Его плоть все глубже тонула у нее во рту, как вдруг дверь встоловую отворилась. Она резко отпрянула от него, ее любовник застонал.

— Где ты, дорогая? Мне нужно поговорить о… — Это былголос ее брата.

— Я здесь, внизу, с нашим маленьким помощником. —Откинув мех, она перевернулась на живот. — Он поведал мне весьмаинтересную историю. Граф объявил о своей помолвке. А значит, он женится. Накакой-то дурочке. Я должна познакомиться с ней.

— Ты убедишься, что она именно такая, какой ее тебеописали, — искренним тоном проговорил брат. Ему, как большинству мужчин,все женщины казались простушками и дурочками по сравнению с его сестрой. —Но сначала нам надо обсудить одну проблему. Я только что получил донесение, вкотором говорится, что эти неблагодарные в последнюю минуту заменили порохгнилым зерном. — Его голос дрожал от негодования.

— М-да, это неудобно. А откуда ты это узнал? — Егосестра казалась беспечной.

Он отмахнулся от ее вопроса.

— Без этого пороха мы пропадем. Все пойдет прахом! Мыдолжны потолковать об этом. Немедленно!

Она вздохнула, осознав, что брат настроен весьма решительно.Повернувшись к любовнику, она поцеловала его в ухо и оттолкнула от себя.

— Настало время продолжить твое расследование, мойангел. Возвращайся, когда у тебя появится что-нибудь интересное для меня, и ядостойно тебя вознагражу. Уж я-то знаю, как ты любишь получать моинаграды, — улыбнувшись, промолвила она.

— Сначала поблагодари меня, а потом я уйду, —прошептал молодой человек, проводя возбужденной плотью по ее бедру.

Покачав головой, она жестом приказала ему уйти. Он бываетчрезмерно настойчив, так что немного строгости не помешает. Да, она готоваудовлетворять его желания, но она не принадлежит ему. Тяжело вздохнув, он встали направился в угол, где кучей лежала одежда. Осознав, что перегнула палку ичто его надо чем-то ободрить, чтобы он не отказался исполнять ее задания, онагромко, с деланным восхищением проговорила, обращаясь к брату:

— Разве он не чудесно сложен?!

— К чему ты говоришь мне это, дорогая? Это ведь я нашелего для тебя, ты не забыла? И я учил его. Но я рад, что ты довольна.

Предмет их разговора довольно улыбнулся: все его сомнениявмиг исчезли. Он был обязан и брату, и сестре долгими часами наслаждения, неговоря уже о большом количестве золотых дукатов, которые оставлял в игорныхдомах.

Одевшись, он подошел к ним.

— Не забывай, мой ангел, чем больше ты мне сообщишь,тем большей будет моя благодарность, — проговорила женщина, откидываяголову назад и приоткрывая губы, чтобы принять его поцелуй.

— Я скоро вернусь за наградой, — хрипло прошепталон. Потом, поклонившись патрону, он натянул на лицо черную маску и исчез втени.

Йен бежал быстро, его сердце колотилось как бешеное. Оннаходился в большом зале, освещенном лишь огнем, разожженном в его дальнемконце. На золотистой шкуре перед камином лежала обнаженная женщина, манившаяего к себе. Приблизившись, он сумел разглядеть ее овальное лицо, вьющиесясветло-русые волосы, карие, отливавшие золотом глаза, затуманенные страстью. Онразглядел и ее пухлые губы, и ее хрупкое тело, и две нежные груди, напоминавшиемаленькие твердые персики, что росли у Криспина в парнике. Она потянулась кнему, и он побежал быстрее, чтобы приблизиться к ней, но она ускользала отнего. Его плоть изнывала от желания, он пытался схватить ее, но услыхал лишьужасный, знакомый смех.

— Трус. — Смех обратился в голос. — Тыникогда ее не получишь. Никогда. Даже во сне.

Йен сел в постели. По его телу стекали ручейки пота, сердцегромко билось в груди. И его плоть действительно восстала от желания.

— Будь проклята эта женщина! — громко промолвил онв темноте. Ну почему она так действует на него? Слова Моры, часто всплывавшие вего сознании, нередко вызывали у него ночные кошмары, но этот сон не былобычным. Все дело в Бьянке. Видеть во сне потенциальную убийцу обнаженной — этопризнак нервного расстройства, сказал себе граф. Мало того, он не просто виделее, он возбудился. Очень сильно возбудился. Этому надо положить конец.

Граф вышел нагим из своей спальни и отправился побродить подому. В прохладном коридоре ему стало чуть легче, возбуждение спало. Подойдя кокну, Йен стал смотреть на Большой канал. Впервые за последнюю неделю дождьперестал, и в темных водах отражалась полная луна. Сколько раз он стоял тутобнаженный, прижавшись лбом к холодному стеклу, и ждал, пока ночная мгларастает, уступая место предрассветным сумеркам! Однажды днем он даже подошелсюда, чтобы посмотреть, не стерся ли пол, нет ли каких-то иных свидетельств егочастых ночных бдений в этом месте. Нет, камни ничего не говорили о них.

Вдруг граф увидел гондолу, которая тихо скользила по воднойглади. В окнах палаццо, расположенного на противоположном берегу канала, всееще горе?? свет, и Йен видел, как французский посол весьма фривольно заигрываетс горничной. Граф прищурился, чтобы разглядеть, та ли это женщина, которую онвидел у посла в прошлом месяце, и, убедившись, что та самая, потерял кпроисходящему всякий интерес. Французский посол как-то сказал ему, что ведеттак себя по заданию собственной страны, а вовсе не потому, что он жертваживотной похоти. Он был уверен, что горничных к нему подсылают враги и что всеони — шпионки. Йену оставалось только восхищаться тем, с каким рвением посолвыполняет свой патриотический долг. И тут ему пришло в голову, что егопредставление в сенат тоже было какой-то игрой. Может, связь с убийцей?..

От тревожных размышлений его оторвал какой-то шум. Довольныйтем, что не взял с собой свечу, он осторожно прокрался к лестнице,расположенной в конце комнаты, и стал ждать. Вновь послышался шорох — похоже,кто-то наверху задел деревом по железу. Схватив первое, что ему попалось подруку — серебряную подставку для судков со специями, граф пошел наверх. Сверху кто-тосо свечой шел навстречу. Граф решил напасть первым.

Быстро взбежав по разделявшим их ступеням, он обрушилсеребряную подставку на голову незнакомца. Преступник всхлипнул, а потом безсознания опустился на пол. Свеча выпала из его рук, но Йен успел подхватить еена лету. При слабом свете он развязал шнурки на маске незнакомца и тут жепожалел об этом: у его ног без сознания лежала… Бьянка. Пока граф изумленносмотрел на девушку, ее ресницы затрепетали. Бьянка застонала от боли, когда Йенпопытался приподнять ее и усадить спиной к стене. Наконец она открыла глаза…

И тут же распахнула их еще шире. Потому что забыла даже орезкой головной боли, когда увидела перед собой хозяина палаццо. Его обнаженныйторс заворожил ее. Он был куда более соблазнительным, чем все те картины, чторисовало ее сознание при чтении медицинских книг с описанием мужских тел. Унего были мускулистые бедра, мощные грудь и плечи; на груди курчавиласьзолотистая поросль, которая, сужаясь, убегала вниз, к пушистому треугольнику,темневшему внизу. Бьянка была настолько поглощена этим зрелищем, что едвауслышала голос графа, который обращался к ней: