– Поехать можно, – сказал папа. – Заодно и потолкуем.

– Ну, тогда я пошёл. Вилы вот надо домой отнесть после вчерашнего, – Витькин Колька снова потрепал Капу по голове и ласково прохрипел. – С куста не ешь, волко́м станешь.

– А ты разве ела? – забеспокоился папа. – Это же волчьи ягоды! Ядовитые!

– Да не, – успокоил папу Витькин Колька, – не успела она. Я как раз в кусте спал, ну и спугнул на всякий случай. Ладно, пойду…

Лысый подобрал вилы и ушёл в кусты, ломая ветки голыми пятками. Папа печально посмотрел на свои кеды и пробормотал:

– Эх, ушло босоногое детство!.. Ну да ладно, раз карасей нет, сматываем удочки.

Смотав удочки, они пошли домой. Но перед тем, как совсем уйти, Капа оглянулась и увидела, что посреди речки Караськи, некогда знаменитой своими карасями, по колено в воде стоит маленький поросёнок. Почувствовав, что на него смотрят, поросёнок вынул из воды розовый пятачок и громко хрюкнул.

У Капы тоже что-то хрюкнуло в душе. От радости. Ведь завтра её ждал целый день новых приключений в замечательной деревне под названием Карасёнки.

Или всё-таки – Поросёнки?…

Жорик никогда не ругал маму и папу. Зато мама с папой ругали его часто. Они ругали его за нечищеные зубы, немытые руки, следы на ковре, разбитый стакан, усы на фотографиях, перевёрнутое варенье, форточку, спички и всякое такое.

Бабушка Лиза, наоборот, Егорку защищала:

– Подумаешь, уронил человек ложку с балкона. Ну и что? Ложку всё равно кто-нибудь найдёт и спасибо скажет. Так что нечего ребёнку нервную систему расшатывать!

Жорик не знал, что такое «нервная система». Зато он знал, что такое «расшатывать». Они с Капой любили расшатывать загородку возле детской площадки. Зацеплялись пальцами за железную сетку, повисали и расшатывали. Когда Жорик представлял, как мама с папой расшатывают его нервную систему, ему делалось смешно.

– Вот видите, – говорила бабушка, – от ваших придирок у ребёнка смех на нервной почве начинается. Бедный мальчик…

Бабушка гладила «бедного мальчика» по голове, а Жорик размышлял: почему почва нервная? Хотя чего тут удивительного: любой станет нервным, если по нему всё время ходить ногами…

Но больше всего Жорику попадало за футбол. За футбол его ругала даже бабушка. С футбола он всегда приходил с каким-нибудь сюрпризом. Сюрприз, если кто не знает, это такая неожиданность для родителей. Вроде синяка под глазом, поцарапанных коленок или порванных сандалий. Чего-чего, а этого в футболе хватало. Поэтому Жорик часто приносил домой синяки и царапины.

А вот с сандалиями вышло как-то по-дурацки. Он их даже порвать не успел. Чтобы не расстраивать маму порванными сандалиями, Жорик их специально снимал и гонялся за мячом босиком, хотя пятки сильно кололись. Но это поначалу. Постепенно пятки привыкли и бегали себе, как ни в чём не бывало. И Жорик привык. Да так сильно, что однажды пришёл домой в одних пятках. Бабушка потом два дня бегала по двору с фонариком, но сандалии как сквозь землю провалились. Наверное, их собака утащила. Или кошка. А может, нашёл кто и спасибо сказал.

Неудивительно, что, когда Жорик заводил разговоры про футбольный мяч, его никто не хотел слушать. А Жорику так хотелось иметь свой собственный мяч! Белый, в чёрную крапинку. Как у третьеклассника Вовки Семякина. Семякину вообще везёт. Во-первых, он уже большой, просто здоровенный. Во-вторых, у него есть собака. А в-третьих, – настоящий футбольный мяч.

Из-за этого все с Вовкой хотели дружить. Но на всех места на площадке никогда не хватало. Жорику ещё повезло. Он играл «заворотним беком». В переводе с футбольного языка «заворотний бек» – это игрок, который стоит за воротами и подаёт вратарю мячи, которые пролетают мимо. Не ахти что, но всё равно многие люди Жорику сильно завидовали. Они бы и сами не прочь поподавать мячи, да только здоровенный Семякин не разрешал…

Но если бы у Жорика был собственный футбольный мяч, он не то что на «заворотнего бека», он бы даже на защитника не согласился. Эх, да что там говорить: свой мяч – это, как свой собственный самолёт. Летишь по полю, и все тебя видят!

Жорик надеялся, что в одно прекрасное утро он тоже увидит возле кровати круглый футбольный мяч. Но вместо этого каждое утро возле кровати он видел круглое лицо бабушки Лизы.

– Жорик, вставай! Вставай, Жорик! Жооорик, встава-ай! – кричала бабушка Лиза ему в ухо, пытаясь стянуть одеяло…

Нет, что ни говорите, а собственный мяч в сто раз лучше утренней бабушки!

Так бы и состарился Жорик без футбольного мяча, если бы не день рождения. За неделю до дня рождения он специально только и говорил про мяч. Он вворачивал его всюду, куда мяч мог ввернуться.

– Ты помыл руки? – спрашивала мама перед ужином.

– Нет, – отвечал Жорик. – Вот если бы у меня был мяч…

Это говорилось печально и протяжно, чтобы мама сразу поняла, что при наличии мяча он смылит всё мыло в доме.

– Жорик, ты случайно не видел мои домашние тапочки? – кричал из прихожей папа.

– Видел, – отвечал Жорик. – Я их положил в коробку из-под мяча.

Папа бросался искать коробку, пока не вспоминал, что никакой коробки из-под мяча у них нет и быть не может. «Смышленый мальчик», – бормотал папа и шлёпал по полу босиком.

Жорику, конечно, влетало, но он знал, что страдать осталось недолго. У родителей обязательно лопнет терпение, и на день рождения они подарят ему мяч. Белый, в черную крапинку. Как у Вовки Семякина. Или даже лучше!

* * *

И вот торжественный день наступил. Подарков было много. Бабушка подарила книжку. Мама подарила новые сандалии. Гости, кроме всякой чепухи, вроде свитера и панамки, подарили пистолетные пистоны, ненастоящий бинокль и пластмассовую муху, которую можно подбрасывать в компот. От этих подарков Жорик немного загрустил, но тут пришла тётя Тома с дядей Семёном Абрамовичем и прямо с порога закричала: «Расти настоящим защитником!»

Услышав про защитника, Жорик оживился, но вместо футбольного мяча тётя с дядей подарили ему алюминиевый морской кортик, отчего Жорик снова заскучал. Хотя, если разобраться, настоящему футбольному защитнику кортик не помешает, ведь кортиком можно остановить любого нападающего, если незаметно проколоть мяч.

В самом конце пришла Капа и подарила альбом для рисования. Жорик в один момент изрисовал все страницы футбольными мячами и засунул альбом в шкаф. Чтобы не расстраивать гостей, он изо всех сил изображал весёлую улыбку, хотя его нервная система начала сильно расшатываться. Неизвестно, чем бы это кончилось, но тут двери с шумом распахнулись, и в комнату вбежал взмыленный папа с большой картонной коробкой.

– Поликарп Николаевич, опаздываете! – радостно загалдели гости и сделали шаг к столу.

«Мяч!» – щёлкнуло у Жорика в голове, и от этого щелчка с его плеч свалилась целая гора. Опрокинув стул, он бросился к папе и закричал: