* * *

Полный бред.

Да. Бред во всех отношениях. Стоя у мрачной кирпичной стены своей бывшей школы, Нейт почувствовал знакомое напряжение в желудке. Как он мог позволить уговорить себя на это. Да еще женщине, которая почти не изменилась. До сих пор стреляет первая.

Делай выводы, не задавая вопросов.

Не давай ему шансов объяснить.

В этом вся Саша.

Мало того что он приехал в эту, мягко говоря, отстойную школу, так еще должен снова иметь дело с Сашей. Нейт нашел ее в старом школьном зале. Здесь ничего не изменилось. Будто ночной кошмар перенес его на десять лет назад. Если это наказание за то, что он был плохим мальчиком-рокером, он больше не собирался играть в эту игру. В помещении по-прежнему пахло потными носками и дешевым лимонным освежителем воздуха. Грязные стены покрывала та же масляная краска. Старый бархатный занавес плохо закрывал сцену, где она стояла перед стайкой детей, которые что-то громко пели.

— Прошу прощения… — Он подождал, пока Саша повернется, увидел, как она затаила дыхание. Как вспыхнули ее щеки. Увидев у него в руках свою папку, она неуверенно улыбнулась.

Солнечный свет, проникавший из верхнего окна, ярко освещал сцену, танцуя на поднимавшихся пылинках. Волосы Саши переливались разными оттенками: красными, золотыми и совсем светлыми. Проклятье, она выглядела так сексуально. И так не похоже на тех женщин, с которыми он обычно встречался. К черту. Она сказала «нет». Опять. Ее не привлекала ни его известность, ни деньги. Она не хотела ни цента. Это свежо и любопытно. А то, что Саша не воспользовалась ничем из того, что он предлагал ей, добавило к списку Нейта еще и «непонятная». Сегодня на ней было платье в стиле пятидесятых с короткими рукавами, V-образным вырезом и пышной юбкой. Нежно-зеленое, оно туго обхватывало талию и спадало до колен женственными складками. Достаточно скромное и подходящее для ее работы, платье было сшито из какой-то тонкой ткани, которая вызывала желание прикоснуться. К ней.

Саша подняла палец, жестом прося его подождать, после чего хор исполнил композицию из трех хитов, ни один из которых не принадлежал Нейту. Исполнение демонстрировало уровень выше среднего и способность тронуть сердца доброжелательной публики. Но для того, чтобы бороться за призы, явно не хватало. По крайней мере, пока. Она хорошо справлялась со своей ролью. Подбадривала робких, если те забывали слова. Следила за тем, чтобы рассеянные не свалились со сцены. Нежный голос, которым она подпевала, возвращал Нейта в те времена, о которых лучше не вспоминать. Оторвав взгляд от нее, он стал наблюдать за хористами. Один мальчик особенно привлек его внимание. Он так походил на Маршалла, что у Нейта больно сжалось сердце. Горящие глаза, большой непослушный язык и ослепительная улыбка делали его звездой. Совсем как когда-то Маршалла. Внезапно Нейт ощутил острое желание сбежать, провалиться сквозь землю. Все это для него слишком. Честертонская школа. Маршалл. Саша. Слишком много мрачных воспоминаний. На то, чтобы затолкать их в самый дальний угол сознания, ушло столько трудов, крепкого алкоголя и разнузданного секса. Неистового, жаркого, грубого секса, который научил его быть мужчиной и доставлять удовольствие женщине. Такой секс не пришелся бы по вкусу Саше, мечтавшей о чем-то мягком, сказочном, дозволенном, согласно расписанию в ее дневнике, по средам и пятницам, исключительно в позе миссионера.

Нейт положил ее папку на стул и повернулся, чтобы уйти. Но в этот момент хор закончил петь, и он услышал голос:

— Ребята, ко мне пришли. Мне надо поговорить. Повторите все еще раз с самого начала. Джордж, проследи за ними. Я недолго.

— Охрана здесь мышей не ловит. Я вошел, а они и ухом не повели.

— Нейт, это школа. Государственная собственность. Люди ходят туда-сюда весь день. К тому же сейчас четыре, почти все ушли домой. Да и вид у тебя не угрожающий. Ну, не особенно. — Саша посмотрела на его низко надвинутую бейсболку и темные очки, скрывавшие лицо. Потом быстро окинула взглядом фигуру в черной кожаной куртке и черных джинсах.

В ее глазах вспыхнуло что-то близкое к желанию. После десяти лет на сцене Нейт научился понимать, когда женщина хочет его. А после двухлетнего романа с Сашей достаточно хорошо знал ее.

— Ты сильно рискуешь. Думаю, дети не догадались, что находятся в одном зале с Нейтом Мунро. Как только поймут, тебе несдобровать.

— Я выдержу. К тому же мне обеспечен путь к отступлению. — Он кивнул на дверь, где на страже стоял Дарио.

— О, твое второе «я». Как мило. — Она махнула рукой в сторону телохранителя, на лице которого не дрогнул ни один мускул. — Да вы просто сиамские близнецы. Должно быть, это делает твою любовную жизнь особенно интересной.

— Ну что ты, он очень деликатен. И к тому же не ревнив.

Саша удивленно подняла брови.

— Неужели? Ты меня разыгрываешь.

— Разве что самую малость. Но он принимает мои интересы очень близко к сердцу.

— У него есть сердце? Смешно. — Она пожала плечами. — И само собой, я не вхожу в его список интересов Нейта Мунро.

— Он считает, что от этой затеи слишком много хлопот. — Нейт очень мягко описал реакцию Дарио. Не смог удержаться, чтобы не поддеть Сашу, увидеть, как вспыхивают ее щеки. — И на будущее запомни: моя сексуальная жизнь может стать очень интересной. Ровно настолько, насколько ты захочешь.

— Вау. Да ладно. Э-э-э… твоя девушка?

— Ты можешь хоть раз послушать? Нет никакой девушки. — Это все, что ей нужно знать. Секс был, свидание — нет. — Неужели ты обо мне такого плохого мнения, думаешь, я имею дело одновременно с двумя женщинами?

— А как насчет того случая с тремя блондинками? Честно говоря, мне всегда казалось, что трое — это уже толпа.

Нейт улыбнулся. Веселенькая была история. Хотя журналисты преувеличили все до неузнаваемости. Впрочем, в последнее время он потерял интерес к таким проделкам.

— Не стоит верить всему, что пишут. Я, конечно, не ангел, но у меня есть кое-какие моральные принципы. Например, могу помогать богом забытым учительницам пения в то время, как мог бы заниматься чем-нибудь гораздо менее обременительным. Вот, я принес это.

Нейт показал на папку, набитую бумагами. Ему очень хотелось порыться в них, заглянуть в ее жизнь. Но он удержался. В конце концов, это ее работа и ее дело.

А как насчет ее личной жизни? Чертовски хотелось узнать о ней больше. Гораздо больше, чем надо.

Взяв папку, Саша снова взглянула на детей. Повернулась и невольно оказалась чуть ближе к нему. На Нейта пахнуло цветами, ванилью и еще чем-то, отчего сердце забилось чаще.

— Что ты думаешь?

«Я думаю, ей совсем не нужно знать, о чем он думает».

— Увидимся на концерте. — Дарио прав. С ней слишком много хлопот.

— Тебе не понравился наш хор? Я думаю, мы справимся, если нам немного помочь.