее. И поэтому я решилостаться в Москве. Устроился на работу. Преподавал. Затем решил принятьроссийское гражданство, чтобы было немного легче. В середине девяностых былоочень сложно…

— Сразу в двух университетах на вас дают исключительноположительные характеристики. Они уверяют, что вы преподаватель от бога. Легкомогли получить профессуру. Почему не согласились остаться и преподавать?

— Я практик, а не теоретик, — пояснил Сеидов, — и тема моейдокторской — добыча нефти и газа в уже выработанных пластах. Новые способыдобычи, которые могут сделать рентабельными старые заброшенные пласты. Мне былоинтересно работать. Поэтому я сразу согласился перейти в вашу компанию,простите, в нашу компанию…

— Верно, — улыбнулся Борис Александрович, — в нашу компанию.И должен сказать, что за последние четыре года, пока вы руководили отделом, мыдобились крупных успехов, и не без вашего участия, уважаемый Фархад Алиевич.Многие даже считают вас достойным учеником самого Фармана Салманова. Вы егознали?