Даша сжала кулаки. Существо резко прекратило хихикать и вдруг мечтательно протянуло:

— Эх, кабы действительно сон…

Даша оскорбленно вздернула подбородок. Существо обреченно сказало:

— Можешь звать меня Фомкой.

— Фомой, что ли?

— Фомой или Фомкой — все едино…

— Слушай, Фома, я понимаю, что это жутко смешно и глупо, но я очень хочу пить. Жарко же! А проснуться пока у меня не получается…

Существо тяжело вздохнуло и вскочило на ноги. Даша, увидев длинный, тонкий хвост с пушистой рыжей кисточкой на конце, вдруг вспомнила, кого же ей этот Фомка напоминает. И невольно засмеялась.

— Ну, чего еще? — подозрительно проворчал новый знакомый, забавно развернув в ее сторону острое просвечивающее на солнце ухо.

— Очень уж ты на черта похож! Знаешь, как на картинках в детских сказках рисуют… — объяснила ему смеющаяся Даша.

— Почему это вдруг только похож? — несколько обиженно поинтересовался Фома. — Я и есть черт по-вашему. Самый настоящий. Ишь ты, в детских сказках…

Он направился по едва заметной тропинке вглубь леса. Обернулся и недовольно бросил через плечо:

— Будешь пить-то?

— Еще бы! — с готовностью воскликнула Даша, бросаясь следом.

Но напоровшись босой ногой на какую-то колючку, девочка громко вскрикнула. И проснулась.

* * *

Слегка шалая после дикого сна, Даша обнаружила себя сидящей в постели. Она держалась обеими руками за ступню, которая почему-то продолжала болеть и сейчас.

— Вот это да! — изумленно выдохнула Дашка, вытаскивая из ноги острую, вишневую колючку и недоуменно разглядывая ее. — Когда же я ее загнала? Наверное, и сон этот дурацкий из-за нее приснился…

И девочка похромала на кухню за водой. По счастью, остаток ночи она проспала как убитая, без всяких снов.

* * *

Утром же Матильда, прогулявшая где-то всю ночь, подозрительно обнюхивала сонную Дашу. И дотошно допытывалась, где эта Даша подцепила целый букет незнакомых ей, Матильде, запахов. К тому же совершенно чуждых, нездешних.

На что сердитая Даша — встревоженная Матильда разбудила ее чуть ли не на час раньше будильника — только пробурчала:

— Во сне, наверное.

И опять заснула.

После уроков Даше снова пришлось применить этот… как его… ага, — дар целителя. Потому что во дворе школы она наткнулась на горько ревущего малыша. Бедняга размазывал рукавом новенькой яркой курточки текущую из рассеченной брови кровь. Про такую мелочь, как мешавшиеся с ней сопли, можно и не упоминать, в таком возрасте — это само собой разумеется.

Что Даше оставалось делать? Пройти мимо, будто ничего и не происходит? Этого она не смогла. Может, к сожалению, а может, и нет.

Тем более — это не прошлый случай с Матильдой! — Даша теперь очень четко представляла, что нужно делать. Зря, что ли, девочка чуть ли не каждую свободную минуту — ну, конечно, если не читала, не гуляла с Матильдой и не сидела в школе! — перебирала оставленные Марией сведения на эту тему?

А данный случай был так прост!

И помочь так легко!

Даша отогнала сомнения и решительно направилась к мальчишке. Шепнула пораженному малышу на ухо, что она, Дашка, волшебница. Легко отвела в сторону его руки и как-то очень быстро, почти не затрачивая усилий и времени, остановила кровь. Потом улыбнулась мальчику, осторожно свела разъезжающиеся под пальцами края довольно глубокой ранки и быстренько ее заживила, заставив все рассосаться.

Даша полюбовалась на едва заметный розовеющий на солнце шрамик. Удовлетворенно кивнула и полезла за носовым платком: нужно же вытереть руки!

Пацан смотрел на нее округлившимися глазами, изобразив ртом небезызвестную букву «о», и недоверчиво трогал пальцем бровь.

— Все? — наконец выдохнул он.

— Конечно, — весело подтвердила Даша, рассматривая маленькую, забавную фигурку с огромным ранцем на спине, и сочувственно спросила: — Кто это тебя так?

— Петросян. Из рогатки, — машинально отозвался мальчишка, по-прежнему не сводя с Дашки изумленных глаз. — Послушай, ты действительно волшебница?

— Ну! — утвердительно кивнула девочка, пытаясь хоть немного привести в порядок поднятое к ней замызганное личико.

— Но ведь волшебников не бывает! — отчаянно воскликнул малыш, выворачиваясь из-под ее рук.

— Все так говорят, — спокойно согласилась Даша, продолжая оттирать уже подсыхающую кровь, и с сожалением подумала, что платок после этого точно придется выбросить. И с невольной усмешкой добавила: — Но ведь с волшебниками интереснее!

— Интереснее, — еле слышно прошептал мальчишка, продолжая рассматривать ее во все глаза.

Даша хмыкнула.

— А я думал, что волшебниками бывают только взрослые. Или совсем старики уже, — протянул он разочарованно и забавно сморщил нос.

— Как же, — засмеялась Даша, — как же ты так думал, если считал, что волшебников на свете и вовсе нет?

— Ну… — засмущался ее недавний пациент, — просто если вдруг они и есть…

— Сам видишь — есть! — авторитетно заявила Даша, ткнув себя пальцем в грудь. Звонко чихнула и воскликнула: — Но ведь взрослые волшебники должны вырастать из волшебников-детей? Разве нет?

— Конечно, — легко согласился пацан. — Я об этом как-то не подумал. А ты не злая волшебница, нет?

— Вот еще! — слегка обиделась Даша. — Стала бы я тебе тогда помогать!

— Эй, ты, погоди! Это я так, на всякий случай, — остановил развернувшуюся было Дашу мальчишка. — Я так и не думал вовсе…

— Ну, ладно, — улыбнулась Даша. — Пошли теперь по домам, что ли? Тебя, наверное, и так уже потеряли…

— Да уж. Влетит наверняка, — кивнул мальчишка, хмуро рассматривая перепачканную кровью куртку. Осторожно тронул Дашу за руку и спросил: — Про тебя рассказывать никому нельзя?

— Молодец! — похвалила его Даша. — Конечно, нельзя. Да и не поверят тебе, только смеяться будут. Кстати, как тебя зовут-то?

— Ванькой, — смущенно улыбнулся пацан. И смущенно добавил: — Ивановым.

— Ванькой Ивановым? — удивилась Даша. — Это что, шутка?

— Какое там! — сердито выдохнул мальчишка. — А если и шутка, то точно, не моя!

Даша смотрела непонимающе, и новый знакомый горестно шмыгнул носом:

— Дед постарался. В честь друга. Самому-то хорошо, он — Дмитрий Петрович Иванов, а мне каково? Все ребята смеются, как услышат. Особенно в первый раз. Потом-то привыкают…

— Плюнь! — решительно посоветовала Дашка. — Думаешь, мне легко? Я только тебе первому и призналась, что волшебница! Даже мама с братом не знают. — И печально выдохнула: — Такое разве кому скажешь? Шарахаться ведь начнут!