– Если драгоценности у нее, она подвергнется большойопасности. – Мистер Робинсон закрыл глаза. – Мне так не нравится насилие.

– Вы думаете, дело дойдет до насилия?

– Это интересные люди. Причем нежелательно интересные, есливы понимаете, что я имею в виду.

– Я вас понял, – хмуро сказал Пиквей.

– Они, конечно, будут дублировать друг друга. – МистерРобинсон покачал головой. – Возможна путаница...

– А вы сами, какой у вас особый интерес к этому делу? –мягко спросил полковник.

– Я представляю определенную группу заинтересованных лиц, –ответил мистер Робинсон с легким упреком в голосе. – Некоторые камни былиприобретены покойным принцем у моего синдиката по очень высокой цене. Люди,которых я представляю, заинтересованы в получении этих камней обратно. Яотважился сказать вам об этом, что, в определенном смысле, не противоречит волеих последнего владельца... Увы, больше ничего сказать не могу. Дело весьмаделикатное.

– А вы придерживаетесь определенных принципов, – улыбнулсяполковник.

– Ах принципы! Принципы – да! – Робинсон помолчал. – Вы,случайно, не знаете, кто жил в номере, смежном с комнатой миссис Сатклиф?

Полковник косо взглянул на собеседника:

– Дайте подумать... Кажется, знаю. Слева жила сеньораАнжелика де Торадо – испанка, танцовщица из местного кабаре. Возможно, ненастоящая испанка, равно как и не настоящая танцовщица. Но у посетителейпользовалась популярностью. С другой стороны жила школьная учительница. Японимаю...

Мистер Робинсон одобрительно улыбнулся:

– Вы всегда такой. Я пришел, чтобы рассказать вам, а вам ужевсе известно.

– Нет, нет, – вежливо возразил Пиквей.

– Между нами, – сказал мистер Робинсон, – и мы кое-чтознаем.

Глаза их встретились.

– Надеюсь, – продолжил мистер Робинсон, вставая, – знаемдостаточно...

– Действительно! – воскликнула миссис Сатклиф раздраженнымголосом, выглянув из окна отеля. – Не понимаю, почему всегда, когда мывозвращаемся в Англию, идет дождь! Можно и с ума сойти!

– А мне нравится возвращаться, – сказала Дженнифер. –Увидеть, как по улицам ходят англичане! И как хорошо выпить настоящего чая!Хлеб, масло, джем и домашние бисквиты...

– Мне не по душе, что ты столь узко мыслишь, дорогая, –сказала миссис Сатклиф. – Ну что ты можешь рассказать о Персидском заливе, еслитак стремилась домой?

– Через месяц или два я забуду о загранице, – ответилаДженнифер. – Скажу только, что я рада вернуться домой.

– Ну ладно, не мешай мне, дорогая, и проверь, чтобы внесливсе вещи. Теперь я понимаю тех, кто уверяет, что после войны люди становятсябесчестными. Я уверена, что, если бы не смотрела в Тилбюри во все глаза, этоттип, который все время крутился возле багажа, обязательно что-нибудь стащил. Атеперь другой мужчина посматривает на наши вещи. Надеюсь, ты знаешь, что естьворы, орудующие на кораблях, и если человек расстроен или его укачает, еголегко обокрасть?

– О, мама, ты всегда так думаешь, – насупилась Дженнифер. –Неужели каждый встречный – бесчестный человек?

– Большинство из них.

– Но не англичане.

– Эти не лучше. После арабов и иностранцев англичане натретьем месте. Ну а теперь давай посчитаем. Один большой зеленый чемодан, одинчерный, два маленьких коричневых, саквояж, клюшки для гольфа, теннисные ракеткии еще один большой чемодан... А где второй зеленый чемодан?.. Ах да, вот он.Теперь маленькие вещи. Раз... два... три... четыре... пять... Да, все верно,все четырнадцать здесь.

– Нельзя ли попросить чаю? – спросила Дженнифер.

– Чай? Но ведь только три часа.

– Я ужасно голодна.

– Хорошо. Ты сможешь сама спуститься вниз и заказать? Ячувствую, что должна отдохнуть, а потом мы достанем все необходимое на ночь.Плохо, что твой отец не смог встретить нас. Почему у него именно сегодня важнаявстреча с директорами в Нью-Кастелен-Тейн? Кроме того, мы не виделись тримесяца... Ты уверена, что сможешь заказать все сама?

– Боже мой! Неужели ты думаешь, что я маленькая? –засмеялась Дженнифер. – Можно я возьму немного денег? Так давно не держала вруках английские купюры!

Она взяла у матери десять шиллингов и вышла.

Раздался телефонный звонок. Миссис Сатклиф подняла трубку:

– Алло!.. Да, да... Миссис Сатклиф...

Вдруг послышался стук в дверь.

Миссис Сатклиф сказала в трубку:

– Один момент, подождите, пожалуйста... – и открыла дверь.

В дверях стоял молодой человек, держащий в руках сумку синструментами.

– Я электромонтер, – лихо отрекомендовался он. – Здесьнеисправно освещение. Вы разрешите взглянуть?

– О, пожалуйста...

Впустив электромонтера в комнату, она вернулась к телефону.

– Можно пройти в соседнюю комнату? – спросил вошедшиймужчина.

– Да, да... – Она поднесла к уху телефонную трубку. –Извините... Что вы сказали?

– Мое имя Дерек О'Коннор, – послышался в трубке мужскойголос. – Можно мне зайти к вам? Это относительно вашего брата.

– Боб? О нем есть новости?

– Боюсь, что да.

– О... Понимаю... Да, приходите. Третий этаж, триста десятыйномер...

Миссис Сатклиф села на кровать. Она уже поняла, что это за новости.

Вскоре раздался стук в дверь. Она открыла и впустиламолодого человека.

– Вы из Форин Офис?

– Мое имя Дерек О'Коннор. Мой шеф прислал меня, так какникого больше не оказалось, кто бы мог известить вас.

– Скажите, он убит? Да?

– Да, миссис Сатклиф. Он был пилотом принца Али Юсуфа вРамате, и они разбились в горах.

– Почему я ничего не слышала по радио на борту корабля?

– Лишь два дня назад все стало ясным. До этого было лишьизвестно, что самолет пропал без вести. Но они могли сесть в труднодоступномместе, и можно было надеяться... Единственное, что может смягчить вашу боль, –это то, что он умер мгновенно.