– Такая милая!

Кая склоняется над крохой, которую взяла моя мать.

Похоже, девочке удалось покорить всех.

– Хочешь подержать ее? ― предлагает Джема.

– Можно? ― Кая немного напугана, но моя сестра только посмеивается.

– Конечно.

Моя мать передает малышку Кае, объясняя, как правильно нужно держать головку.

– Она как пушинка, ― улыбается Кая, и когда наши глаза встречаются, я заставляю свои онемевшие губы растянуться в очередной липовой улыбке.

Но правда в том, что мне не хватает воздуха и меня мутит. Голова отчаянно кружится. Кажется, в любую секунду меня стошнит на ботинки.

– Поверь, когда я рожала ее, она такой не казалась, ― усмехается Джема.

Раздаются смешки, кто-то что-то говорит, но для меня все сливается в фоновый шум – ни слова не разобрать. Прихожу в себя, когда вижу перед собой встревоженное лицо Каи. Моя мать спрашивает, хочу ли я взять малышку.

Я моргаю. Племянница просыпается и в воздухе раздается ее резкий, требовательный плач.

– Давай ее сюда, ― тянется к дочери Джема.

Кая бережно возвращает ей малышку.

Деловитого вида медсестра входит в палату и всех нас выпроваживает: матери надо отдохнуть, а ребенку поесть.

Мы прощаемся с моими родными, и мама приглашает нас на семейный ужин в это воскресенье. Я что-то отвечаю. Все что-то произносят.

Не знаю. Провал. Провал.

– Айден!

Это Кая. Она зовет меня. Мы опять в машине и я пялюсь в окно, но понятия не имею, что за ним происходит и где именно мы проезжаем.

– Что?

– Я звала тебя. Три раза. ― Она обеспокоенно хмурится.

– Прости. Отвлекся.

– Что-то случилось?

– Когда?

Похоже, я нещадно туплю.

Она хмурится сильнее.

– В больнице. Ты с тех пор сам не свой.

Да, точно. Все вроде бы шло неплохо, но потом… Потом она взяла ребенка, и… Меня будто накрыло.

Из-за чего, и сам не знаю.

Меня ведь не пугают дети – я со многими контактировал, когда навещал их в больнице. Правда, не с такими крошечными, но все же…

Что за ерунда?

– Ничего не случилось. ― Рассеянно провожу рукой по лицу, пытаясь собраться. ― Немного переволновался, возможно.

Это не совсем ложь, хотя мое состояние ближе напоминало панику.

Не похоже, чтобы Кая поверила мне, но я благодарен ей, когда она не развивает тему дальше.

* * *

– Мне нравится этот. Что скажешь?

Она обращает ко мне свои светлые, полные надежды глаза. Похоже, ей сильно нравится.

Разве я могу разочаровать ее?

Хотя, скорее всего, сам бы я выбрал другой диван.

– Мы берем этот, ― обернувшись к продавцу, заявляю я.

Кая визжит и бросается мне на шею.

И это всего лишь диван.

Теперь почти каждую свободную минуту мы ходим по магазинам в поисках того, что сделает наш дом уютным и… нашим.

Я никогда не был фанатом шопинга, но неожиданно для себя обнаружил, что мне это нравится. Не сам процесс, а результат. Наша квартира постепенно превращается в комфортный, теплый дом, куда я тороплюсь каждый вечер после работы.

Это совсем не похоже на то место, где я жил раньше.

* * *

– Эй. ― Я замечаю Каю и откладываю контракт, над которым работал не один день. ― Давно здесь стоишь?

Она пожимает плечом, отталкивается от дверного проема и подходит ближе.

– Мне нравится, как ты здесь все устроил.

Мы договорились, что свой домашний кабинет я буду обставлять по своему усмотрению. Только здесь нашлось место черному кожаному дивану.

Ну и ладно.

– Еще много работы предстоит, ― откинувшись на спинку кресла, говорю я.

Я еще даже не все коробки разобрал.

– Собираешься спать?

Бросаю взгляд на часы: почти одиннадцать.

– Надо еще немного поработать. А ты ложись.

На ней пижамные штаны и футболка – уже приготовилась ко сну. Кая опирается на край моего стола, кусая губу. Что-то ее тревожит.

Смотрю на нее с любопытством.

– Что такое?

Она убирает прядь волос за ухо, мешкая.

– Ты не против, что я так разошлась с обстановкой и делаю все по своему вкусу? ― наконец спрашивает она.

У меня от сердца отлегает: ах, вот она о чем!

– Просто мне кажется, что я не оставляю тебе выбора, ― торопливо добавляет Кая. ― Что, если все это тебе не нравится, и…

– Мне нравится, потому что все, что имеет значение – ты здесь, со мной. ― Поднявшись и встав перед ней, я протягиваю руку и большим пальцем глажу ее по щеке. ― Это единственно важное. Даже если бы ты захотела обставить нашу гостиную садовой мебелью, я бы сказал: «Валяй!»

Она прыскает от смеха.

– Скажешь тоже! Я не сумасшедшая!

– Нет? ― Мой голос становится интимным. Носом трусь о ее хорошенький носик. ― Даже немного?

Она судорожно втягивает воздух через приоткрытые губы.

– Только если немного – когда ты рядом.

Целую ее одновременно с тем, как запускаю руку ей под футболку. Кая выгибается, тесней прижимаясь ко мне, и ее восхитительная грудь вжимается в меня. Она без лифчика. Поднимаю руку и начинаю играть с ее соском, твердеющим под моими пальцами. Кая стонет в мой рот, на что мой член тут же дергается в ответ.

Мы еще не делали этого в моем кабинете. Но сейчас я должен взять ее на этом столе, иначе определенная часть моего тела грозит взорваться.

– Знаешь, как сильно я хочу тебя? ― Мое дыхание становится беспокойным. Смотрю в ее поплывшие от желания глаза, сжимая пальцы в ее роскошных волосах. Она молча кивает. Да, она знает. Я никогда не пытаюсь скрыть, какое влияние она на меня оказывает. Мои чувства полностью открыты для нее.

И я не знаю, плохо это или хорошо.

– Я люблю тебя, детка.

Кая привстает на носочки, и, касаясь своими губами моих, шепчет:

– Люблю тебя тоже. Так сильно, что это даже пугает.

Я не говорю этого вслух, но здесь она не одинока: меня и самого это чертовски пугает.

– Развернись, ― командую я – мое терпение на пределе.

Томно, не торопясь, Кая поворачивается ко мне спиной и ждет моих дальнейших действий. Наклоняюсь и шепчу ей на ухо:

– Наклонись и положи локти на стол.

Слышу, как она с шумом выдыхает, и улыбаюсь – моя девочка вся в предвкушении.

Когда она принимает удобную позу, я стягиваю с нее штаны вместе с нижним бельем. Чуть отступив, любуюсь идеальной, шикарной попкой с персиковой кожей. Ее вид заставляет меня кусать губы.

Черт, она и правда принадлежит мне?

Расстегиваю джинсы и в следующее мгновение я в ней – такой тесной и теплой.

Полностью моей.