Кажется, помогло. От рвущего на части ощущения вселенской несправедливости не избавило, но хоть частично прекратило панику.

А ещё я пыталась… как это там… мыслить позитивно. Точнее, для начала просто мыслить. Территория площадью более пятнадцати тысяч квадратных метров, всего лишь четыре охотника, нас десять человек. Какова вероятность того, что, если я просто найду какое-нибудь надёжное укрытие и затаюсь там на все оставшиеся дни, то про меня благополучно забудут, махнут рукой и не станут искать?! Нет, не верный вопрос… Правильнее будет задуматься о том, существует ли в теории вообще такая вероятность…

Поймала себя на том, что как-то болезненно остро реагирую на окружающую тишину. Какого чёрта… Беззаботное стрекотание кузнечиков невероятно раздражало и злило, от него раскалывалась голова. Невозможность хоть как-то прекратить эту чудовищную какофонию монотонных звуков лишний раз напоминала о собственной беспомощности, лишая остатков внутреннего терпения и опустошая резервы душевных сил. Воспалённый разум словно кипел, путая сознание и мысли…

Едва горячие слёзы обожгли глаза, как моментально стало гораздо легче. И морально, и физически, будто отщёлкнулся тугой металлический обруч, до этого плотным кольцом сдавливающий голову и буравящий виски. Даже грёбаные кузнечики, кажется, сбавили громкость…

Сползла по стене на корточки, почему-то испытывая едва ли не состояние блаженства от того, что приступ паники так легко отступил. Господи, как же курить хочется…

В кармане ещё оставались несколько сигарет. Пачка, которую мне вчера так галантно и своевременно подогнал Саша. Сучоныш… Почему-то усмехнулась про себя, дрожащими пальцами чиркая зажигалкой и затягиваясь острым горьким дымом…

Я сознательно больше не задавалась вопросом о том, насколько реальна эта игра. Сценарий в любом случае одинаков…

Одна. Это ни хорошо и ни плохо. Но сидеть на открытом месте с Машкой было всё-таки не так страшно… Значит, нужно докурить и найти хоть какое-то укрытие на первое время…

***

Я старалась больше не перемещаться по основным улицам, зачастую петляющим мимо разбросанных по территории административных корпусов и огромных цехов, тянущихся иногда на добрые сотни метров. К этим зданиям, похоже, в своё время был необходим подъезд автомобильного транспорта, и на некоторых участках дорог до сих пор просматривалась глубокая колея, оставленная широкими шинами каких-то погрузчиков или рабочих машин… Однажды попалась обычная бетонная автобусная остановка; пару раз дорогу пересекли ржавые рельсы, уходящие прямо в зияющее нутро какого-то очередного промышленного купола… Кусты и молодые деревца, жавшиеся у задних стен зданий, зачастую мешали обзору, и я не рисковала подходить к ним вплотную…

Я стремилась двигаться именно узкими переходами между небольших построек. Медленно. Останавливаясь у каждой стены и прислушиваясь к этой осточертевшей тишине… Широкие площади при необходимости пересекала быстро, но шагом, каждый раз с замиранием сердца ожидая услышать очередь автоматных выстрелов. Я теперь вообще везде готова была её услышать — слишком неизгладимое впечатление на меня произвёл этот грохот… Бежать почему-то боялась — в голове что-то смутно крутилось про резкие движения и провокацию…

Отчего-то казалось странным, что двери, ворота и даже окна многих зданий оставались заперты или и вовсе заколочены досками, в то время как некоторые входы, наоборот, были открыты настежь… Мимо таких строений я старалась не проходить — слишком зловещим и пугающим выглядел мрак внутри помещений. Сердце невольно начинало биться быстрее, разбушевавшийся разум рисовал жуткие картины того, что может скрываться в этой темноте…

Интересно, слышал ли кто-нибудь из остальных участников наш визг?! Кажется, он был единственным реальным звуком на несколько километров вокруг за последние пару часов…

Обстановка давила. Наверное, при других обстоятельствах я бы даже сумела проникнуться своеобразной величественной красотой унылого окружающего пейзажа, но сейчас каждый угол, каждый чернеющий проход, даже окна редких многоэтажных зданий, которые я обходила десятой дорогой, казались потенциальным источником возможной опасности.

Камеры… Отдельная головная боль. Я видела несколько штук, закреплённых на уровне второго этажа, но они казались безжизненными. И их явно вешали так, чтобы не сразу бросались в глаза… Значит, есть и другие, которые я просто не заметила.

Я издалека видела, что улицы скоро закончатся, и, скорее всего, начнётся открытое пространство карьеров, но продолжала короткими перебежками двигаться вперёд. Просто ради того, чтобы шевелиться и не стоять на одном месте… Умом я понимала, что свернула совсем не в ту сторону, и мне необходимо вернуться назад к воротам, где дежурит охрана, но в какой-то момент я вдруг неожиданно осознала, что именно этого от нас, участников, и ждут в первую очередь — банальной попытки выбраться отсюда самым примитивным способом… И, наверное, Маша была права — выпускать нас никто всё равно не собирается…

Огромным усилием воли я старалась не думать о том, что осталось за периметром этого анклава, сознательно гнала прочь мысли о детях, родителях, бывшем муже, работе… Чёрт, надо было всё-таки выслушать тогда Артёма…

***

Оглянулась по сторонам, стараясь не зацикливать внимание на обильной зелени кустов, в которой утонуло соседнее двухэтажное строение с серыми отукатуренными стенами, по всей видимости когда-то являющееся пристанищем руководства промышленного цеха, расположенного поблизости. За последний час я обрела удивительную способность не обращать внимания на то, что мне совершенно не нравится — на чёрнеющие провалы распахнутых дверей, нередко заросшие дикой растительностью, на кажущиеся нерабочими камеры, на эту чёртову раздражающую тишину…

Впрочем, тишина больше не раздражала. Изредка макушки деревьев шелестели от лёгких порывов ветра, периодически по железным крышам ангаров накрапывал мелкий дождь, иногда раздавались птичьи трели… Как я раньше не замечала этих ненавязчивых звуков? Сейчас этот фоновый шум по-своему даже успокаивал…

Прикрыла на секунду глаза, нашаривая в кармане пачку с оставшимися двумя сигаретами и прислоняясь плечом к мокрой кирпичной кладке боковой стены какого-то гаража…

…От внезапной точечной боли, пронзившей бедро, замерла на мгновение, ощущая, как из глубины сознания лавиной обрушивается первобытный панический ужас… В первую секунду не могла осознать, больно ли мне на самом деле, или ощущения действительно больше похожи на обычный удар обо что-то твёрдое, после которого всего лишь должен остаться синяк… Распахнула глаза, машинально бросая короткий взгляд на собственную ногу, и лишь потом в панике осматривая окружающее пространство…

Никого.

В голове за доли секунды сложилась картинка — это была не пуля. Штаны не порвались, крови нет. Камень? Скорее всего… И звук был очень похожий, когда булыжник отлетел от меня и упал на старый асфальт… Выдохнула.

Сердце колотилось как сумасшедшее, и я едва не задохнулась, забыв на несколько долгих секунд, как правильно дышать. Взгляд лихорадочно блуждал по пустым глазницам окон двухэтажного здания, судорожно искал хоть какую-то зацепку среди плотной