Это утверждение типично для всех военизированных племен повсеместно и во все времена. Араб и сейчас сочтет унизительным заниматься физическим трудом. «Он по своей природе охотник, грабитель и воин, и после заботы о своем стаде он посвящает всю свою энергию охоте за рабами и войне». Устами Одиссея Гомер говорит, что война – это достойная работа для мужчин с малых лет и до старости. Среди народов классического периода наиболее почетными занятиями считались сражения, управление и пророческие функции. Такова милитаристская теория сравнительной ценности социальных функций; она считает правильным и логичным взгляд на сражающихся мужчин как на господствующий и наиболее важный класс общества.

Презрение, с которым мужчины смотрят на любой другой вид работы, связано с тем, какую работу мужчины считают для себя достойной; они также презирают работу, которую выполняют женщины. Здесь становится очевидным элемент тщеславия, так как сражения, уход за скотом и охота считаются занятиями благородными и похвальными, тогда как все остальное подходит только для рабов. Следовательно, выполнять женскую работу – унизительно. Так считают, к примеру, мужчины, населяющие Торресов пролив, и, когда Хаддон намеренно спросил их, делают ли они циновки, они презрительно назвали это занятие «женским». Когда ирокезы уничтожили племенное образование делаваров и запретили им воевать, последние, по индейскому понятию, «стали женщинами» и с того момента были ограничены теми занятиями, которые обычно выполнялись женщинами. В племени помо (Калифорния), когда мужчина становился слишком слабым, чтобы сражаться, его делали слугой и заставляли помогать скво (женщинам). Такая же практика существовала на Кубе и в Гренландии, но для большего унижения таких мужчин заставляли носить женскую одежду. Так как до сих пор для мужчин считается унизительным делать женскую работу, военнопленных и рабов иногда заставляют заниматься подобными делами. Кроули считает, что обычай низводить трусов, немощных и побежденных до уровня женщины происходит от презрения к женской робости. Кажется, этот обычай происходит также от нелюбви к выполнению монотонных занятий, особенно к сельскому хозяйству – тому, чем обычно занимаются женщины, от желания переложить неинтересную работу на кого-то другого, а также дополнительного фактора удовлетворения тщеславия. Мужские занятия во многих примитивных племенах являлись табу для женщин. Женщинам не дозволяется охотиться, дотрагиваться до скота или заниматься любыми другими делами, которые обычаи группы приписывают мужчине. Более того, представители разных полов зачастую разделены: они едят по отдельности разную пищу, часто вообще не взаимодействуют, они окружены многими другими запретами. Эти обычаи основываются на суевериях, так как одно из основополагающих утверждений гласило, что контакт с женщиной ослабляет мужчину. Идеал примитивного (первобытного) человека – сила и власть; он презирает слабых, главным образом женщин. Его восхищает только могущество, и он не хочет сталкиваться со страданиями. Женщин избегают потому, что они слабы и покорны, их считают нечистыми и боятся, что они способны, используя магию колдовства, передавать свои особенности другим. Так, у кутенаев есть легенда о человеке, который победил верховного правителя и его людей и сделал их немощными, уговорив переодеться в женское платье и выполнять женскую работу. Когда они оказались слишком изнеженными, они были атакованы и побеждены без единой стрелы. «Вот почему, – говорят кутенаи, – мы не так храбры, как раньше». Так как характеристики, присущие женщине, для воина фатальны, главной заботой и предосторожностью до и во время войны становится недопущение возможного ослабления войска. Отсюда происходят запреты воинам делить еду с женщиной и общаться с ней перед началом военного похода и другие похожие обычаи.

Как утверждалось выше, война – это определенно мужское занятие, и поэтому право вести военные действия принадлежит только мужчинам. Это настолько верно, что некоторые примеры участия в войне будут выделяться из-за своей необычности, как, например, в случае русского женского «батальона смерти» в недавней мировой войне. Существует ряд мифов об амазонках, и Бриффо и Липпер считают, что для них должно быть какое-то основание. Более важными при этом являются современные примеры существования женщин-воинов, зафиксированные этнографами. Классическим примером является существование женского корпуса в постоянной армии негритянского королевства Дагомея (Западная Африка). Военная система Дагомеи исключительна среди менее развитых народов тем, что имеет постоянную армию, и уникальна тем, что располагает хорошо обученными и подготовленными женщинами-солдатами. Женский корпус, обычно называемый полком амазонок, появился примерно в 1729 году, «когда пленные женщины, вооруженные и несущие знамена, которых использовали в качестве военной уловки для того, чтобы количество атакующих войск казалось больше, повели себя настолько неожиданно храбро, что это послужило поводом к претворению в жизнь идеи о создании постоянного женского корпуса». Здесь историческая основа появления отрядов амазонок; их реальная основа, или условие существования, тем не менее кроется в том факте, что физически развитые, как мужчины, женщины состоят в группе избранных, и они могут соревноваться с мужчинами в способности усиленно работать, переносить трудности и нужду. Поначалу отряды амазонок состояли только из женщин-преступниц, но позднее каждая девочка королевства могла попасть туда по усмотрению короля. До замужества каждую девочку приводили к королю, и, если он оставался доволен, ее отправляли во дворец, штаб-квартиру амазонок.

Капитан Эллис дает такую оценку их военной деятельности: «В обеих частях действующей армии, но особенно в соединении амазонок, культивируется военный дух, и их обучают не обращать внимания на препятствия, опасности, раны, учат убивать (если надо) себя. Поэтому они часто проявляют свирепость и храбрость, воспитанные в них во время обучения. Их главной целью в битве является добыть как можно большее число трофеев, знаков их доблести, – пленников, человеческих голов и челюстей, они мало заботятся о материальной добыче... Действующая армия сражается со свирепостью и жестокостью дикарей, зараженных мечтой о военной славе; она сражается для того, чтобы завоевывать и убивать». Помимо воспитания военного духа, большое внимание уделяется дисциплине, и амазонок, которые теряют свое оружие и доспехи или приводят его в негодность и при этом возвращаются домой без пленника или человеческой головы, наказывают. Эти женщины – храбрые бойцы, и время от времени они превосходят мужские соединения в отваге и свирепости.

Их военная доблесть тем не менее достигалась в ущерб их естественным инстинктам и функциям, и платой за то, что они были хорошими воинами, была асексуальность или, по меньшей мере, мужеподобность, что свидетельствует о том, что именно мужчина остается прирожденным бойцом. Согласно политике государства, амазонки считались женами короля, и никто не мог дотронуться до них под страхом смерти. Они были приговорены к хранению девственности. Природа тем не менее иногда берет свое, и после визита сюда капитана Бертона полторы сотни амазонок оказались беременными и были привлечены к суду. Таких нарушительниц всегда тайно предавали смерти во дворце, и о сопровождавших такие казни жестокостях в городе ходили лишь слухи. В мирное время одной из обязанностей амазонок было сопровождение женщин дворца, когда они выходили к источникам за его пределами для того, чтобы принести воду. Они, так же как и настоящие жены короля, никогда не покидали расположения своей части без предупреждающего звука колокола, который был сигналом для мужчин уйти с дороги. Амазонки встречались с противоположным полом только на марше или на поле битвы; во время парадов во дворце два корпуса были разделены бамбуком, уложенным на земле вдоль войск, и никто не мог перешагнуть этот барьер. Таковы были условия существования женщин-воинов в Дагомее – классический пример участия женщин в войне.