Должна признать: я для них загадка. Я не могу рассчитывать на то, чтобы они поняли все, что делаю, все, что собой представляю. Я следую призванию прорицательницы, завещанному матерью. Она указала мне путь к видениям и научила их толковать. Мы выделялись своей необычностью, и нас всегда уважали за связь со старой верой и обладание полезными способностями. Мое звание ведьмы люди принимают с куда меньшей охотой: они слышали слишком много историй о злодеяниях, приписываемых таким, как я. Сочетание в одном лице ведьмы и провидицы – большая редкость. В день, когда я родилась, матушка поняла: во мне заключена магическая сила. Я одарена богами дважды. Но моего умения оказалось недостаточно, чтобы удержать ее в этой жизни. Матушка на смогла избавиться от завладевшей ею болезни, а я тогда была слишком юна и неопытна, дарования были еще неразвиты, чтобы спасти ее.

Луна стоит высоко в небесах. На землю опустилась священная тьма. Облаков нынче мало, и на поверхность озера падает серебристый свет. Под ним вода едва колышется, расходясь легкими волнами, и закручивается, когда по ней торопливо снует водяная полевка или сонно перебирают перепончатыми лапами птицы, оставшиеся отдыхать на озере, потому что чувствуют себя здесь в большей безопасности. Воздух прохладен и пахнет свежестью, но в нем чувствуется тепло гниения, ибо начинается постепенное осеннее умирание тростника и камышей. Я слышу, как в лесу мои сестры-совы прорезают темноту пронзительным уханьем или хриплыми брачными криками. А вот и еще кое-что. Глаза служат мне лучше, когда их не ранит резкий солнечный свет, и я могу разглядеть, как в центре озера сгущаются тени. Я велю учащенно забившемуся сердцу успокоиться и жду. Блестящая под луной вода статична, но я чувствую – она приближается. Кожу начинает покалывать, пульс делается отчетливее, громче. Я чувствую, как тело окутывает прохлада. Она уже рядом. Я чувствую, как под водой двигается ее огромное тело, и душа моя поет оттого, что я знаю – она снова здесь, со мной!

– Сирен?

Голос за моей спиной раздается неожиданно, но сейчас я ему не рада. Поворачиваясь на его зов, я чувствую: мысленная связь с нею прервалась. Из глубины до меня доносится низкое быстро затихающее урчание, и я понимаю – она уплыла. Я хмуро смотрю на гостя. Хотя он и переоделся в монашескую рясу, чтобы оставаться неузнанным, высокий рост и царственная осанка выдадут его с головой любому, у кого хватит ума внимательно на него посмотреть. Я наклоняю голову: из-за раздражения, вызванного тем, что он прервал мое общение с ней, не хочется выказывать большего почтения.

– Мой принц, добро пожаловать.

Однако я совсем не рада его визиту. Только не сейчас.

– Мне не обмануть тебя, да, Сирен? – Он улыбается, снимая капюшон.

– Я была бы недостойна звания провидицы, если бы от меня можно было так легко утаить правду.

– Твоя правда. – Он делает шаг вперед и оказывается совсем близко от меня. Когда принц снова начинает говорить, я чувствую его дыхание на своей щеке.

– Мне хотелось прийти раньше, но, в общем… Я был очень занят… – Он неопределенно машет рукой, как бы извиняясь.

– Принцу и надлежит успокаивать подданных, когда их обуревает тревога.

– Они задаю вопросы, ответов на которые у меня нет.

– Ты знаешь, что войско Мерсии готово выступить против нас в любой момент. Ты сразу сказал мне, что это для тебя не новость.

– Королева Этельфледа выжидает удобного момента. – Принц качает головой. – Она тоже сейчас очень занята.

– Назначая встречи викингам?

– Назначая им встречи. Ведя с ними войны. Или то, или другое. Либо и то и другое разом. Похоже, ее планы меняют направление от дуновения малейшего ветерка, но это нам на руку. Пока мы – не главная ее забота.

– Стало быть, ты понимаешь, что иногда лучше не быть центром вселенной?

Принц Бринах ахает, потом смеется, причем громче, чем собирался. И громче, чем следовало бы. Где-то неподалеку потревоженная лысуха спешит покинуть тростник, в котором спала, и с шумным плеском выбирается на открытую воду, где, как ей кажется, она будет в большей безопасности.

– Эге, Сирен, моя чтимая пророчица, кажется, ты журишь меня за тщеславие?

– Что ж, тебе виднее.

Он снова смеется, на этот раз тише, и протягивает руку, чтобы положить мне на плечо. Этот дружеский, непринужденный жест принят между мужчинами вообще. Но я не мужчина. И едва ладонь опускается на мое плечо, я чувствую, как принц напрягается. Он поднимает руку выше, нерешительно, неуверенно, и касается моих волос. Сегодня я не облачена в церемониальный наряд – на мне повседневная шерстяная туника. Руки обнажены, и ладонь принца кажется прохладной, когда дотрагивается до моей горячей кожи. Прикосновение скованно, но мне все ясно по тому, как он задерживает дыхание, как шире раскрываются его глаза.

– Полагаю, принцесса Венна пребывает в добром здравии.

Услыхав имя жены, принц Бринах опускает руку. Манера его поведения меняется, тон становится жестким – дружеского тепла как не бывало. Он снова становится принцем, а я – его советницей, и не больше.

– На собрании, – говорит он, глядя на озеро, – ты сказала, что нам угрожают и другие, а не только королева Мерсии.

– Да, именно это и показало мне видение.

– Как показало? Как?

Я пожимаю плечами и качаю головой, словно приходится объяснять очевидные вещи малому ребенку. Причем не в первый раз.

– Там было больше одного змеиного яйца.

– И это символизирует нескольких врагов? Ты в этом уверена?

– От видений мало пользы, если они вводят в заблуждение или окружают смысл завесой тайны.

– Да, да, понимаю. Но как ты можешь знать, откуда придут другие враги?

– Змеиное гнездо внутри крепости говорит о том, что враг находится рядом с тобой.

– Но королева Этельфледа – не часть моего двора. Она живет в ста милях отсюда.

– Стало быть, существует связь. Что-то или кто-то, кому ты доверяешь, цепью амбиций связывает тебя с королевой Мерсии и ее войском.

– Значит, кто-то близкий предаст меня?

– Как тебе известно, мой принц, существует разная близость. Например, человек может жить в той же стране или в том же округе. И может статься – на том же искусственном острове, что и ты. Он может пользоваться твоим доверием. Ты можешь питать к нему дружеские чувства. И даже любовь.

В глазах принца Бринаха вспыхивает гнев.

– Ты смеешь обвинять мою жену? Осторожнее выбирай слова, пророчица.

– Я никого не обвиняю. Я только излагаю видение и толкую значение для тех, кто не может прочесть его смысл.

– Но в твоем видении нет ничего – ничего, что указывало бы на принцессу!

– Существуют факты! Семья твоей жены не делает тайны из неприязни, которую к тебе питает.